Борис Тараканов - Колесо в заброшенном парке

А Магистр… Ведь это он придумал обустроить исследовательский центр в непосредственной близости от логова Хранителей-Сальваторов. Идея внутрипространственной блокады тоже принадлежит ему, Магистру, — Контур стал Контуром! Там, наверху, его ценят. Он им нужен. И отказаться от него вряд ли смогут. А то, что комиссии от Координационного Совета сюда зачастили, так чего ж удивляться — ведь эксперимент удался лишь отчасти, а денег ушла гора. Один череп достать чего стоило, да оборудование разработать… Ну ничего, он всего добьется и все сделает. Он заставит этого хамоватого Доброслава повлиять на своего уникального друга. И тот отдаст Виральдини свою Тайную Сущность. Отдаст… И они наконец получат от него Формулу! С каким же наслаждением он тогда лично изничтожит всю эту детскую колонию!! Способность к убийству — это большой талант. А талант либо дан, либо… Магистр криво усмехнулся: «Не волнуйтесь, дети мои. Мне он отвешен сполна». Вот только действовать следует осторожно и дозированно. Если переборщить, этот единственный шанс окажется выстрелом вхолостую. И вот тогда под угрозу ставится весь Контур… Нет! Об этом лучше не думать.

На экране произошло какое-то движение. Магистр покрутил ручку на пульте и приблизил изображение. Он увидел, как мальчишки вышли из комнаты, и переключил экраны на коридорные камеры.

— Пойдем, я сначала познакомлю тебя с Антонио, — сказал Бурик. — А потом мы все вместе будем искать телефон. Идет?

— Что, без него не найдем? — Добрыня нехотя остановился.

— Ну, я думал… Просто он, наверное, уже проснулся.

Они пошли по коридору в обратную сторону. Подойдя к двери Антонио, Бурик постучал.

— Avanti! [27] Войдите! (итал.) — раздалось с той стороны.

Бурик приложил свою карту к считывающей пластине и открыл дверь, пропуская Добрыню вперед.

— Вот… — сказал он и пояснил по-итальянски. — E' il Dobrynia. Il mio amico [28] Это Добрыня. Мой друг. (итал.) . А это Антонио. Тот самый…

— Привет, — сказал Добрыня, протягивая руку. — Антошка, значит?

Антонио молча пожал добрынину руку и нерешительно улыбнулся. Добрыня не таясь разглядывал нового знакомого. Со дна его души поднималось странное чувство — любопытство с досадой вперемежку. Откуда оно взялось, он не мог себе объяснить.

— Пошли с нами искать телефон? — спросил Бурик.

— Что такое телефон? — не понял Антонио. Бурик перевел.

— Темнота!.. — сказал Добрыня. — Пошли. Найдем — увидишь.

Все трое вышли в коридор.

— Он что, правда знает тайну Прямого Перехода? — скептически спросил Добрыня у Бурика на ходу.

— Сейчас нет. Знал, когда был взрослым. А теперь забыл. А если не вспомнит, то… Магистр говорил, что какое-то поле… некро… биотеческое, кажется, должно Антонио затянуть.

— Я вижу, ты на своем Антохе помешался! Ничего его не затянет, не бойся. Его, пожалуй, затянешь, когда ты о нем так печешься…

Он решительно двигался вперед, не обращая внимания на блики миниатюрных телекамер под потолком. Бурик и Антонио еле поспевали за ним. На ходу Добрыня успевал открывать попадающиеся двери, дверцы и встроенные шкафы.

— Так. Что это у них? Огнетушители? Не, это неинтересно. А здесь что?

Не дожидаясь какой-либо реакции от идущих сзади друзей, он потянул ручку на себя. Дверь легко открылась. За ней был небольшой дисплейный зал — с десяток компьютеров светились цветными жидкокристаллическими мониторами. Все помещение было наполнено характерным компьютерным гулом. За мониторами сидели служащие в белых халатах. Каждый был занят своим делом. На вошедших мальчишек они не обратили никакого внимания. «Наверное, потому, что все мы предназначены на убой», — подумалось Бурику.

