Максим Марух - Игра Лазаря

– Думаешь, наш «малыш» штудирует литературу по второй мировой в свободное от унижений время? Факты – ничто, подача – всё. Спектакль начинать по моей команде, кодовое слово…

Лазарь не договорил. Прижался плотнее к стене и прислушался. В привычном гвалте Морлоков за окном что-то переменилось. Голоса стали громче и как будто агрессивнее. В неразборчивых отсюда словах и словосочетаниях теперь отчётливо звучали ненависть и тревога.

Лазарь осторожно выглянул в окно.

3

Морлоки на улице зашевелились. Конечно, они и раньше шевелились, но теперь это было не просто шевеление – они забегали. Рыча и выкрикивая что-то друг другу на своём каркающем наречии, твари спешно сбивались в стаю и смещались к обочине дороги. Гребенчатые головы поворачивались к горе. Оттуда медленно спускалась гуттаперчевая компания четырёх человек. Лазарь не сомневался: если бы на места чёрных провалов в глазницы Морлоков вернулись из глубин черепной коробки глаза, эти глаза полонились бы ужасом.

«Идут», – оповестил неслышный для Морклоков голос Дарении.

Лилит и Бельфегор шествовали в авангарде. Каждый держал на вытянутой руке револьвер, взведённый и готовый выстрелить в любого, кто рискнёт нарушить безопасные пределы. На взгляд Лазаря, такая предосторожность была явно излишней. Никто из мёртвых детей на улице даже не помышлял о нападении. Наоборот. Последние Морлоки из числа копуш со всех ног мчались вниз по дороге, спеша присоединиться к основной группе. Лазарь мог поспорить на что угодно: в этих тварей вселяют ужас не револьверы, а коренастый парень с полумесяцами чёрных когтей на кончиках пальцев, шагающий рука об руку с Энуо в арьергарде.

«Звонил Сенс: мальчишка только что появился на улице», – радировала Дара. – «С собакой».

Лазарь представил живописную картину: местный изгой ведёт на привязи здоровенную овчарку, а те самые дети, что совсем недавно потешались над его дефектом речи и косящим глазом, в страхе жмутся друг к другу, не сводя взгляда с собаки. И гадают: бежать или оставаться на месте? Чего ждать: отмщения или прощения? Но при этом ни один из них не испытывает сожаления, или, смешно сказать, раскаяния. Страх бьёт и то и другое в девяти случаях из десяти. Пешеходы, чуждые миру инсона Энуо, спешат по своим делам, не обращая внимания на то, что чуждо их миру. В воздухе уже вовсю пахнет гарью, но этот воздух из другой, параллельной вселенной. Им ни за что не учуять его, сколько ни принюхивайся. Они не увидят ничего до тех пор, пока чёрная дыра в одной вселенной не убьёт очередную звезду и не выплюнет останки расщеплённого вещества через белую дыру в другую вселенную. Но тогда уже будет слишком поздно.

Энуо и компания остановились напротив Морлоков у противоположного края дороги. Несколько мёртвых детишек помладше умудрились отколоться от основной группы и незаметно ускользнуть в разрушенные дома. Остальные остались стоять, не веря до конца, что с ними может случиться что-то плохое.

«Сенс говорит, Энуо позволил уйти троим помладше» – сообщила Дара. – «Здесь осталось человек девять-десять. Но главные задиры всё ещё среди них».

В инсоне Морлоков было, по меньшей мере, человек двадцать, но Лазарь не видел в этом ничего необычного. На другой стороне улицы могла стоять красная армия в составе пехоты, мотострелковых подразделений и танковой дивизии, но даже тогда это ничего бы не значило. Кроме, разве что, стадии каления, которой достигла проекция Энуо на заданном отрезке времени.

Лилит с Бельфегором держали Морлоков на мушке, но Лазарь подумал, что их оружие здесь никого, кроме него самого, не пугает. Зато один вид Тихоки, которого Энуо пока придерживал за руку, приводил Морлоков в благоговейный ужас. Они знали, что лишь Тихока способен убить их – убить по-настоящему. Оставался самый важный вопрос – знает ли об этом Энуо? То есть, знает, конечно, но сознаёт ли? Вряд ли. Сейчас в нём клокочет жажда мщения, а горячий рассудок, как известно, бьёт холодный в десяти случаях из десяти.

– Нашёл брата, гуттаперчевый? – прокаркал кто-то из Морлоков. Не исключено, что один из тех, кто сегодня утром наставил Энуо синяков. – Поздравляю.

Яника, Айма и Марс приблизились к Лазарю. Теперь все четверо, не особо скрываясь, наблюдали в окно за происходящим на дороге.

Интересно, думал Лазарь, как поступил бы Энуо, не окажись рядом Лилит и Бельфегора? До нужной кондиции они его уже довели, но хватило бы ему смелости довести дело до конца без посторонней помощи? В следующее мгновение возник встречный вопрос: хватило бы мальчишке сил остановиться без помощи Лазаря?

– Нашёл, – спокойно ответил Энуо, похлопав брата по плечу. – Я же сказал, что найду, и нашёл. Ну, что? Кто тепер`ь из нас в штаны навалял?

– Никто! – визгнула мёртвая девочка. Острые косы боязливо прижались к голове, как уши собаки, на которую замахнулся хозяин. – Мы больше не будем. Прости, пожалуйста...

Лилит повернулась к Энуо и что-то шепнула ему на ухо. Мальчишка весь подобрался и слегка дёрнул Тихоку за руку. Брат коротко рыкнул. По группе Морлоков прокатилась рябь.

– Ага, не будете, как же. Пока он снова не потер`яется. Или его не пер`еедет машина. Или он не умр`ет от болезни. А потом снова будете. Я же знаю – будете. Лживые бессовестные твар`и... Я вам не вер`ю!

Один из мёртвых мальчишек с рыжим пучком острых иголок на голове попытался осторожно шагнуть в сторону, но был остановлен решительным голосом Энуо:

– Стой на месте, Мор`лок! Я никого не отпускал. Мой Тихока слушает меня с полуслова.

Ну, ещё бы, подумал Лазарь. Пёс наверняка натаскан на джентльменский набор команд, в число которых входят и атакующие. А может, даже озлоблен. Превращать собак в убийц для защиты от убийц – обыденная практика в наши дни.

– И чё с того? – с вызовом бросил рыжий. – Посрать мне на твоего Тихоку!

«Посрать», с усмешкой подумал Лазарь. Неужто в этом возрасте все поголовно такие умники?

«Лазарь», – позвала Дара. – «У Сенса намечается что-то недоброе».

– Намечается у нас – у Сенса происходит, – поправил её Лазарь и посмотрел на друзей: – Готовы? Ещё не поздно сгонять за попкорном и остаться здесь.

– Попкорна здесь нет, – строго сказала Яника.

Айма и Марс послушно закивали.

Ну что ж – всё серьёзно.

– Запомните: я дирижирую, вы пилите на скрипках и дудите в трубу.

Обстановка на улице заметно накалилась, причём во всех отношениях. Тучи сгустились и отвердели, напоминая застывший садовый вар. Отголоски бушевавших пожаров в виде маленьких костерков на земле заполыхали ярче. Лилит опять склонилась над Энуо и что-то зашептала ему на ухо. Бельфегор просунул толстый палец в спусковую скобу револьвера и отступил на полшага назад.