Александр Лонс - Завещатель

— Хорошо, — с довольным видом повторил невропатолог, — давайте теперь поговорим. Вы — женаты?

— Ну, в общем, да, — коротко подтвердил я вопрос доктора.

— Понятно. И давно вы так — «в общем, да»?

— Сейчас… — подумав пару секунд, я назвал точное время нашего постоянного партнерства с Анжелой, — Да. Так и есть.

— Так. А когда вы начали половую жизнь?

— Я? Лет в семнадцать…

— Оральным сексом занимались?

— Да.

«И чего он к сексу так прицепился? — раздраженно подумал я, — ведь ничего такого особенного он от меня все равно услышать не сможет».

— А что, это вредно? — спросил я вслух.

— Не рекомендуется, — скупо пояснил врач. — Вы знаете что такое — девиации?

— Знаю, как же сегодня без таких сведений.

— Герпес у вас был?

— Где? — не понял я.

— На губах, а что, был еще где-то?

— Нет, только на губах.

— Так, а у вашей… э-э-э… жены?

— Тоже, — буркнул я.

— Ну, да, если у одного, то и у партнерши всегда бывает… Теперь скажите, а как часто вы практикуете… э-э-э… половые контакты?

— Не так чтобы часто. Через день обычно. На работе устаю. Ну, а когда в отпуске или в выходные, то почаще конечно…

— Так. Понятно. Сон как?

— Нормально. Но иногда я просыпаюсь среди ночи и часами не могу заснуть. Временами мне снятся кошмары.

— Кошмары какого свойства? — не отставал врач.

— Не понял? — переспросил я.

— Есть в них что-либо общее? Повторения, или продолжения? Что-то, что показалось вам необычным?

— Да как вам сказать… Вы ужастики смотрите?

— Фильмы ужасов? Нет, не люблю. А вы много смотрите телевизор?

— Я тоже не люблю. И телек почти не смотрю, только новости, и один — два фильма в неделю. Но если бы вы смотрели ужастики, то бы поняли, что я вижу во сне.

— А кем вы работаете?

— Я сисадмин, — обрадовался я, когда разговор перешел на более приятную для меня тему. Не люблю я обсуждать с посторонними тонкости и подробности моей личной жизни. — А по совместительству криейтер.

— А это — что? Сисамин — это что-то с компьютерами? Перед дисплеем сидите? Компьютерными играми не злоупотребляете?

— Не играю вообще, мне Интернета хватает. Я — системный администратор. Контролирую работу компьютерной сети, работу сервера, веб-сайта, устраняю неполадки, связь с Интернетом тоже на мне. Хостинг, контакты с провайдером…

— А криейтер — это кто? — перебил меня врач, — что-то раньше о таких и слышно-то не было.

— Были наверно и раньше, только их так не называли. Я придумываю всякие подписи, заголовки, пишу рассказики для рекламы, генерирую идеи…

— Никаких препаратов не употребляете?

— Только комплевит весной. Не пью и не курю. Только черный кофе по утрам.

— Раздевайтесь до трусов, я проверю ваши рефлексы.

Я снял свитер и джинсы, оставшись в трусах и носках.

— Носки — тоже снимайте. Теперь встаньте на коврик, руки вытяните перед собой, закройте глаза и поставьте ступни в одну линию. Нет, сначала глаза закройте, уж потом поставьте ноги… Да, нет, не так, а носок к пятке другой ноги. Вы что, в балетной школе учились?

— Нет, куда уж мне. Просто суставы тренировал. Я и позе лотоса могу сидеть, и ногой за ухом почесать…

— Ну, это не потребуется. Садитесь… ногу на ногу… так, — врач стукнул пару раз по поему колену своим резиновым молоточком, — теперь ложитесь на кушетку… — последовали еще всякие щелкания, постукивания и нажатия на ступни, — так. Да, чего-то рефлексы у вас — не очень! Хорошо, можете одеваться.

Пока я одевался, а врач мыл руки, он спросил:

— Скажите, как вы сами как думаете, вы — нервный человек?

— Да, — коротко подтвердил я.

— А вы умеете расслабляться? Релаксировать? Снимать стресс?

— Умею. Помню, у меня на парте в институте была нарисована «кнопка сна», ее нужно было прижимать лбом и расслабляться — лежать так до конца лекции.

— Понятно. Тогда вот что сделаем. Я вам пропишу лекарства… Вот это — принимать по полтаблетки перед сном через день. Успокаивающее. Да и спать лучше станете. И еще — пикамилон, два раза в сутки, по две таблетки. Это — мозговой витамин. Вот сегодня уже и начните. У нас внизу аптечный киоск, там все это есть. Но главное — вам надо сделать ЯМР-томографию головы. Я вас направлю в Кардиоцентр, там у них отличный томографический комплекс. Вы же в Москве прописаны? Хорошо. Тогда у вас есть московская медицинская страховка.

На томографию я попал только через неделю. Меня раздели до гола и запихнули в круглую цилиндрическую полость какого-то массивного прибора. Томографа, очевидно. В руку дали резиновую грушу, с требованием сжать ее, «если будет плохо». Голову при этом зафиксировали легкой пластмассовой маской, отдалено напоминающей вратарскую.

— Дык-дык-дык-дык-дык-дык-дык-дык-дык-дык-дык-дык… — стучал томограф.

И нафига мне эта груша? Так приятно стучит, успокаивает даже. Можно подумать о чем-нибудь хорошем. Например — о книге, которая лежала в моем рюкзаке.

— Дык-дык-дык-дык-дык-дык-дык-дык-дык-дык-дык-дык…

Один вид радостно оранжевой обложки вселяет надежды на веселое существование в ближайшие несколько минут. Начинал читать как легкую веселую сказку, втягивался, читая днем и ночью, в метро и в троллейбусе, на работе и в очереди в банке. У Макса Фрая удивительный талант поднимать настроение…

— Дык-дык-дык-дык-дык-дык-дык-дык-дык-дык-дык-дык…

Как хорошо!

Спокойно, и приятно.

Лежи себе…

Потом я прошел полное обследование и мне прописали лекарство способное в определенной мере купировать начинающийся приступ. Ничего патологического врачи во мне ничего интересного не выявили. Никаких аномалий.

Никаких аномалий, не природных, не погодных, синоптики не выявили, но в воздухе ощущалась какая-то тяжесть и напряжение.

— Мам, ты же мне отдала не все бабушкины записи? Да? — сразу же бухнула я, как только отец заперся в туалете.

Родители пришли поздно, и мама меня опять удивила.

— Ты… ты о чем? — мать будто вся закаменела от моего вопроса.

— Мам, ну не надо! — сказала я.

— Откуда ты это все узнала? — снова вопросом ответила мама.

— Мне рассказала Фаина Александровна Тум. Она сейчас в психбольнице, но я не понимаю, что она там вообще делает. На мой взгляд, она совершенно здорова.

— Вот черт, старая стерва… — с явной досадой и неожиданной злостью пробормотала мама. — А ты-то как до нее добралась?

— Спасибо, добрые люди помогли, — с плохо скрываемой ноткой злорадства в голосе сказала я. — А что?

— Я не хочу… — мама задумалась, — не хотела тебе говорить. Часть записей моя мама зашифровала.

— Ну и?..

— Ну и велела отдать тебе.

— Так почему?.. — не понимала я.

— Что — почему? Потому. Я прочитать не смогла. Там не слова, а сплошь какие-то цифры. Ты тоже не сможешь, а будешь только нервничать и беспокоиться. И потом. Если она их зашифровала, значит там что-то опасное, в этих записях. Я не хотела тебе говорить о них.