Песах Амнуэль - Салат из креветок с убийством

— Кто-нибудь видел, куда пошел вчера Алкин после встречи? — спросил Беркович.

— Он с этим пошел… с высоким таким, сутулым, он еще немого из себя корчит, — сказал молодой парень, пришедший с девушкой.

— С Бороховым, — ответила Светлана на немой вопрос Берковича.

— Как же вы не спросили у него телефона? — с досадой сказал старший инспектор.

Проблема упростилась — но ненамного. Где искать Алкина Эдуарда Леонидовича? Может, он действительно приехал в гости из России и в компьютерах МВД не значится?

Распрощавшись с любителями кулинарных рецептов, Беркович направился в управление. Было поздно делать детальный запрос, а ждать утра не хотелось, и старший инспектор решил испытать удачу: связался с полицейским участком в аэропорту Бен-Гуриона. Дежурил Ави Шайн, которого Беркович знал по прошлогодним курсам повышения квалификации.

— Попробую, — сказал Шайн, выслушав вопрос коллеги. — Перезвоню через десять минут.

Он перезвонил через полчаса и сказал торжествующе:

— Нашел я его для тебя! Алкин Эдуард, да, имя отца Леонид, гражданин Израиля, вылетел в Москву рейсом Эль-Аль сегодня утром, в семь двадцать.

— Ч-черт! — не удержался Беркович.

— Придется теперь связываться с российским уголовным розыском, — с досадой говорил он комиссару Хутиэли на следующее утро после второй уже подряд бессонной ночи (Арончик опять плохо спал, хотя температура немного упала). — В компьютере аэропорта нашелся его адрес — Тель-Авивский, конечно, а не Московский. Я там побывал. У него есть сожительница, но она не в курсе. Или ловко врет. Она подтверждает: позавчера Алкин вернулся поздно, где был — не сказал, собрал вещи и уехал. Предупредил, что будет какое-то время отсутствовать. Но, похоже, удрал насовсем…

— Она знала, что он кулинар… ну, то есть, прикидывался кулинаром?

— Утверждает, что не знала. Я думаю, события развивались таким образом. Алкин услышал, что у Борохова есть ценный предмет искусства — об этом многие говорили. Какое-то время он, должно быть, следил за Бороховым, выяснял его знакомства, привычки… Возможно, что грабеж так и не удался бы, но помогла случайность. Совпадение имени и фамилии с именем и фамилией одного из авторов кулинарных книг. Внешность он себе, кстати, чуть подправил — сбрил волосы на лбу, чтобы изобразить лысину, отрастил усы… Паспорт у него российский сохранился. А потом Алкин пришел в магазин и представился… Мог Борохов не клюнуть на приманку? Никого бы он к себе домой не привел, конечно, но самого Алкина! Позвал, а в ходе разговора тот, видимо, что-то загнул о культуре нецкэ. И Борохов не удержался — достал и показал. Тут Алкин его и…

— Предположения… — буркнул Хутиэли.

— Естественно. Но я уверен, что все так и было.

— Уверенность к делу не пришьешь, Борис… Ты прав: без российских коллег не обойтись.

— Только, Бога ради, не посылайте меня в командировку! — взмолился Беркович. — Сейчас это просто невозможно!

— Да-да, — сказал Хутиэли. — У Арончика вирус, Наташа без тебя, как без рук. Хорошо. Дело официально ведет инспектор Соломон — если будет нужно, пошлю его.

— Он же ни слова по-русски…

— Почему? “Хорошо”, “спасибо” — вполне достаточно. Отправляйся домой, Борис, ты ведь сейчас упадешь и заснешь на полу.

— Хорошо, — сказал Беркович. — Спасибо.

— Я никогда не верил этим шарлатанам, — сказал Хутиэли, войдя в кабинет своего коллеги Берковича, чтобы пожелать ему доброго утра и счастливого праздника, поскольку приближалась Ханука, в Управлении царила праздничная атмосфера, и даже вечно недовольные патрульные выезжали на дежурство, распевая песни или рассказывая напарникам анекдоты.

— Я тоже, — механически отозвался Беркович, перебирая скопившиеся на столе бумаги. Потом спросил, подняв голову:

— Шарлатаны? О каких шарлатанах вы говорите?

— Ты не в курсе? — удивился Хутиэли. — С утра об этом рассуждают все, даже уборщицы, которые плохо знают иврит и не поняли в произошедшем ни слова.

— Не в курсе чего? — нетерпеливо спросил Беркович. — Я два дня не был на работе и еще ни с кем не разговаривал, да и вообще, вы же знаете, я не очень люблю чесать языком.

— Вот потому-то, — назидательно произнес Хутиэли, — я и пришел к тебе — мне известен твой характер, а майор воображает, что ты узнаешь о деле Ханы Бирман, пройдя один раз по коридору, так что ему не придется рассказывать, как все было на самом деле.

— А как же все было на самом деле? — заинтересованно спросил Беркович, оставив в покое бумаги.

— Рассказываю, — кивнул Хутиэли. — Шарлатаны, о которых я говорю, — это гадатели всякого рода, которых у нас развелось больше, чем адвокатов. Гадают по картам, звездам, ушам, ногам и, конечно, по кофейной гуще. Все это чепуха, но находятся дураки, которые верят, так что без денег эти господа не сидят. В отличие от пенсионеров, которые из-за забастовки… Ладно, — оборвал себя Хутиэли, — это уже другая тема.

— На улице Ахимеир, дом семнадцать, — продолжал он, — живет и принимает посетителей гадательница по кофейной гуще Тереза Гидельман, репатриантка из Аргентины, в стране четыре с половиной года. Вчера вскоре после полудня к ней на прием пришла Хана Бирман, жена квартирного маклера. Пришла не одна — с другом. Хотела, как водится, узнать свою судьбу, поскольку, как она откровенно призналась гадалке, у нее есть любовник, тот самый, с кем она явилась на сеанс, но муж, кажется, догадался или даже точно узнал о существовании соперника, а человек он крутой, даже жестокий… В общем, Хана опасалась за себя и хотела знать, что ее ждет в будущем.

— Гадалка, конечно, ее успокоила… — пробормотал Беркович.

— Почему ты так решил? — подозрительно спросил Хутиэли.

— Гадалки всегда всех успокаивают, — пожал плечами Беркович. — Иначе кто бы к ним ходил?

— Не знаю, — раздраженно сказал Хутиэли. — Хане она предсказала, что ее ждут нелегкие времена, и ей нужно опасаться за свою жизнь, потому что на дне чашки она, мол, увидела фигуру человека с ножом. Видимо, любовник Ханы гадалке не понравился.

— Ну-ну, — хмыкнул Беркович. — Бедная Хана! Могу себе представить ее состояние. Вернувшись домой, она, наверно, со страха во всем призналась мужу.

— Ты уже слышал об этой истории? — нахмурился Хутиэли.

— Нет-нет, — поспешно сказал Беркович. — Просто мне показалось разумным именно такое поведение…

— Разумным? — протянул Хутиэли. — Знал бы ты мужа Ханы, то считал бы иначе. Да, Хана ему все рассказала. Правда, не сразу — сразу все-таки не решилась. Но на другое утро после завтрака собралась с духом и поведала о своих похождениях. Муж — его зовут Йоси — устроил скандал. Соседи услышали вопли из квартиры Бирманов и вызвали полицию. Когда приехал сержант Полоцки, все было кончено.