Александр Лонс - Чмод 666

— Антон Михайлович, простите! Я же, как раз вот над этим сейчас и работаю! В пятницу будет. Точно!

— Ладно, поверю вам на слово. Но не затягивайте, а то не успеем к третьему номеру журнала. Пятница — крайний срок! У вас апробация на май назначена, а вы еще даже не закончили свою диссертацию. Вам же еще последнюю главу писать и заключение. Все со статьей по герменевтике [5]возитесь! Вот затяните, до осени будете ждать! — сказал профессор, а про себя подумал: — «А осенью неизвестно еще, кто у вас будет руководителем».

Дослушав сумбурные обещания нерадивого аспиранта, Антон Михайлович повесил трубку и, по-стариковски шаркая тапочками без задников, пошел на кухню, чтобы сварить себе овсяную кашу на ужин. После смерти жены он питался невзыскательно, но калорийно и по диете. Как недавно резюмировал его врач, старинный друг — Соломон Маркович Лурье: «Тебе, Антуан, сейчас нужно думать не столько о душе, сколько о здоровье, поэтому так скажу — диета, правильный образ жизни, и дозированные физические нагрузки. Витамины пей американские. О лекарствах, что я прописал — тоже не забывай. Через полгодика увидимся». Только подойдя к холодильнику, профессор все вспомнил и чертыхнулся про себя. Расстроенный кафедральными дрязгами, он совсем забыл купить себе еды. И если на ужин еще что-то можно сообразить, то утром пришлось бы идти в магазин на голодный желудок. А уж таких издевательств над собой Антон Михайлович точно не мог позволить. Да и друг Соломон не велел.

Еще раз чертыхнувшись, профессор пошел в прихожую, оделся и направился за продуктами.

К его удивлению, ни очередей, ни вероятного вечернего дефицита в ближайшем продуктовом не наблюдалось, и минут через пять полностью отоваренный, Антон Михайлович шел домой, неся приятно тяжелый пакет с покупками. Профессор был высок ростом, поэтому с возрастом стал немного горбиться. Войдя в подъезд, он машинально проверил почтовый ящик, и поднялся на несколько ступенек к лифту. Там уже стояла какая-то незнакомая молодая девица, что не казалось особо удивительным — квартиры в доме все время продавали, покупали и сдавали. Кто-то к кому-то приходил в гости, и незнакомые физиономии мелькали постоянно. Антон Михайлович знал только соседей по своему этажу, а также сверху и снизу.

— Вам какой этаж? — спросил он, входя в лифт.

— Двенадцатый.

— Мне тоже, — недовольно буркнул старик, и нажал кнопку.

Стоя в поднимающейся вверх кабине, профессор смог рассмотреть свою попутчицу поближе и повнимательнее. На вид девушка выглядела лет на двадцать. Она даже чем-то понравилась Антону Михайловичу, и первоначальное раздражение от присутствия в лифте незнакомого человека практически улетучилось. У нее оказалась чистая, удивительно гладкая кожа и правильные черты лица. Слегка припухлые губы, высокие скулы, чуть вздернутый короткий носик, большие глаза и длинные ресницы. Вполне обычное лицо. Красивое, да, но ничего особенного. Длинные светлые волосы собраны в «хвост», рост — не выше среднего, одета в белую «дутую» синтепоновую куртку до пояса и синие линялые джинсы. На ногах ботинки с толстой подошвой. Внезапно Антон Михайлович заметил, что девушка чем-то смертельно обозлена и просто в отчаянии. Зеленые глаза смотрели сердито, волосы выглядели влажными, казалось, она прикладывает все силы к тому, чтобы не закатить истерику прямо в кабине лифта. Старик на минуту даже забыл о своих проблемах, разглядывая девушку. Она показалась ему такой хрупкой, а в ее глазах была такая злоба, что ему захотелось подойти к ней вплотную, надавать пощечин и сказать: «ты — молодая красивая девка, у тебя вся жизнь впереди, так чего ты злишься? На что сердишься? Живи, пока молода!». Еще он подумал, что лет сорок назад обязательно плотно бы занялся ею в сексуальном плане и не прошел мимо. «Наверное, в гости к кому-то из соседей», постановил профессор.

3. К вопросу о сокращениях

Но профессор ошибся. Как только двери лифта раскрылись, девушка сказала:

— А я к вам, Антон Михайлович.

«Ну вот! Не иначе мой начальничек какую-то студентку прислал!» — заподозрил профессор. Своего теперешнего начальника, заведующего кафедрой, он знал еще как студента — жуткого бездельника, лоботряса и сочка, избегавшего академических задолженностей только благодаря природной наглости и влиятельному папаше.

— А вы кто? Вас с кафедры прислали? Откуда у вас мой адрес?

— Нет, я из другого ведомства, — странно усмехнулась попутчица. Вы же сами меня позвали, помните?

— Что-то не припоминаю такого, — не слишком любезно ответил Антон Михайлович. — Не освежите мою память? А то она последнее время стала меня подводить.

— Ну, что вы, Антон Михайлович? Вашей памяти многие студенты позавидовать могут.

— Зайдете? — профессор отпер квартиру и только тогда понял, что предлагает войти в свою квартиру совершенно неизвестному человеку — какой-то неведомой девице с улицы.

— Спасибо. Вас не смущает вечерний визит незнакомой девушки?

Тем временем Антон Михайлович захлопнул входную дверь, включил свет, но снимать пальто не торопился.

— Да, если честно, — ответил он. — Удивляет, скажем так. Вы говорите, что пришли из…

— Я пока не говорю, откуда я, — невесело улыбнулась она. — Мой ответ может вас поразить.

— Только, пожалуйста, мне не говорите, что вы — воплощение Дьявола, и я вас тут случайно вызвал, ненароком пробормотав древнее заклинание, — попытался пошутить профессор.

— Куда уж мне! Но идею вы уловили верно.

— В смысле — верно? — общаясь со студентами, профессор невольно нахватался их жаргона и разговорных манер.

— Я сейчас — ваш персональный ангел-хранитель. Называйте меня Габриель. И я должна вам сделать предложение, от которого вы не сможете отказаться, как говорил Дон Карлеоне.

Девушка вдруг перестала нравиться Антону Михайловичу. Он почему-то испугался, и тут же ему стало стыдно за свои слова. Что о нем подумает эта девчонка?..

— По-моему шутка затянулась, и мне кажется, что вам пора. Не считаю далее возможным отягощать вас своим обществом, — церемонно проговорил профессор, и хотел уже отрыть дверь, как девушка его остановила.

— Постойте… Я понимаю, для вас звучит нелепо и дико… ну, ладно. Вы помните, как выглядит лестничная площадка за вашей дверью? Помните? Тогда — смотрите!

С этими словами девушка резко распахнула входную дверь. В первый момент у Антона Михайловича перехватило дух, и мелькнула безумная мысль, что на лестнице кто-то успел поставить софиты для съемок кинофильма. Похлопав близорукими глазами, Антон Михайлович зачем-то вытащил из кармана и надел очки, но оказался вынужден признать, что никакой лестничной площадки там нет.