Андрей Бондаренко - АнтиМетро, Буэнос-Айрес

– Чего это я буду отдуваться в одиночку? В смысле, один за все? – рассердился генерал-лейтенант. – С каких таких подгоревших пирожков? Мне что, больше всех надо? Вот, когда народ соберётся, тогда и поговорим – подробно и вдумчиво. В том плане, что каждый расскажет свою часть данного запутанного кроссворда…

– А где он?

– Кто это – он? Кроссворд?

– Ну, …э-э-э, народ…

– Гы-гы-гы! – жизнерадостным молодым жеребцом заржал Виталий Павлович. – Народ, говоришь? Да, здесь они все, беззаботно гуляют по округе. Сейчас я тебе покажу…

Громов ловко подкатил кресло-каталку к низеньким перилам террасы и посоветовал:

– Наблюдай, отважный и многообещающий российский орёл. А для лучших результатов – предлагаю воспользоваться мощной импортной оптикой. Рядом с бутылкой виски лежит отличная подзорная труба бельгийского производства…. Это я её сюда притащил из фамильной библиотеки Сервантесов. Тут – недалеко от дома, на речном берегу – расположен отличный пляж. Думал, понимаешь, понаблюдать – на досуге – за полуголыми молоденькими барышнями. Так, чисто платонически, типа – по-стариковски.…Но поздняя осень, мать её, на дворе. Все стройные красотки куда-то попрятались, шалавы коварные. Только коровы, козы да овцы разгуливают по пляжу. Тоже молоденькие и стройные, надо признать. Но я же – не зоофил? Верно? Гы-гы-гы!

Артём поднёс подзорную трубу – малым окуляром к левому глазу, а его наблюдательный внутренний голос принялся увлечённо комментировать увиденное: – «Перед нами – кусок классической аргентинской пампы, ограниченный с запада и юго-запада широкой извилистой рекой. Холмы и холмики, овраги и овражки, редкие смешанные рощицы и густые заросли чертополоха…. Ага, коровы, козы и овцы, о которых говорил Палыч. Однако, породистые – видно с первого взгляда…. Две низенькие старушки беззаботно гуляют по осенней пампе. Одна из бабушек – при ходьбе – опирается на белую тросточку. Это же сеньора Мартина Сервантес и донья Изаура! Щебечут, как две старинные закадычные подружки…. Так, а это что за влюблённая парочка, выряженная в ковбойские шмотки? Идут, обнявшись, веселятся от души, заразительно смеются, а теперь, и вовсе, целуются взасос…. Лёха Никоненко и Мара Сервантес? Как такое может быть, а? Значит, Марию не арестовали? Она, что же, не является подлой предательницей? Ладно, потом проясним данный щекотливый вопрос…».

– А сеньорита Сервантес, действительно, очень похожа на «бушковскую» Мару, – проследив за направлением взгляда подчинённого, глубокомысленно известил Виталий Павлович. – Достойную смену вырастила Мартиночка. Даже немного завидно…

Недовольно поморщившись, внутренний голос посоветовал: – «Ну, его, генерал-лейтенанта, к такой-то нехорошей матери. Вместе с его заумными высказываниями. Не будем, братец, отвлекаться на всякую ерунду…. Итак, двигаемся дальше. То бишь, поворачиваем подзорную трубу…. Овцы, козы, упитанные бычки, одомашненные гуанако. Широкая садовая скамейка с резной спинкой. На скамье вольготно расположился, читая толстую газету, прилично одетый господин с солидными очками на длинном носу. Рядом с господином о чём-то возбуждённо шепчутся две голенастые девчушки младшего школьного возраста…. М-м-м, мужчина в очках – это, несомненно, Алекс Пушениг, писатель хренов. Следовательно, неповоротливой аргентинской полиции удалось-таки задержать данного подозрительного типа. Но почему же тогда он не в тюрьме? Теперь, девчонки…. Не они ли совсем недавно – увлечённо и беззаботно – пинали надувной тёмно-зелёный шарик на подземном стадионе? Да, очередная изощрённая головоломка…

– Господин Алекс Пушениг играет в нашей нестандартной истории едва ли не самую ключевую роль, – пояснил генерал Громов. – По крайней мере, с него, родимого, всё и началось.…Перенаправь-ка, Тёмный, подзорную трубу ещё правее. Честное слово, не пожалеешь.

Артём без промедлений воспользовался генеральским советом и непроизвольно вздрогнул. По широкой тропе, без устали петлявшей между зарослями высокого чертополоха, чинно и размеренно вышагивала Таня, а за ней послушно трусили, время от времени ловко перепрыгивая друг через друга, два чёрно-бурых щенка.

«Как же нашей Татьяне Сергеевне идёт это длиннополое чёрное пальтишко!», – умилился сентиментальный внутренний голос. – «Наилучшим образом подчёркивает стройность фигуры. И она опять заплела волосы в косички, естественно, с тёмно-синими бантами в крупный белый горох…. А чёрно-бурые собачки, надо думать, те самые детёныши одичавших немецких овчарок, застреленных нами в подземелье. Не обманула донья Мартина, не отдала щенков на растерзание учёным-садистам…».

– Виталий Павлович, а как бы мне побыстрее – пообщаться с женой? – нервно барабаня пальцами по перилам, спросил Артём. – Давненько я уже её не видел…э-э-э, вблизи. Ну, вы, наверное, понимаете…

Генерал Громов, задумчиво улыбнувшись, достал из кармана куртки чёрный мобильный телефон, толстым указательным пальцем уверенно пробежался по кнопкам и спросил – начальственно-небрежным басом:

– Майор Никоненко? Руководство, понимаешь, беспокоит…. И тебе, шалопаю, долгих лет жизни. Надеюсь, уже вволю нацеловался со своей рыжеволосой бестией? Нет ещё? Ну, ты и ненасытный! Прямо-таки, как кровожадный серый кайман – из парагвайских вонючих болот – по ранней весне…. Почему, именно, по весне? Потому, что как раз в это время года у серых кайманов происходит активное сезонное спаривание. Что-то навроде медового месяца…. Гы-гы-гы! Ладно, пошутили, и будет…. Тут наш больной проснулся. Что? Да, не части ты так, прямо как питерский воробей в апреле месяце…. Чувствует себя подполковник хорошо, разговоры всякие со мной разговаривает. Бодр и весел, короче говоря. Даже семьдесят капель шотландского вискаря соизволил принять на грудь…. Ты, Лёша, вот, что сделай. Позвони – прямо сейчас – всем нашим, пусть активно подгребают на террасу. Поболтаем немного, удовлетворим, так сказать, природное любопытство господина подполковника…. Австрияк? Нет, не беспокой. Пусть читает умные газеты и присматривает за девчушками…. И Татьяне не звони. Она сейчас гуляет с собачками по Фиолетовой аллее. От вас это недалеко, примерно с полкилометра. Когда подниметесь на холм, где на вершине лежит гранитный ярко-розовый валун, то сразу её и увидите. Сообщите, мол, законный супруг очнулся от летаргического сна и сгорает от неистребимого желания – заключить её в крепкие объятия и губы обмусолить от души…. Танюха, естественно, тут же, позабыв обо всём на сете, сломя голову рванёт к дому. А вы с Марой позаботьтесь, пожалуйста, о щенках. Негоже малышей оставлять в пампе без присмотра. Таких крох кто угодно может обидеть. Лисы, например. Не говоря уже о красных агуарах и белоголовых орланах…. Всё понял, майор? Тогда – выполнять!