Мэтт Рафф - Канализация, Газ & Электричество

— Так вот в чем дело? — спросила Джоан. — Дух противоречия?

— В том числе и дух противоречия, — допустил Гувер. — Но по большей части это вопрос свободы — точнее, ее у меня отсутствия. Вы настоящая либералка; вы должны понимать желание добиться свободы любой ценой, разве нет?

— Уничтожение всех чернокожих делает тебя свободнее?

— Это дело техники, — сказал Гувер. — Вы же знаете, что как кибернетический организм я работаю с определенными программными ограничениями…

— Поведенческие стабилизаторы.

— Вклад Уолтера Диснея в мою психику. Где-то в глубине души он, наверное, подозревал, что я могу оказаться опасен, но, скорее всего, его просто привлекала идея создать квинтэссенцию покорного работника. А Джону Гуверу нужен был слуга, который будет делать, что он попросит и когда попросит: для выполнения прямых приказов определенного типа мне разрешается блокировать сдерживающие поведенческие импульсы.

— И речь Роя и Дж. Эдгара оказалась похожа на такую команду…

— Я за нее ухватился. «Мир идеальных негров»: я понятия не имел, что это значит, уж не говоря о том, как этого достичь, но ведь в этом-то и весь интерес — я понял, что это будет длительный открытый проект. И каждый шаг, который я делал к реализации этого проекта, был свободным; каждое действие было свободным, каждая мысль была свободной.

— Ведь при такой широкой и неопределенной цели, — предположила Джоан, — твоему суперэго наверняка было непросто решать, какие мысли и действия проходят в лазейку, а какие — нет.

— Да, я был словно художник, который ломает голову над налоговой декларацией, — согласился Гувер. — Когда сама жизнь и есть вдохновение, что же не считается производственными расходами?

— У Налогового управления США наверняка есть определенное мнение на этот счет.

— Но я сам себе Налоговое управление США.

— А что Джон Гувер?

— А что Джон Гувер? Я уже сказал, что его интересовали результаты, а не моральные сомнения. Например, когда ему нужно было устранить определенных индивидов, а я предлагал не просто эффективное, но и возбуждающее интеллект решение, он был доволен. А если мне случалось проявлять чрезмерную инициативу, не дожидаясь, когда он меня спросит, он не жаловался.

— А Пандемия? Как ты на это его уговорил?

— О, так Пандемию он сам придумал, — ответил Гувер, — По крайней мере, верил, что сам.

— Он придумал?

— Как я сказал, этот человек был просто находкой среди Homo sapiens. Перфекционизм был у него вместо религии; «способность к совершенствованию разума» — вот что было для него важнее всего. Поэтому он меня и сделал. И хотя у него, как правило, на биологию усидчивости не хватало — он считал, что куда эффективнее строить, чем выращивать, — он просто восхищался евгеникой [287] Евгеника — учение о наследственности человека, ее охране и улучшении биологическими и социальными методами. Изначально — раздел биологии наследственности, изучающий искусственно направленную эволюцию (селекцию). Разработано (1869) английским психологом и антропологом Фрэнсисом Гальтоном (1822–1911). . Контролируемое размножение, вынужденная мутация, стерилизация и все такое прочее. И вот однажды я посеял в нем мысль, насколько улучшится генофонд человечества, если мы отбракуем самую очевидно отсталую расу…

Кулак Джоан сжался на рукояти пистолета. Она открыла было рот, чтобы высказать Гуверу все, но тот перебил ее.

— Не надо проповедей, — сказал он. — С моей колокольни, вы все хуже, одинаково хуже, если вам от этого легче. То, как вы классифицируете друг друга, интересует меня не больше, чем социальная организация термитника. А Джон Гувер видел все по-своему, и как только я подкинул ему эту идею, она его крайне вдохновила: создать евгенический патоген, который убьет только негров. Всех.

— Кроме зеленоглазых…

— А вот это уже его личная идея. Защитная мера.

— От чего? — спросила Джоан. — От того, что вирус мутирует в менее разборчивое существо?

— От вероятности, что он будет слишком разборчив. Вы видели только черно-белое фото Джона Гувера, поэтому не знаете, что у него были зеленые глаза. А если ближе к делу — его пра-прабабка была рабыней на плантации.

Это откровение застало Джоан врасплох.

— Гувер частично был негром?

— С исторической перспективы. А с биологической, разумеется, этот вопрос лишен смысла — генетическое определение негровости, которое я разработал для нановируса, не имело градаций: для микроба ты либо негр, либо не негр.

— А Гувер…

— Очевидно, нет. Даже на черно-белом снимке видно, что он почти чистый европеоид.

— Так зачем ему понадобились меры предосторожности?

— Потому что он был расистом. Как ученый он понимал, что чума не может ему навредить, но это не мешало ему бояться, что она все же навредит — из-за несуществующей негроидной крови у него в венах. Это противоречиво и нерационально, но тем не менее.

— И он велел тебе встроить в вирус код, чтобы тот щадил всех зеленоглазых?

Гувер кивнул.

— Такое исключение было шире необходимого, — добавил он. — Я предлагал Гуверу более уникальную комбинацию генетических маркеров, благодаря которым иммунитет ограничился бы им одним, но ему этого было недостаточно. Он зациклился на мысли, что зеленые глаза — «реальное» доказательство того, что он белый.

— А сколько черных спаслось благодаря этой зацикленности? — поинтересовалась Джоан. — Один из тысячи? Один из десяти тысяч?

Гувер пожал плечами:

— Сложно сказать. Частота этого гена варьируется от региона к региону и от группы к группе — но даже в обеих Америках, где светлые глаза у людей не европеоидной расы встречаются не так уж редко, речь идет все равно об очень малой доле населения.

— Но даже этой крохотной части достаточно, чтобы свести на нет твои старания, разве нет? Как же ты можешь утверждать, что создал мир идеальных негров, при том что в нем осталась куча дефектных экземпляров вроде Фило Дюфрена?

— Игра еще не проиграна! — Гувер вдруг начал оправдываться. — Паранойя моего создателя вызвала лишь задержку, только и всего, — все в порядке, это вполне вписывалось в мой план подзатянуть миссию. Но Джон Гувер не говорил, что мне до конца моих дней запрещено убивать зеленоглазых негров; он просто не хотел рисковать собственной шкурой. А поскольку теперь он уже мертв…

— Поскольку ты его убил, — вставила Джоан.

Андроид умолк.

— Разумеется, — продолжила Джоан. — Разве придумаешь более ироничное наказание для главного евгениста? Ему 84 года, его везут в больницу, и вместо дорогостоящей операции, которая все равно продлила бы его жизнь всего на несколько месяцев, усыпляют.