Владимир Трапезников - Планета развлечений

Перед троном мы остановились.

– Прошу вас! – торжественным жестом она пригласила меня сесть на этот символ власти. – Возложите на себя корону и будьте моим повелителем.

Необычная это была коронация: ночью, ни зрителей, ни свиты, ни музыки… Последнюю заменял громкий треск дров в камине.

Кстати, а где корона? И тут я увидел, что герцогиня держит ее в руках, собираясь возложить на мою голову. От верховной власти меня отделяло мгновение…

Искушение познать, что это такое, было велико. Никто из людей моего времени понятия не имел об этом. Только обрывки старых преданий, понятные уму, но не прочувствованные сущностью… Кроме того, власть позволяла разобраться во всем, что здесь происходит. Но – и это было главным, что останавливало, – в какие игры я буду втянут, что от меня потребуется? Не загоню ли я сам себя в угол, если положение на троне будет обязывать идти на сделки с совестью? А это для меня неприемлемо.

– Я чужестранец, госпожа герцогиня, и уверен, многого не понимаю в устоях жизни вашей страны, – я смотрел ей прямо в глаза. – По моим представлениям, возможно, отсталым, верховный владыка должен знать свой народ, ясно представлять цели своей деятельности. Знать, чего от него хотят. Быть уверенным, что действует не во зло. Только тогда можно ответственно нести бремя власти. Сейчас я не знаю ничего и боюсь, – прими я из ваших рук власть, – наделать много непоправимых глупостей и вреда. Вы можете возразить, что будете все время рядом и удержите от опрометчивых шагов, но это будет означать, что я пешка в ваших руках. А быть такой фигурой я не умею. Поэтому позвольте сначала узнать вашу страну, во всем разобраться и лишь потом дать ответ на ваше предложение. Прошу простить за дерзость, но иначе я не могу.

Лицо герцогини помрачнело, от улыбки не осталось и следа. Она отвела глаза в сторону, скрывая их выражение. Но было и так ясно, что я разрушил какие-то ее планы.

– Что ж… Ваше желание разумно и делает вам честь, – холодно произнесла она. – Вы желаете знать, чего от вас хотят? Извольте! Я объясню.

Она отошла к камину и уставилась на пляшущие языки пламени.

– Вы не могли бы принести мне кресло? – неожиданно просительным тоном промолвила герцогиня. – Нет, не это – оно жесткое, – видя, что я направился к малому трону, остановила она. – Здесь, за дверью стоит мое любимое.

Я принес небольшое мягкое кресло и поставил рядом с камином.

– Спасибо. Ужасно устала, ноги подкашиваются. Все приходится делать самой… Никому нельзя довериться в делах, а ведь я всего лишь слабая женщина… – произнесла она, усаживаясь, и в голосе прозвучали обезоруживающие беспомощные нотки.

Она вновь замолчала, глядя на огонь, жадно пожиравший свою пищу. Я подкинул несколько поленьев и стоял, привалившись плечом к стене, ожидая продолжения.

– Скажите, вам ведомо, что такое одиночество? Одиночество во всем… Когда не с кем даже поделиться своими мыслями, не то что опереться на чье-то плечо. Нет, вас окружают люди, но вы не находите у них понимания, не чувствуете в них равных себе.

– Наслышан, но лично не сталкивался, у меня есть друзья. И потом, мне кажется, многое зависит от целей, которых пытаешься достичь.

– В этом вы правы. Среди моего окружения никто не способен оценить именно моих целей. И вот появились вы…

– А вы уверены, что не ошиблись?

– Абсолютно! – она сделала жест рукой, предупреждая мой вопрос. – Я не обманывала, когда сказала, что много о вас знаю. Не спрашивайте, откуда; поверьте – это неважно. Важно, что вы человек, способный меня понять.

– Понять – не значит разделить, – заметил я, чувствуя, что только сейчас пойдет главная часть разговора.

– Несомненно! Именно поэтому, может быть, я и хотела опередить события. Увы! – она откинулась в кресле и прикрыла глаза. Наконец, видимо, решившись, произнесла: – В любом случае я должна рассказать вам все. Слушайте! – ее глаза уставились прямо мне в лицо, и я заметил, как в них сверкнул недобрый огонек.

Признаюсь, стало жутковато. Но голос ее зазвучал по-прежнему мягко.

– Большинство жителей моего замка – выдающиеся люди: ученые, инженеры, музыканты… Словом, творческие личности.

Я улыбнулся.

– Не смейтесь, это не бред сумасшедшей, самоуверенной хозяйки. Это правда! Эти люди пришли ко мне со всех концов света и нашли здесь то, чего нет нигде: право свободно творить. Нужно ли объяснять, что талант, опережающий свое время, всегда и везде подвергается гонению; в лучшем случае не находит поддержки и понимания у власть имущих. А я создаю идеальные условия для работы – не вмешиваюсь и не мешаю. Во всех близких и далеких государствах работают мои агенты, цель которых – отыскать творческие незаурядности и натолкнуть на мысль идти сюда. И поток не иссякает! Но только самые выдающиеся достигают замка. Над тем, как производить отбор, поработали мои ученые. С плодами их труда вы познакомились…

– Да, сработано здорово!.. Но простите, что же, все проникают в замок подобно мне?

– В том-то и дело, что нет. Сколько людей – столько способов. Каждый достигает цели по-своему. Например, недавно один музыкант… Впрочем, это тайна. Его и моя. И я не буду ее открывать.

– Жаль. Очень интересно! – я действительно был заинтригован. – А что, он сам рассказал про свои приключения?

– Зачем? Я имею возможность все наблюдать. Кстати, вас я не теряла из виду, пока не началась схватка у ворот: там уж ничего нельзя было разобрать.

Стало как-то неловко: моя хозяйка имела возможность наслаждаться зрелищем моего голого восхождения по стене!

– А камень наверху вы подстроили? – напрямик спросил я.

Она кивнула, смущенно улыбнувшись.

– Мне было очень интересно, как вы поступите дальше. Ваша авантюрная затея сулила интересное продолжение, и я не ошиблась!

– Благодарю! Только вы удовлетворяли любопытство в тепле, а я принимал контрастные ванны на свежем воздухе.

– Надеюсь, до насморка не дойдет?

– Как знать…

– Вас вылечат – у меня отличные врачи. Зато я воочию увидела настоящего мужчину в деле. Сплав ваших качеств – ловкости, изобретательности, ума – восхитил меня. Ничего подобного прежде я не встречала. Я полюбила вас. Поверьте, когда вы вновь оказались у моста, я уже готова была приказать впустить вас, но тут началась всеобщая свалка, и невозможно было что-либо предпринять. Как я переживала, чтобы с вами ничего не случилось! Впрочем, блестящий выход из положения еще больше поднял вас в моих глазах. Я окончательно убедилась, что вы тот, о ком я мечтала всю жизнь: человек, на которого можно опереться. Поэтому я опять прошу принять корону и стать моим мужем и повелителем.

Все вернулось на круги своя. Но жениться мне казалось пока преждевременным, и поэтому, сделав тугое ухо на последние слова, я продолжил разговор: