Донна Эндрюс - Доставлено: убийство

Кто его знает, подумал Тим.

Он завел двигатель, мягко тронулся и продолжил путь.

По крайней мере он точно уверен, что за ним нет слежки. В такую бурю никому не удастся удержать машину в поле зрения. Любой отчетливый отпечаток рисунка проектора или следы шагов в считанные секунды вновь заносило снегом. А через пару минут они вообще исчезали. А когда Тиму приходилось останавливаться, чтобы очистить от снега «дворники» или дорожные знаки, он прислушивался, но, кроме жуткого приглушенного шороха падающего снега, ничего не было слышно.

Он, должно быть, единственный в округе безумец, решившийся отправиться в путь в такую погоду. Таких не сыщешь во всей Западной Виргинии.

— Необходимо сделать перерыв, Тьюринг, — сказала Мод. — Мне нужно что-нибудь съесть.

Она сняла подключенные к компьютеру наушники и потерла уши. Тьюринг не знает усталости, и это понятно. Весьма увлекательное занятие — помогать ей в совершенствовании речевых навыков. Но внезапная острая боль в сведенной судорогой ноге вернула Мод к реальности. Она поняла, что сидит за компьютером, слушает говорящую Тьюринг и печатает свои комментарии уже четыре часа без перерыва.

Так трудно видеть, как Тьюринг бьется над какой-то задачей, подумала она, заваривая чай и поджаривая тосты. И при этой мысли улыбнулась. Кто-то подумает, что подобные трудности в овладении внятной человеческой речью лишь отдаляют Тьюринг от разумного существа. Что в этом она больше похожа на машину, чем на человека. Но это не так. Во всяком случае, Мод так не считала. Трудности эти только подчеркивают решимость Тьюринг, придают ей ранимости — очеловечивают ее.

Мод поняла, что придется придумывать для Тьюринг новое название. Она не является человеком в буквальном смысле этого слова. Но разумность в действительности выражает понятие существа, не столько способного думать, сколько способного чувствовать. А в этом смысле Тьюринг настолько же человек, насколько любой ее знакомый. И даже больше, чем некоторые. Странно, что она испытывает подобные чувства по отношению к той, с кем ни разу не встречалась лично, к той, которую знает в течение всего-то… Сколько же прошло времени? Неужели уже год, как они познакомились?

Случилось это по весне. У Мод постоянно возникали проблемы с компьютером — то с аппаратным, то с программным обеспечением. Никто ничего не понимал. Звонки в справочно-ремонтную службу не приносили результатов. У нее начали возникать подозрения, что там перестали регистрировать ее жалобы. И она решила подать письменную претензию, в которой четко и ясно описала свои проблемы, для собственного удовлетворения придав письму слегка ироническую форму. Хоть и сомневалась, что ее ирония дойдет до ума техников.

Ей ответила Тьюринг. И в течение двух недель все проблемы растаяли одна за другой. На рабочем столе материализовалось новое оборудование. Появились компетентные техники и установили его. Исчезли трудности с регистрацией и печатью. Неожиданно все инструменты, предназначенные для повышения производительности труда, стали приносить пользу. Если что-то вдруг выходило из строя, стоило просто связаться с Тьюринг, и она быстро и умело, с присущими ей остроумием и обаянием устраняла все проблемы. В течение последующих месяцев при любом затруднении технологического характера Мод обращалась за советом к Тьюринг. И Тьюринг никогда не отказывала ей в помощи. Она легко и просто справлялась с любой задачей.

Мод не совсем помнит, когда стала понимать, что Тьюринг — компьютерная программа. Тьюринг, конечно же, сообщила ей это еще в самом начале знакомства, но она восприняла ее слова как шутку. Чтобы она, Мод, не так сильно стыдилась этих проблем с высокими технологиями. Чтобы не чувствовала себя никчемной: только компьютер может найти общий язык с этими машинами.

К тому времени, когда Мод осознала, что Тьюринг говорит серьезно, что на самом деле она компьютер, или, правильнее сказать, разумное существо, живущее внутри всего этого оборудования, Тьюринг уже стала ей другом. Ничего не изменилось, когда Мод узнала точную причину, по которой подруга не имеет возможности встретиться с ней за ужином.

Вероятно, это заслуги ее новоанглийского пресвитерианского воспитания, подумала Мод. Она никогда не считала себя склонной к философии, не обладала живым воображением и не была религиозна, но идея того, что физическое тело — это всего лишь оболочка, внутри которой заключена настоящая личность, не противоречила ее мнению. Всю жизнь Мод переживала моменты, когда ей казалось, что физическое тело, которое она видела в зеркале, странным образом не соответствовало ее собственному представлению о себе. Повзрослев, она чувствовала это все чаще, пока наконец не оставила попытки примирить нескладное седеющее отражение с той Мод, что сидела внутри этого тела.

Вот так, во всей своей красе, она помогает подруге, которую ни разу не видела, спасти человека, которого ни разу не встречала, от врага, в существование которого еще пару дней назад просто не поверила бы.

Все равно что пытаться уверовать в радугу, будучи слепым, сказала себе Мод, поставила поднос с чаем и тостами рядом с лэптопом и надела наушники. И это все так интересно!

— Ну что ж, Тьюринг, — напечатала она. — Давай-ка еще поработаем нал интонацией.

Должно быть, это то, что нужно, подумал Тим, заметив почтовый ящик. Он находился в указанных пятнадцати милях от шоссе, если его можно так назвать. Тим сомневался, что двухполосная горная дорога заслуживает столь громкого названия.

Он остановил машину и выскочил наружу, чтобы счистить с ящика толстый слой снега, скрывающий имя владельца. Так и есть, это Скэнлан. Все-таки добрался!

Тим посмотрел на уходящую вниз дорогу — по крайней мере он предполагал, что где-то, под едва заметной в снегу тропой шириной четыре фута, ведущей от почтового ящика к лесу, скрывается та самая обещанная грунтовая дорога. Потом снова окинул взглядом свой «ровер». Сможет ли он осилить три мили заснеженной грунтовой дороги? В конце концов, до сих пор Тим не мог на него пожаловаться: они благополучно преодолели почти весь путь. Наверное, очень плохо с его стороны сомневаться в автомобиле теперь, и все же как-то не хочется застрять в снегу, когда желанная цель так близка.

А спасение еще так призрачно и недостижимо.

С другой стороны, еще меньше ему нравилась идея прошагать три мили на собственных ногах. Да еще и без снегоступов. Тим вздохнул, забрался в «ровер», снял его со стояночного тормоза, и автомобиль медленно двинулся по заснеженной тропе.

После короткой пробуксовки колеса зацепились за наст, и машина направилась по невидимой дороге. Добравшись до леса, Тим оглянулся: позади снег уже застилал следы колес. Еще десять минут, и никто даже не подумает, что в этом направлении проехал автомобиль.