Александр Лонс - Чмод 666

Оставив чтение книги «на потом», я стал просматривать другие документы.

Чего только не оказалось среди этих документов! В папках наличествовали какие-то письма, несколько архивов с фотографиями и почему-то большая коллекция скриншотов. В папке под названием «прочее» я обнаружил множество всяких статей в различных форматах и на самые разнообразные темы. Большинство текстов было написано на русском языке, но попадались материалы на английском, на французском, на латыни и даже на арабском. Никакого порядка не угадывалось. Вероятно, система все-таки была, но от меня она ускользала. Некоторые файлы шли вообще без расширения, и не читались напрямую. Кроме всего прочего я наткнулся на любопытную, но довольно-таки скучную статью какого-то неизвестного автора скрывавшегося за никнеймом «Old_Lector». Этот Old_ Lector писал:

Файл — psycho.doc

Субкультура психонавтов — одна из новейших субкультур настоящего времени, объединяющая людей со схожим нетрадиционным мировоззрением. По своему положению в системе мировой культуры она ближе к андеграунду, нежели к массовой культуре, которой скорее противопоставляется, и имеет философскую окраску.

Как и у любой субкультуры, у психонавтики есть ряд характерных особенностей, проявляющихся как в стиле и мировоззрении, так и в манере поведения. Определенными особенностями обладает и творчество психонавтов.

Настоящий психонавт никогда не скрывает личные убеждения, если только это не сопряжено с риском для жизни. Несмотря на все общественные табу, традиции и каноны, он не страшится быть осужденным и способен доказать свою точку зрения. Он не обращает внимания на социальные заказы и политическую цензуру, его творчество находится вне рамок коммерциализации. Психонавт, ведомый вдохновением, творит то, что ему кажется нужным, то, к чему лежит его душа, руководствуясь лишь чувствами и разумом. Он никогда не станет потворствовать запросам массового сознания и стараться кому-либо угодить. Творчество — это вопль его души, это выражение индивидуальности, собственной сущности в созидании нового или даже в разрушении чего-то старого. Творчество для психонавта уже не будет являться творчеством, если его основным качеством не будет искренность.

Возможно, что в ряде случаев психонавтическое творчество может со стороны показаться абсурдным. Но то, что для кого-то является абсурдом, для другого может оказаться вполне понятным и нормальным. Зачастую абсурд оказывается гораздо более актуальным, правдивым и содержательным, нежели любые традиционные аналитические заключения. Возможно, психонавтическое творчество может показаться шокирующим и слишком откровенным, даже шокирующим. Но нет ничего ужасного в том, что естественно, и нет смысла скрывать существующие в мире явления, даже если не всех устраивает их существование.

Непосвященным людям могут быть непонятны тезисы, которые заключают психонавты в свое творчество. Таково уж массовое сознание. Многие люди стремятся к стадности, и прячась в толпе, не желают выделяться, стремясь снять с себя ответственность. Когда такой человек один, он ищет опоры, прячется и идет за большинством, трусливо поддакивая и будучи неспособным принять самостоятельное серьезное решение. Но толпа — это настоящий свирепый и бездумный дикий зверь, лишенный рассудка и топчущий любого на своем пути. Люди боятся всего, чего не понимают и не знают, а все, чего боятся, люди пытаются ликвидировать, как чуждый их жизни элемент.

Творчество психонавтов вполне может носить юмористический характер. Но юмор психонавтов специфичен и заметно отличается от обычного. Психонавты зачастую шутят над такими вещами, над которыми люди стараются не шутить. Более того, эти темы способны вызвать у большинства мрачные мысли. Темы психонавтов в традиционной культуре не обсуждаются открыто, считаясь неприличными или запретными. Учитывая, что психонавтов отличает более спокойный, а иногда и вовсе циничный взгляд на жизнь, все пугающее и скрываемое для них может казаться вполне обычным. Большинство из них любит черный юмор и активно творит в этой сфере. Они могут показаться окружающим садистами, мазохистами и извращенцами. Но если человек нормально и даже с интересом относится к таким явлениям, это совсем не делает его плохим, наделенным отрицательными качествами. Само понятие отрицательных качеств, как и все в этом мире, относительно, и должно подкрепляться действиями, а если человек не совершает поступков, угнетающих достоинство или вредящее здоровью и жизни кого-то другого, то такой вопрос не стоит на повестке дня.

Многие психонавты являются экстремалами, в какой-то степени «безбашенными», однако все же не теряющими бдительность и осторожность. Это неудивительно, учитывая, с какими рисками связана их деятельность. Вся эта рискованность и экстремальность также находят отклик в психонавтическом творчестве, усиливая его эмоциональную окраску, акцентируя на нем мысль и внимание.

Одним из мощнейших двигателей творческой мысли и вдохновения психонавтов является особое состояние «расширения сознания», в котором прозрение и множественные интересные мысли способны прийти сами собой, в котором душа словно отделяется от тела, а разум абстрагируется от реальности. Такое состояние помогает обострить чувства, изменить способ мышления, приблизиться к вершинам понимания, расширить границы мировоззрения и войти в гармонию с Вселенной, впитывая наполняющие ее знания. Соответственно, это помогает психонавтам достичь их цели. Психонавты отнюдь не пропагандируют использование для этого исключительно ПАВов — психоактивных веществ. Наоборот! Приветствуется применение любых иных средств ведущих к желаемому результату. Это и медитация, и йога, и множество других практик. Выбор зависит исключительно от предпочтений и позиций самого психонавта. Именно это и отличает последнего от наркомана, который применяет ПАВы только лишь для получения удовольствия, злоупотребляя ими и не видя необходимости использовать их преимущества, делаясь просто рабом вещества. Таким образом, психонавтика объединяет людей с самыми различными мнениями, общим между которыми является то, что все они пытаются постичь себя и мир с помощью расширения сознания всеми доступными методами.

Почему-то мне показалось, что данную статью написал мой старик. Что-то неуловимо знакомое, стиль фраз и характер некоторых выражений заставляли думать именно так. Или я все-таки ошибался? Ведь я читал все монографии отца и большинство его публикаций. Эта статья была короткой, недостаточной для стилистического анализа, но мысль запала. Странно, что мой отец, всегда трезво смотревший на мир и обладавший до оскомины материалистическим мироощущением, вдруг влез в такие мистические дебри. Возможно, это все понадобилось ему для той самой монографии, о которой я пока мало что знал. Но — вряд ли. Хотя — черт его знает. Он что, к старости стал баловаться какими-то сомнительными психотропными препаратами? Не его стиль, вообще-то.