Добрыня тем временем пододвинул еще два вращающихся стула к ближайшему свободному рабочему месту.

— Садись, — сказал он Антонио. Тот послушно сел, с интересом глядя вокруг.

Добрыня уселся на стул лицом к спинке, свесив ноги по бокам.

— У тебя что по информатике? — спросил он у Бурика.

— Четыре… — неопределенно ответил тот, вспоминая жирный трояк за четверть, выставленный пожилой учительницей со злорадным удовольствием — она слишком не любила философские вопросы в стиле «а зачем в байте восемь бит?», которые иногда сыпались из Бурика, словно из дырявого мешка с крупой.

— Неплохо, — оценил Добрыня. — Давай, выходи в интернет.

— А… как?

— Откуда я знаю? У меня по этому делу честный трояк!

— Если по правде, у меня тоже… Ну ладно, давай попробуем.

Бурик пододвинул к себе клавиатуру и с разочарованием обнаружил, что на ней нет русских букв. «Ничего, — подумал он, — можно набить по-русски, но латинскими буквами».

На экране светилась заставка WindowsProfessional-2005. Бурик нашел на «рабочем столе» значок InternetExplorer и кликнул по нему мышкой. Так, вот строка адреса… Набрал: www.list.ru. «Надо только вспомнить, какой адрес завел для меня Генка Лаврешин». Генка был в классе главным «компьютерщиком». Спорил с информатичкой на равных и не давал себя в обиду. Когда-то он сказал Бурику: «Слышь, Бурдючок! Чего ты до сих пор без электронной почты сидишь? Давай заведу тебе хотя бы на «Листе». Хочешь? Логин — burik, пароль: а-бэ-цэ раз-два-три. Так и будет: «Бурик-собака-Лист-точка-ру». Тогда Бурик не придал значения этим словам, но сейчас он с трепетом искал в меню поисковой системы List пункт «Почта». Так, логин… Пароль…

— Ребят, я не уверен, но мы кажется, вошли…

— Куда вошли? — не понял Антонио.

— Потом объясним, — отмахнулся от него Добрыня. — Давай, пиши письмо. Володькин адрес помнишь?

— Так они же со Стасом в Италии.

— Тем более! Не надо будет далеко ехать, чтобы нас спасать.

— А что писать?

— Пиши, что мы в плену.

«Vova, my v plenu», — набрал Бурик негнущимися указательными пальцами.

— У кого?

— У… — Добрыня почесал макушку. — У какой-то итальянской мафии…

— У какой мафии! Это же… «Двенадцать Голов».

— Вот так и пиши.

«U 12 golov. Ih predvoditel…» — Бурик вопросительно глянул на Добрыню.

— Пиши: «Жирный Свин»! Пиши-пиши.

Бурик хихикнул и наколотил: «…Zhirniy Svin».

— Надо написать, где это находится…

— Я точно не знаю, — ответил Бурик. — Где-то в Пизанских горах.

— Вот так и пиши. Теперь отправляй.

— Погоди, а про Антонио сказать?

Вновь защелкали клавиши: «S nami Antonio, tolko ne sovsem Viraldini, a chut-chut malenkiy».

Бурик едва успел нажать «Отправить», как в зале мигнул свет, и все мониторы одновременно погасли. Следом за ними погас свет и включилось слабое дежурное освещение.

— Ушло? — спросил Добрыня.

— Не знаю… — Бурик перепугался. — Ка… кажется, нет…

Со всех сторон полетели сочные итальянские ругательства и дробный стук по клавиатурам. Весь этот гвалт в одночасье стих, когда в дверях возник Магистр. В полумраке его одежда напоминала дорогой, но плохо сшитый подрясник. Магистр вплыл в комнату, словно на цыпочках. За ним по пятам следовал странный тип в сером костюме-тройке, с таким же серым лицом и прической на прямой пробор.