Александр Лонс - Договор

— Вы просто великолепны! Вам очень идет этот строгий стиль. Я должен отметить также, что вы отлично держались. Не каждый на такое способен, уж поверьте.

— Что это было? — спросила я у А.А., все еще находясь под впечатлением. Я уже была одета в "парадную" одежду, которую принесла с собой.

— Функциональная перестройка организма, — ответил мой наставник. — Модификация и верификация соматического генома. Наладка нервной и иммунной системы. Детоксикоз. Бактериальный и вирусный дренаж. Канцеродиализ. Теперь вы понимаете, зачем от кандидата требуется хорошее здоровье и физическая форма? Далеко не всякий может через такое пройти, запросто можно и дух испустить.

— Значит, вы все-таки верите в существование души?

— Души? Нет. Это так, фигура речи. — А.А. помолчал немного, а потом спокойно так, слегка презрительно добавил: — Теперь, когда я ваш наставник, а вы полностью готовы, мы можем заняться вашим обучением. Я пройду с вами только основную подготовку, а дальше вы будете учиться уже сами. Всю жизнь. Для начала вот вам бесплатная карточка в наш центр. Там вы возьмете координаты личного тренера. Физическая форма — совсем не последняя вещь в нашем деле.

— А где мои вещи?

— Как это где? Сожжены, конечно. У нас тут есть мощная кремационная печь…

— И джинсы? Тоже?

— Это та рвань, в которой вы сюда пришли? Безусловно.

— Это же были настоящие Levi's, хоть и старые…

— Таков древний обычай — старая одежда неофита должна быть уничтожена. А теперь прошу на банкет. В торжественной обстановке вам вручат ваш рабочий инструмент. Он выполнен из самородного серебра и представляет собой перевернутый кельтский крест.

— Почему — кельтский?

— Кельтский крест является одним из самых замечательных и сложных символов. У него непростая история, но вы все узнаете. Потом.

Прошло два месяца.

Перемены, любые, что бы они ни значили, в первую очередь пугают. И порой очень хочется побросать шмотки в старую дорожную сумку и убежать. Но все когда-то происходит в первый раз.

Мой характер стал довольно круто менялся. Я, конечно, прекрасно помню себя прежнюю, но эта прежняя как бы отделилась от меня и прячется все дальше и дальше в глубь моего сознания. Она — я прежняя — казалась мне теперь древней старухой. Иногда она вырывается наружу, но все реже и реже. Правда, кошмары прекратились. Совсем.

Теперь я ненавижу:

1. Когда утром меня будит телефонный звонок. Я мирно сплю себе, а тут… конечно, это зависит от того, кто звонит, но в девяти из десяти случаев это меня бесит.

2. Когда плеер с самого утра орет у соседа.

3. Когда звонит очередной мой приятель и начинает выпрашивать свидание.

4. Тупые дешевые открыточки, которые подбирались без любви по пути к тебе. А когда открытка уже с заранее напечатанными стихами, это совсем пошло…

5. Палаточки во всяких учреждениях: бантики-заколочки по пять рублей вызывают только отвращение к тем, кто их носит.

6. Когда мне вколачивают чье-то мнение, не объясняя, почему оно верно.

7. Людей, которые все свои беды валят на судьбу, но хвалят себя за свои достижения.

8. Девиц, у которых в голове нет ничего кроме мужиков, и наоборот.

9. Когда говорят, что компьютеры вообще и Интернет в частности — это зло от Дьявола, не зная толком, что такое Зло, что такое компьютеры и кто такой Дьявол.

10. Когда меня обзывают компьютерной леди. Поверьте, это не так! Это глупо и тупо, я еще ничему не научилась, скорее всего, никогда не научусь в силу моей природной лени!

11. Свой рост — чуть больше полутора метров.

12. Свои руки. Они у меня смотрятся очень грубыми, возможно потому, что приходится обрезать ногти — клавиатура, работа на пишущей машинке (пропади она пропадом), а также я не могу их красить во что-нибудь яркое по той же причине.

13. Домашние байковые халаты в цветочек. Необъяснимо. Просто какие-то противные ассоциации.

14. Мужиков, которые ходят по улице в мешковатых "спортивных" штанах и стоптанных тапках. Вот тут ассоциация вполне понятна — пьяный мужик в деревне.

15. Мужиков, которые слушают попсу. Правда, ни одного такого еще не встречала лично…

Забавно! Возникло сильнейшее желание накачивать мускулатуру, чего раньше во мне не наблюдалось. Причем я захотела иметь тренажеры дома, а не таскаться каждый раз в клуб. За всю свою жизнь я выросла всего на сто пятьдесят шесть сантиметров, и это меня постоянно угнетало. Я испытывала наполеонов комплекс и всегда старалась держаться излишне жестко и даже задиристо, что меня частенько выручало на работе. Теперь в этом нет такой уж крайней необходимости.

Я усердно учусь и тренируюсь. Начинаю уметь управлять Силой. Появились новые желания и возможности. Мне вдруг невыносимо захотелось попробовать свои новые силы в деле. Пошла в обменник и "поменяла" десять рублей на тыщу баксов. За это мне крепко влетело от наставника. Он выговорил, что теперь разницу вычтут у ни в чем не повинной кассирши, а она, хоть и не вспомнит, что было, но отпечаток останется. Что за отпечаток, я так и не поняла, а спросить не решилась. Мне вдруг стало очень стыдно. Наставник сказал, что, поскольку у меня расходы теперь будут большие, нужно иметь постоянный, официальный и законный источник денег. Чтобы ни у кого не возникало никаких вопросов. Посоветовал найти другую работу.

Вчера перепугалась до судорог. Я была в абсолютно трезвом уме в тот момент! Я увидела сама себя. Нет, не в зеркале, напротив меня в автобусе ехала… я! Только помладше года на четыре. С такой же прической, какая у меня тогда была, в том же плаще. И, расплачиваясь с кондуктором, достала кошелек, который в то время был у меня. Я чуть не окочурилась, наблюдая за всем этим!

Из поликлиники прислали бумажку — пройти диспансеризацию. Мне — диспансеризацию! Смех, да и только. Но, чтобы не особенно выпяливаться, решила пойти. Там вдруг поняла: поликлиника — сумасшедшее место. Извинилась перед врачом, а тот подумал, что я — явная психичка.

Продолжаю овладевать Cилой. А.А. велел потренироваться на знакомых, коллегах по работе и свидетелях. Пока слегка касаясь сознания, не причиняя никаких беспокойств и вреда. Это сложнее всего.

Я тренируюсь практически постоянно, каждую свободную минуту, но по схеме, что дал А.А. Шея болит, устала спина, одни ноги пока еще живы. Но постепенно я начинаю чувствовать и изменения. Я уже не боюсь холода и не мерзну, легко переношу жару и не потею. Организм борется с наступающим со всех сторон переутомлением, а мозг пытается запомнить, что я еще должна сделать. Замечаю за собой, что начинаю опасаться разговаривать с человеком, боясь, что он меня о чем-нибудь сейчас попросит или прочитает мои мысли. Не-е-ет! Оставьте меня! И я, может, и хочу это все делать, это интересно, но сил уже нет…