Сергей Лексутов - Ефрейтор Икс [СИ]

И тут же Павел понял, что не прожить ему остаток жизни без этих просторов; без тайги и бешеных рек. Ну не все же окозлились в этой Богом проклятой стране! Волок же его шестьдесят километров прожженный бандюга, когда-то пощаженный Павлом вот на этой таежной прогалине! Да и Батышев еще живет на свете. Есть же люди, которые устояли на оползне…

Окончательно справившись со слабостью, Павел упруго вскочил, и зашагал прочь. Вскоре он наткнулся на глубокий лог. Он бы мог без труда его перейти, но нечто болезненное, сидевшее у него внутри, погнало его вдоль лога. Ага, вот и злополучный кедр… Только трудно узнать кедр, в этом трухлявом бревне, переломившемся пополам, и лишившемся всех сучьев. Он долго стоял и смотрел на бревно. Собственно говоря, отсюда и пошла в другую сторону его жизнь. Если бы он тогда не грохнулся с дерева, возможно, пристроился бы куда-нибудь научным сотрудником, с опозданием лет на десять, защитил бы диссертацию… Проговорил медленно вслух:

— А не назвать ли роман — "Перелом"?..

Но тут же вспомнил, что есть уже несколько "Переломов" у соцреалистических писателей. Перейдя через лог, он уже целеустремленно зашагал прочь, повторяя в уме, как заведенный: — "Пусть будет прошедшее прошлым…"

К селу он вышел неожиданно. На сколько он помнил, это был районный центр, и отсюда наверняка должны были летать самолеты или в Новосибирск, или в Томск. Как водится вечерами во всех деревнях, на лавочках сидели кроме стариков и старух и довольно молодые хозяева. Павел подошел к мужику, густо дымившему "Беломором", умильно подумав при этом: — "Надо же… Сорок лет назад по деревням дымили Беломором, и до сих пор традиция осталась, хоть магазины и завалены импортными сигаретами…"

Присев на лавочку рядом с мужиком, Павел пристроил карабин между ног, окинул взглядом улицу. Получилось то, чего он и добивался; мужик заговорил первым:

— Че, новый егерь, че ли?..

Помолчав, Павел лениво протянул:

— Да нет… Турист… Слыхал про такое? Экстремальный туризм?..

Мужик пожал плечами:

— Да чего у нас тут эсремального? Болота — и те не топкие…

— Звать-то тебя как? — спросил Павел.

Мужик настороженно зыркнул на него, спросил:

— А тебе зачем?..

— Ну-у… Вообще-то незачем… — протянул Павел. — Спросить только хотел, самолеты летают?

— Летают иногда… Чего им сделается? Один уже дней пять сидит, а летуны самогон квасят…

— А чего это они?!

— А горючка кончилась, а в долг никто не дает…

Павел поднялся, спросил:

— В какой стороне аэродром?

Мужик махнул куда-то поперек улицы, по которой шел Павел:

— Тама… За околицу выйдешь — увидишь…

Добравшись до ближайшего переулка, Павел пошел в указанном направлении. Было еще светло, когда он вышел на летное поле. На краю его, поближе к селу, стоял "кукурузник", то бишь — Ан-2, а под его крылом расположилась живописная компания: двое летчиков, двое каких-то типов, в замасленных спецовках и женщина не первой молодости. На газете, разосланной на земле, была разложена нехитрая закуска, и стояло несколько бутылок, по деревенской традиции заткнутых свернутыми газетами. Бутылки были заполнены мутноватой жидкостью.

Павел удивленно подумал: — "Ба, и где они газеты берут?.." Сам он, было дело, года три вообще не читал газет в связи с отсутствием денег на их покупку. Подойдя к компании, весело спросил:

— А самогоночка что, натуральный продукт, прямо из зерна? В городе нынче самогонкой на всех углах торгуют, и прозрачная она — как слеза невинного молоденца…

Летчик проворчал хмуро:

— Если выпить хочешь, так и скажи, нечего издалека подъезжать…

— Да нет, ребята, выпить я не хочу — лететь хочу, сил нет! Ваш рейс докуда?

— А до Томска. Только у тебя денег не хватит, чтобы все места оплатить.

— Как — все?!

— А так, мы тут потому задержались, что пассажиров нет. Уже который раз такое случается. А отменить этот рейс почему-то не хотят. Да садись ты, чего маячишь?..

Павел сел на траву, положил рядом с собой карабин. Ему тут же налили пол стакана. Летчик поднял стакан, сказал с пафосом:

— За нашу удачу…

Павел решил схохмить. Подняв стакан, он с нажимом на слово "нашу", произнес многозначительно:

— За нашу удачу… — и выпил самогонку.

Жидкость была жутко вонючей, и тянула градусов на шестьдесят. Он сжевал целый пучок лука, прежде чем удалось перебить вонь и горечь во рту.

— Вот ты и проявил себя, — сказал летчик, как ни в чем не бывало, ахнув пол стакана отравы, и даже не задохнувшись. — Сразу видать — террорист. Что, в Штаты собрался? Так ведь не долетим мы до Штатов. Разве что с дозаправкой в воздухе…

— Да нет, в Томск мне надо… — протянул Павел искательно.

— Так тебе же сказали — горючки задаром не дают!

— А где горючка? — спросил Павел.

Тип в замасленной спецовке махнул рукой:

— А вона стоит…

В той стороне, приткнувшись к низенькому домику "аэропорта", стоял бензовоз.

— За наличные дадут?

Тип в спецовке протянул:

— Разве что за пять сотен баксов…

Павел полез в карман, отсчитал наощупь пять бумажек, вытащил, помахал в воздухе.

— Вот это дело! — тип тут же вскочил и помчался к бензовозу.

Летчик с минуту оторопело смотрел на Павла, наконец, выговорил безапелляционно:

— Нам столько же!

— Да это же воздушное пиратство! — взвыл Павел. — Наоборот, это вы должны мне заплатить, за то, что я вас отсюда вытаскиваю!

Летчик веско выговорил:

— Это тебе нужно в Томск, а нам и тут хорошо. Самогонки — залейся, закуски — тоже…

— Ладно, заправляйте свой гроб. Только, учтите, если захотите меня грабануть, чтобы за так забрать доллары — не советую, положу всех! А то по вашей повадке сразу видно; разбойнички с большой дороги, а я как раз законопослушный гражданин.

— Видно, какой ты законопослушный… — протянул летчик. — И карабинчик-то самозарядный, и ножичек серьезный. А там, карманчик-то, чем оттянут? Макарка или тэтэшка?..

Павел вытащил из нагрудного кармана разрешение на оружие, протянул летчику, сказал:

— Гляди, все честь по чести…

Летчик вгляделся, пробормотал, поднимаясь:

— Ладно, летим… — он отсчитал ровно половину бутылок, кивнул на них второму пилоту, проговорил: — Выпивка пополам… Забери пузыри, Костик. А то мы, может, сюда больше не прилетим…

Павел поначалу слегка мандражировал, потому как летчики были основательно нагружены самогоном, но стоило им занять свои кресла, как движения стали уверенными, точными, исчезла пьяная размашистость. Так что, глубокой ночью Павел уже был в Томске, где неоднократно бывал, еще в бытность свою научным сотрудником. Деревня Богашево, по имени которой был назван аэропорт, отстояла довольно далеко от города, а Павел основательно устал, и ему страсть как не хотелось искать среди ночи гостиницу.