Александр Лонс - Чмод 666

Сами похороны прошли довольно буднично и тихо. На кладбище уже не было ни речей, ни выступлений, ни обещаний, ни пышной церемонии — здесь это не принято.

— Убираем из гроба живые цветы, — скомандовал толстый бригадир могильщиков. — Церковную землю класть будете?

Зачем убирать цветы? Жалко им что ли? А что за земля такая? Я не знал. Все вопросительно посмотрели на меня, и я молча помотал головой. Гроб громко заколотили гвоздями и четверо неопрятного вида могильщиков опустили его на грязных канатах в двухметровую яму и ловко взялись за лопаты. Со стуком закидали свежую могилу комьями окаменевшей от мороза глины. Горло перехватил давно забытый спазм. Жизнь отца прекратилась. Что он успел? А что еще мог бы сделать? Лопаты сформировали могильный холмик и похлопали по его верхушке.

— Теперь кладем цветы на могилу, — буднично повелел все тот же бригадир.

Цветы зачем-то перерубили лопатами, и за минуту свежий глиняный холмик скрылся под слоем алых гвоздик.

— Венки поставьте на могилу.

Мы поставили венки. Теперь уже не видно ни самой могилы, ни гвоздик. Перед шалашом из венков в глину воткнули довольно удачную черно-белую фотографию отца, заделанную в твердый пластик. Здесь он выглядел лет на десять моложе.

Все было закончено. Поминок не планировалось — квартиру опечатали до вступления в силу завещания, поэтому после кладбища люди просто разъехались по домам. Я совсем забыл, что мне надо что-то там выяснять про отца и выполнять его, яко бы последнюю волю, хоть и не высказанную. Этот грустный спектакль окончательно выбил меня из колеи и мысли текли совсем по другим руслам.

Тут кто-то тронул меня за рукав. Я обернулся. Это оказалась та самая похожая на актрису блондинка из Парижа. Она что, прилетела следом за мной?

— Где амулет? — спросила она так, будто мы расстались всего минуту назад.

— Это тот кулон, что вы мне подарили? — не сразу сообразил я. — Я его дома забыл. А разве это так важно?

— Вы что? Я же специально вас предупредила! Вам придется вернуться. Только вы сами можете забрать его.

— Как это — вернуться? Это не в соседнюю квартиру зайти.

— Проще. Встаньте ровно!

— Что?

— Ровно! Вот так… да, спину прямее… Плечи расправьте… — сказала она, крепко схватив меня за оба плеча.

— Что… что вы делаете?.. — только и успел сказать я, как она резко развернула меня на сто восемьдесят градусов.

Голова у меня закружилась, и я упал бы, если б не моя спутница — девушка удержала меня от падения. Я увидел перед собой собственную дверь. Дверь квартиры в Париже, в старом доме на rue du Four.

— А теперь быстро забирайте амулет и сразу же наденьте его на шею, под рубашку.

Я достал из кармана ключ, отпер замок и вошел. Девушка двигалась следом, захлопнув по пути входную дверь.

Пока я вспоминал, где именно лежит столь важный сувенир, в дверь позвонили.

— Не открывайте! — сказала моя спутница, но было поздно.

Я уже отпер замок, распахнул дверь и знаком пропустил к себе ту, что хотела войти. В этот момент сзади послышалось приглушенное проклятие. Уж не знаю, на каком языке оно было произнесено, но то, что это именно проклятие, сомневаться не приходилось. В квартире мы оказались уже втроем…

Брюнетка казалась чуть меньше ростом, чем блондинка, примерно метр шестьдесят, и немного крепче, хотя я бы обоих назвал стройными. На девушке плотно сидел кожаный костюм — черные брюки и жилетка, явно одетые на голое тело. Тело, очевидно, не особо боялось парижской зимы. Обе девушки выглядели не то чтобы как топ-модели, но смотрелись красиво и гармонично, хотя в первый момент я этого еще не разглядел. Бесспорно, брюнетка выглядела более красивой. Или это мне тогда только показалось? Упругая грива черных блестящих волос, точеная фигура, гладкое, уверенно очерченное лицо. Особенно очаровывал ее профиль с упрямым подбородком и высоким лбом. Профиль лучился гордостью и достоинством.

Вообще-то все всегда зависит от женщины. Изящная и стильная неизменно будет выглядеть сексуально — брюнетка она или блондинка. Но если брюнетка красива, то она почему-то сильнее впечатляет окружающих, нежели красивая блондинка — может из-за своей яркости… Только сейчас я заметил, что моя незваная гостья прижимает к себе страшное оружие — длинный черный кнут. Нечто подобное я видел на витрине секс-шопа, столько этот выглядел более упругим, жутким и опасным.

— Вы не за этим пришли? — девушка подняла руку, показав тот самый камень на цепочке, что я забыл на диване. — Мне нужна рукопись! Предлагаю поменять на амулет.

— Отдай! — вскрикнула блондинка.

— Нет, нет, нет, нет!.. — повторяла брюнетка, вешая амулет себе на шею. — А ты отбери! Попробуй!

— Ах ты стерва!

— Решила поиграть в героиню? — иронично осведомилась брюнетка. — Ну что ж, посмотрим, на сколько тебя сейчас хватит. Верни рукопись! — Ее притворная безмятежность начала постепенно испаряться. Она отбросила в сторону свой хлыст и стала нервно сжимать и разжимать кулаки, после чего резко шагнула вперед.

— Ты что — сдурела? У меня ее нет!

— Врешь!

Тут девушкам надоела пустая беседа, и они со всей яростью вцепились друг другу в волосы. Каждая тянула противницу вниз, пытаясь повалить, но ничего не получалось, они были равны по силам. Девушки топтались на месте, ни одна не могла добиться преимущества. Они азартно таскали друг друга за волосы, благо длина волос позволяла делать это довольно хорошо. Девушки рвали друг друга в полном молчании. Наконец блондинка, сориентировавшись, врезала кулаком по лицу брюнетки и сразу же, одним рывком содрала кожаный жилет своей соперницы. Под жилетом оказалось смугловатое тело с небольшой, но великолепной по форме грудью. Два соска вызывающе смотрели немного в стороны. Девушка видимо не ожидала такого резкого поворота событий, но скорости ее реакции можно было только позавидовать: она успела ответить ударом в перекошенное злобой лицо противницы, а второй рукой разорвала ей одежду — от ворота до низа.

— Сука! Ты хоть знаешь, сколько это мне стоило? — зашипела блондинка. — Нет у меня этой рукописи. Если б она ко мне попала, уж будь уверена, я бы позаботилась, чтобы ты узнала ее судьбу. Но и ты тоже проиграла — рукопись пропала. Очень рада, что ты осталась без дела.

— Рановато для радости, детка, я ведь еще не сделала свой выбор, — насмешливо протянула брюнетка, и ее глаза вспыхнули дикой злобой. Она протянула руку, снова схватила с пола свой хлыст и медленно пропустила его через кулак, глядя на блондинку не предвещавшим ничего хорошего взглядом. На лице появилась злая улыбка.

— Ты тоже напрасно радуешься, — заметила блондинка, выдергивая из джинсов крепкий кожаный ремень с металлическими вставками и рельефной стальной пряжкой на конце. — Вот от этой игрушки у тебя прорежется такой голосок, о котором ты и не подозревала.