Мария Барышева - Говорящие с...-2 Последствия больших разговоров

- Елки!.. - прошептал Женечка и тут ощутил рядом чье-то присутствие. Медленно повел очами вправо и наткнулся на грозовое лицо стоявшего рядом побагровевшего именинника-Эдика. Снова сглотнув, Женечка еще медленней повел очами влево и увидел самого директора, неизвестно откуда взявшегося. Директор цвет лица имел предельно бледный, но выражение этого лица было не менее грозовым, чем у Эдика.

- Ой! - сказал Женечка.

Еще несколько странных или странноватых событий произошло в этот последний летний вечер - событий нелепых, порой забавных, порой болезненных, порой немного пугающих, но большинству участников этих событий и в голову не приходило как-то по особенному связывать их с вещами, кроме, разве что, их неисправности. Ни мужчине, чья зажигалка вместо огонька выплюнула струю сжатого воздуха, от которой у него на подбородке образовался вполне заметный синяк. Ни женщине, которая всю ночь, словно малолетнее дитя, корчила гримасы своему настольному зеркалу, не в силах остановиться. Ни другой женщине, чей напольный вентилятор сбросил предохранительную решетку, втянул в себя и измельчил до размеров конфетти несколько газет и журналов и стоявший неподалеку букет гладиолусов вместе с вазой. Ни домохозяйке, которой невключенный утюг прожег гладильную доску. Ни другой домохозяйке, разрезавшей на доске помидор для вечернего салата и вместе с ним одним махом пропоровшей насквозь и саму доску, и кухонный стол, на котором она лежала. Ни двум подружкам, неожиданно сцепившимся без всякой причины и располосовавшим друг дружке лица. Ни другим... никому из них. Всякое происходит в жизни. Завтра или в ближайшие дни они расскажут об этом друзьям или знакомым, некоторые и вовсе не расскажут никому, а на сегодня все закончилось, и в Шаю уверенными шагами вступила первая осенняя ночь.

Шталь взглянула в небольшое настенное зеркальце, потянула себя за тугие косички, словно проверяя, хорошо ли они держатся, и поняла, что немного нервничает, если, конечно, зеркальце не врет. Она его не слышала, но доверять местным вещам уж точно нельзя. Открыв воду и дожидаясь, пока наполнится ведро, Эша принялась собирать свою уборщическую тележку. Задумчиво посмотрела на пылесос. А с чего начинать? Наверное, начинать надо с вытирания, потом с пылесосения там, где есть что пылесосить, а уж потом завершать все полным вымыванием. К счастью, на каждом этаже своя комнатка с пылесосами и тележками, и таскать все это добро по лестницам ей не придется. Очень гуманно по отношению к уборщице. С другой стороны, ей предстоит каждый раз снаряжать, полоскать, отмывать и вытряхивать четыре убирательных комплекта. Не больно-то здорово!

Закончив сборы, Эша сдернула с головы бандану, быстро переоделась, пристроила на пояс цифровой плеер с динамиками и решительно выехала из подсобки вместе с тележкой под оглушительный грохот классического рока. Охранники, исправно бдевшие на своем посту, разом обернулись навстречу новой уборщице.

- Музыку-то... - ошарашено начал было Гена-Таможенник.

- Меня, конечно, инструктировали, но я вот думаю - с чего бы лучше начать? - задумчиво перебила его Эша, грациозно пританцовывая. - Может, плинтус пока протереть?

Она схватила тряпку и наклонилась так, что охранники в один голос согласились, что начинать действительно лучше с плинтусов. Проходивший через вестибюль Марат-Зеркальщик, который, казалось, был целиком погружен в свои мысли, резко остановился, с интересом обозрел позу уборщицы, после чего изменил маршрут и пожелал позе доброго утра.

- И вам того же, - ответила Эша, продолжая заниматься плинтусом. - Львы на крылечке меня сегодня пропустили, как свою!

- Но вы и так своя, - Марат хмыкнул и удалился, неоднократно обернувшись.

Не прошло и получаса, как Эша уже практически полностью ворвалась в работу уборщицы. Хотя, собственно, работой уборщицы она занималась крайне поверхностно. Эша занималась в основном знакомствами. Пританцовывала по коридорам, заглядывала в кабинеты. Ее ни на секунду не оставляли в одиночестве - уже к концу этого получаса Шталь перемещалась по зданию с довольно-таки приличной свитой. Свита беспрерывно разговаривала, смеялась, объясняла, помогала и таскала инвентарь. В одном из коридоров шествие наткнулось на Игоря Байера, который этим ранним утром имел нежно-зеленый цвет лица и смотрел на мир страдающими воспаленными глазами. Байер немедленно закрыл уши ладонями, спасаясь от окружавшей Эшу бодро-громкой музыки, и потребовал проводить уборку менее фееричным образом.

- У меня свои методы, - сказала Шталь, вскидывая флакон с моющим средством, - а вам нигде ничего не протереть? Где ваш кабинет?

Байер ответил, что приложит все усилия к тому, чтобы Шталь не стало об этом известно, и спасся бегством. Валера-Ковровед, взявший на себя роль пылесосоносца, пояснил Эше:

- Бедняга только вчера узнал, что говорит, да еще при таких обстоятельствах. А ведь так гордился тем, что он неГоворящий.

- И с чем он говорит? - поинтересовалась Эша.

- Спроси об этом Бориса Петровича, - Ковровед, подметив выражение глаз Эши, покачал головой.- Нет, Эша, заразился он не здесь. Зараженные вещи спрятаны. Никто не знает, где.

- Уж Олег Георгиевич должен знать, где хранилище, - усомнилась Шталь.

- Нет. Только само хранилище об этом знает, - загадочно ответил Валера.

- Олег, - Михаил подался вперед, аккуратно сложив сжатые кулаки на столешницу, - ты же понимаешь, что это не прекратится. Раз это он, то края этому не будет, пока он не получит то, что хочет. А без тебя ему будет несложно разобраться с остальными.

- Я тебе уже говорил, что ты слишком переоцениваешь мою значимость и недооцениваешь значимость всех остальных, - со смешком ответил Ейщаров. - Миша, таким делом заниматься бы человеку с соответствующими знаниями, опытному, умеющему все просчитывать на десять шагов вперед. А я не такой. Я допустил уже столько...

- Это лучше, чем не делать ничего! - с неожиданной яростью перебил его Михаил. - Кем бы я сейчас был, если б ты ничего не делал?! А остальные?! Чем бы они стали?! Что бы успели натворить их вещи?! А прочие люди, которые бы с этими вещами повстречались? Нет, Олег, я тебе скажу, что я вижу - я вижу, что живых больше, чем мертвых. Послушай, мы могли прийти куда угодно. Это мог быть любой город. У нас нет времени строить собственный город. Мы взяли этот. Мы тоже имеем право жить. По крайней мере, мы ведем здесь честную игру, не так ли? Ведь все согласились, несмотря на риск. Они верят в это. Верят до такой степени, что привозят сюда свои семьи. Я...

За закрытой дверью кабинета стремительно прокатилась волна бодрых музыкальных звуков и стихла. Михаил раздраженно дернул головой в сторону и, упустив нить мысли, воткнул сигарету в пепельницу и тут же закурил новую.