Иван Бушман - Первое дело

— Вот, — протянул листок следователь. — Мобильный-домашний, и адрес тоже, хотя дома он редко бывает.

— Спасибо, — приняла бумажку Марченко. — А вот еще просьба: можно взглянуть на дело? Я понимаю, вы отсылали Николаю Васильевичу по электронке, но мне бы первичный бумажный вариант.

Тут произошло странное. «Свой парень» Первухин мгновенно и бесповоротно закрылся, Краснов чуть ли не услышал хлопанье створок раковины.

— Дело в архиве, — сухо сообщил он, глядя куда-то между ними. — Где ж ему еще быть, оно уже год как закрыто. У меня есть электронная копия на компьютере, если вам нужны материалы.

— А копировали вы его как? — невинно спросил Скрипка.

— Взял из архива, скопировал, вернул в архив, — пожал плечами Первухин, с неприязнью глядя на молодого экстрасенса. — А отчего такой интерес, собственно?

— О, я же экстрасенс, — сделал серьезное лицо Скрипка. — Информационные поля гораздо удобнее считывать с реального объекта, чем с файла на компьютере.

— М-да? — с подозрением спросил Первухин. — Ну, запросите наш архив и считывайте на здоровье.

— Да бог с ним, — поднялся Скрипка. — Вы лучше покажите нам, где живут Красильниковы, там всяко будет проще.

— Вот это можно без всяких проблем, — встал Первухин, разом превращаясь обратно в дружелюбного говоруна. — Тут, в общем-то, пешком дойти всего ничего, только внутрь я с вами заходить не буду — мы с ними, э-э, не в ладах уже некоторое время, папаша в суд подает… ну да вы в курсе.

— Мы в курсе, — кивнула Лена, пытаясь вернуть инициативу после неожиданного «скрипичного соло». — Показывайте дорогу…

…Красильниковы жили в стандартной панельной девятиэтажке, из которых состоял практически весь город. Первухин (которого, как выяснилось, звали Константином) довел их до подъезда, сообщил номер квартиры, этаж и хотел было уже откланяться, но не тут-то было.

— Витя, смотри, это же тот мент! — произнес женский голос с истеричным надломом. Первухин оборвал фразу на полуслове, и лицо у него сделалось такое, словно он жует лимон — голос явно был ему знаком.

К подъезду подходила немолодая семейная пара с собакой — высокий, как жердь, мужчина с интеллигентной бородкой, сейчас грозно топорщившейся, и маленькая женщина, похожая на рассерженного колобка. Впрочем, из них троих меньше всего понравилась Краснову собака — здоровенный дог на поводке, такой же нервный, как его хозяева. А нервная собака — первая и главная составляющая всех рассказов-страшилок про искусанных.

— И вы еще смеете приходить к нам домой? — хриплым голосом, дрожащим от ярости, спросил мужчина. — Как в суд подали, совесть прорезалась? Впрочем, какая у вас совесть. Пришли о сделке договариваться, наверняка. Да только хрен вам, поняли?!

— И вам здравствуйте, — желчно усмехнулся Первухин. — Я передаю ваше дело на доследование представителям Следственного Комитета, прошу любить и жаловать. А мы с вами уже больше не увидимся, надеюсь. Всего хорошего.

— Убийцу ты покрываешь, мразь, — надломленным тихим голосом произнесла женщина. — Максика своего ненаглядного. Джерри, взять его!

Дальше всё случилось как-то очень быстро. Одним движением женщина отстегнула карабин от ошейника дога, и собака, глухо зарычав и оскалив пасть, рванулась с места к Первухину. Не ожидавший этого следователь отступил на шаг, дог присел перед прыжком, готовый вцепиться ему в горло…

…Рука Скрипки словно сама собой оказалась на голове собаки. Оскаленный рычащий пес замер и замолчал, а потом вдруг заскулил и вообще лег.

— Не надо, мама, — тихим, каким-то непохожим на свою обычную речь голосом сказал Скрипка. — Когда вы ссоритесь, вы такие некрасивые…

Женщина непроизвольно прикрыла рот руками, мужчина отступил на несколько шагов. Первухин шумно выдохнул и вынул руку из-под пиджака.

— Вы… вы кто такой? — растерянно спросил мужчина, подходя обратно. — Так Полина говорила… откуда вам…

— Это Сергей Скрипка, экстрасенс-консультант, — сказала Лена как можно более официальным тоном. — Это Ярослав Краснов, старший консультант. Я Елена Марченко, старший следователь по особо важным делам, Следственный Комитет Российской Федерации, отдел «Т.О.Р.». Мы хотели бы забрать расследование вашего дела себе.

— Я же вас по телевизору видела! — узнала Скрипку женщина. — А я-то, дура, думала, это всё подстава…

— Экстрасенсы? — забормотал, приходя в себя, отец Полины. — Это что за новости в нынешних расследованиях? Нет, мы не против, конечно, если дело заберут себе более компетентные специалисты… Особенно с такими способностями…

— Пойдемте в дом, — решительно сказал Скрипка. — В квартире всё обсудим, да и в поисках обстановка поможет.

Красильниковы закивали, двинулись к подъезду. Лена за их спинами кивнула Первухину, а следователь ответил поднятым большим пальцем. Развернувшись, Первухин пошел обратно — наверное, к зданию РОВД.

…- Да врал он всё вам, убийство это чистой воды! — горячо доказывала Лене Светлана Федоровна, мама погибшей Поли. — И дело небось не показывал, да? Нам тоже не показал, отчего мы суд-то и затеяли. Там ведь такие подробности, в деле-то отражены, которые могут запросто версию самоубийства развалить. Например, что тело висело на трехметровой высоте, привязанное к балке. Это нужно еще добраться до той балки, чтобы веревку привязать! Не каждый мужчина сможет! А тут — подросток четырнадцатилетний…

Они разделились. Краснову, как специалисту по текстовой информации, достались странички Поли в социальных сетях (в интересах следствия их не удаляли), Скрипка в каком-то полусне бродил по квартире, натыкаясь на стены и мебель, а родители Поли, что называется, «сели на уши» Лене. Накопилось. На шум и разговоры заглянули родственники — оказывается, подъезд был почти полностью заселен разнокалиберной красильниковской родней — но все были выгнаны за дверь с формулировкой «не мешайте, тут работают».

— Первухин ведь выгораживает своего Макса, — горячо объяснял Лене Виктор Петрович, топорща свою бородку. — Макса Баламушина, он же ему дальняя родня. Троюродный племянник… или что-то в этом роде, не суть. У нас здесь за семью крепко держатся всегда, сами видите. И «самоубийство» он нарисовал потому, что всё ведь на Макса этого указывает. Они с Полей дружили, влияние он на нее имел огромное, конечно. Она его фанатка была, группы этой…

— Расскажите о Максе, — попросила Лена.

— Парень умный, несмотря на все свои задвиги, — неохотно признала Светлана Федоровна. — Спокойный и вдумчивый, что для их возраста не совсем характерно. В армии служил. Мы всё шутили — вот какой зять у нас намечается, как Полька подрастет! Он и в гости к нам заходил не раз, всегда вежливо здоровался… Хотя говорят, что все маньяки такие.