Андрей Бондаренко - АнтиМетро, Буэнос-Айрес

– Как – так?

– Ну, глазами рассерженной тамбовской волчицы. Лучше нарежь копчёной колбаски на закусь. В холодильнике – в нижнем правом выдвижном ящике – найдёшь и пару лимонов…. Наверное, удивляешься, почему я такой весёлый и разговорчивый? Да, не весёлый я, честное слово. Просто очень переживаю и нервничаю, а беззаботная болтовня, как утверждают психологи, слегка отвлекает и успокаивает…

Когда ножки самого младшего Домингеса были успешно «обмыты», Таня непреклонно заявила:

– Всё, господа офицеры, делаем перерыв – в приёме алкогольных напитков. Долгий такой перерыв, в несколько полновесных часов…. Дон Диего, настраивай четыре резервных монитора. Будем просматривать видеозаписи последних трёх-четырёх вечеров. Временной период? Начиная с двадцати трёх ноль-ноль, вплоть до закрытия. Предлагаю всем присутствующим личностям – принять участие в просмотре. Чем больше внимательных глаз, тем лучше….

– А что будем высматривать? – спросил Никоненко, с сожалением косясь на пожелтевший «метрошный» план, испещрённый тонкими карандашными линиями. – На что обращать особое внимание?

– На любые странности и нелогичности. На различные происшествия, ссоры и нестыковки…. Каждый смотрит – как он хочет. Кто-то концентрируется на одном-двух мониторах. Кто-то держит в поле зрения все четыре, поочерёдно «бегая» по ним взглядом, время от времени меняя темп этого «бега». Начинаем изучать особенности последнего вечера. То есть, того, когда пропали наши товарищи…

Минут через десять-двенадцать начался просмотр видеозаписей. Станционные перроны, эскалаторы, скамеечки со скучающими пассажирами, стайки беззаботной молодёжи, усталые работники метрополитена, газетные киоски…

Прошло полтора часа.

– Ну, как, соратники? – поинтересовалась Татьяна, когда экраны мониторов, мигнув на прощанье светло-зелёными всполохами, потухли. – Заметили что-нибудь – достойное пристального внимания?

– В двадцать три тридцать у газетного киоска образовалась приличная очередь, – сообщил Артём. – Что, согласитесь, несколько странно – для такого позднего времени…

– Не соглашусь, – возразил Домингес. – Для Аргентины это – совершенно нормально. У нас очень любят читать прессу. Люди едут с работы, а в киоске продаются дневные газеты. Конечно, надо купить! В газетах – это даже семилетний ребёнок знает – правды гораздо больше, чем в гадком телевизионном ящике…. Я же – в свою очередь – обратил внимание на молодёжный конфликт. Троцкисты чуть не подрались с юными последователями Че Гевары. Им уборщица слегка помешала, то бишь, стала размахивать своей шваброй, мол: – «Не даёте толком подмести, весь пол заплевали и затоптали, поищите для жарких диспутов более подходящее место…». Хотя, для нашей беспокойной Аргентины и такие стычки – дело самое обыденное.

– А я, вот, не высмотрел ничего интересного, – широко зевнул Никоненко. – Ну, абсолютно ничего! Обычная бестолковая «метрошная» толкучка и суета, не более того…. Командир, может, я отбуду? Всё равно здесь от меня нет никакой реальной пользы.

– Куда отбудешь-то?

– Для начала в «Милонгу». Там выясню, где у них размещается материально-техническая база, и проедусь туда. Помогу подобрать подходящее оборудование для нашего ночного мероприятия. Ну, там дельные автогены, резаки, диски алмазные. Может, ещё что – подходящее – высмотрю свежим взглядом.

– Поезжай, – разрешил Артём. – Почему бы и нет? Дело однозначно-полезное…

– Дык, это…. Может, того самого?

– В смысле?

– Предлагаю, командир, накатить на дорожку, то есть, на ход ноги, – засмущался Лёха. – Типа – старинный народный обычай такой. А их, как известно, не рекомендуется нарушать, мол, очень плохая примета…

– Извините, товарищи офицеры, но – на этот раз – без меня, – желчно оповестила Татьяна, меняя в аппаратах кассеты с видеозаписями. – Я не успокоюсь, пока не разгадаю эту шараду. Вы как хотите, а я до позднего вечера буду заниматься просмотром…. Пейте, гусары вшивые, пейте! Чего ещё ожидать от вас, неисправимых шалопаев и раздолбаев?

– Извините, но я тоже вынужден отказаться от дальнейших алкогольных возлияний, – грустно вздохнул Домингес. – Печень, знаете ли, пошаливает в последнее время…. Сеньор Алекс, хотите я провожу вас на объект, где у «Эскадрона» хранятся всякие механические, пиротехнические и прочие профильные штуковины? Зачем же вам тратить время на посещение «Милонги»? Тем более что мне – в любом случае – необходимо посетить базу. Хотя бы для того, чтобы забрать служебную собаку…

Никоненко, браво набулькав в хрустальные емкости по дежурным сто пятьдесят, слегка качнул фужером и провозгласил краткий тост:

– Ну, чтобы мы – случайно и незаметно для самих себя – не превратились в классических антарктических пингвинов!

«Причём здесь – пингвины?», – тут же насторожился внутренний голос, всегда с недоверием относившийся к Лёхиным шуткам-прибауткам. – «Нельзя, братец, пить за всякую хрень без разбора. Тосты – как и народные приметы-традиции – дело серьёзное. Они тоже, зачастую, сбываются…»

– Постой-постой! – велел Артём – Что ты, майор, имеешь в виду? Изволь-ка объясниться!

– Ты Тёмный – тёмный! – широко и ехидно улыбнулся Лёха. – По телевизору просматриваешь только голливудские вестерны-боевики, да ещё всякую фантастическую чушь.

– Я ещё и футбол смотрю, – возразил Артём. – В плане, когда наш питерский «Зенит» играет…

– А мне, напротив, нравятся всякие научно-популярные передачи. Например, про географические открытия и дикую природу…. Вот, недавно по Второму каналу рассказывали про антарктических пингвинов, вернее, об их непростой и ужасно-печальной жизни. Жуткие морозы, двухнедельные метели, ветры всякие – ураганные и ледяные. Только меня совсем другое поразило – в самое сердце.… Понимаешь, матушка-природа очень жестоко пошутила над несчастными животными. Так получается, что пингвины имеют только по два сексуальных контакта – на одну взрослую особь – в течение целого года. Причём, два – это в самом лучшем случае…. Нонсенс, однако! Бедные пингвинчики, жалко их – до слёз…

– Что же, весьма достойный и актуальный тост, – согласился Артём. – Ну, за то, чтобы нас – в ближайшие сорок-пятьдесят лет – миновала горькая пингвинья участь!

Попрощавшись, Никоненко и Домингес покинули помещение «дежурки».

– Да, переживает наш Лёша, – понимающе вздохнул Артём. – Нервничает, поэтому и несёт всякий бред – вперемешку с околесицей. А голова-то у него, гадом буду, забита совсем другим. Видимо, здорово, всё же, присушила Никона эта рыжеволосая вертихвостка…. Ну, беременное сердечко, продолжим наш просмотр?

– Продолжим, – усердно нажимая на нужные кнопки и клавиши, согласилась Татьяна. – Только у меня будет предложение, направленное на повышение эффективности данного процесса.