Александр Лонс - Лавка антиквара

— Диктофон говоришь? А зачем тебе?

— Всегда с собой таскала. Привыкла, когда ещё секретарём у Авы работала. Иногда едешь так в метро, или сидишь где-нибудь, и вдруг чего-то важное вспомнишь, или придумаешь. Не на бумажку же записывать? Вот и купила, тогда это показалось вполне хорошей идеей. А как из секретарей ушла, то так и не воспользовалась ни разу.

— Понятно, — кивнул я. — Знаешь, в тот раз наш Ава, как только тебя выпроводил, долго языком чесал: у него, оказывается, возникла гениальная мысль — создать музей при нашей организации. Вот и поручил найти место и способ приобретения экспонатов. Желательно всех и сразу…

— Это была не его мысль, а моя идея.

— Твоя? — удивился я. — А у всех сложилось впечатление, что именно его. Он даже про тебя не упоминал никогда в этой связи.

— Очень характерно для него — любимый стиль. Сначала просто молчал, потом туманно высказывался, а ещё потом сам решал, что мысль его. Приписывал себе. Но по-другому не получалось, иначе никогда чужую идею не стал бы осуществлять. Загробил бы на корню. Ты что, Александра Викторовича плохо знал? Частный случай бритвы Оккама: не надо искать гениальный замысел руководства там, где всё можно объяснить жадностью и скудоумием.

— Так как же…

— Очень просто. Я ему давно ещё как-то сказала: «а помните, Александр Викторович, была такая тема, сделать музей при нашем институте? По-моему это была ваша мысль, и вы предлагали организовать у нас свой музей истории нашей организации?» Он, разумеется, ничего такого не помнил, но что-то невразумительное помычал, и перевел разговор в другое русло. Я сразу тогда поняла — попался. А через пару месяцев он это выдал за собственную задумку. Выстраданную, выношенную и рожденную в творческих муках. Кстати — знаешь, я же помогала ему заверять завещание у нотариуса. Хитрый был документ, затейливый. В случае насильственной смерти всё имущество переходило нашей конторе, а при естественной — прямым наследникам. Почему-то Ава боялся идти к нотариусу один, вот и потащил меня с собой, как своего секретаря. Только никому об этом, слышишь? Никому не говори!

— Вот оно как… почему не говорить?

— А так. И вообще, если б то предложение о музее истории института поступило снизу, то Александр Викторович никогда бы на это не пошел.

— Поскольку не его идея?

— Во-первых — да, я уже говорила. А во-вторых, он бы сразу понял, что любой посетитель такого музея начнет невольно сравнивать, что было в нашем институте раньше, а что стало теперь, и сравнение получится совсем не в пользу современной администрации.

— А так? — зачем-то спросил я. Ответ был очевиден.

— А так, — бодро среагировала Сонечка, дуя на кофе, который, по-моему, уже давно остыл, — он до этого просто не додумался. А если и додумался, то решил организовать экспозицию таким образом, чтоб даже мыслей подобных ни у кого не возникало. Например, на какую-нибудь абстрактную тему, или тему нам близкую, но всё-таки отдельную. Он, вообще-то, какие-нибудь инструкции тебе давал по подбору материала?

— Да никаких особых инструкций не было… так, в общих чертах. Основные идеи высказал, примерные рамки задал, и всё.

Разговор по делу закончился.

Потом мы пошли в кино, и попали на какой-то легко-эротический боевичок. Когда сеанс закончился, у меня возникли разные фривольные думы. Собственно, они никуда и не исчезали с момента встречи с Сонечкой.

— Ладно, — вдруг сказала моя знакомая, словно прочитав мои мысли. — Так что? Пойдем?

— К тебе или ко мне? — нагло спросил я. Всё предыдущие наши разговоры вовсе не давали никаких поводов для подобных нескромных вопросов.

— К тебе, если ты не против, — просто ответила девушка. — У меня сегодня что-то не убрано, как и всегда, впрочем. Скоро наступит завтра. Давай радоваться, пока не поздно…

Я уже давно собирался в один из загородных супермаркетов — хотел закупить кое-какого бытового барахла. Софья Олеговна категорически отказалась составить компанию, и отправилась по собственным делам на метро. Ситуация выглядела так, что больше нас ничего уже не связывало. Утром не оставалось иного выбора, как тащиться к своей машине, и ехать в магазин одному.

Говорят, в психологии есть принцип: чем сильнее ожидания некоего события, тем выше вероятность сокрушительного разочарования. Больше ждешь — меньше получаешь, меньше ждешь — получаешь больше. Принцип железобетонный, исключения редки. Пока обстоятельные люди занимались солидными, но скучными вещами, жизнь подсунула пачку очередных гадостей.

Прав, прав был тот учитель справедливости, что говорил: осторожнее в желаниях: могут осуществиться. Например, обычное почти у всех: «хочу любви!» Исполняется всегда. Вопрос — как? В двух третях случаев влюбляется по самые ушки кто-то нафиг ненужный, и не знаешь потом, куда спрятаться. Либо сам втрескиваешься в эфирное создание, кому ты — как собаке пятая лапа, и тут уж это несчастное существо само ищет метлу тебя отогнать. А желание-то осуществилось, и любовь возникла. Другие вариации на тему исполнения. Просишь неведомо кого: «хочу трахаться!» В результате, как бы от сексуального маньяка не пришлось убегать. Говоришь — «хочу денег!» — так не удивляйся увеличению нагрузки на работе; желаешь отдохнуть от всех и вся — получаешь две недели в кровати с жесточайшим гриппом; ропщешь — «не хочу видеть своего начальника!» и получаешь собственное увольнение с должности... У каждого, думаю, свои примеры косолапого осуществления заветной мечты. Желания формулировать надо математически точно, да и в голове ясно представлять. Мне вот надоела тоска и скука, возжелал чего-нибудь необычного и странного, а получил проблемы на собственную задницу. По всей программе.

Сел в машину, завел двигатель, выехал со двора на Варшавку и направился в сторону области. Когда собирался уже выворачивать на Кольцевую, меня подрезал выскочивший откуда-то сбоку видавший виды синий Жигуль. Моя Мазда двигалась по крайней правой полосе, готовясь к повороту, дитя советского автопрома шло слева и вдруг, ни с того ни с сего, начало резкий переход на мою полосу, явно целясь мне в левый борт. Я притормозил, пропустил, но старая «девятка» с заляпанным грязью номером, громко чиркнула мне по левому переднему крылу и, с необыкновенной для такой развалюхи резвостью, вдруг передумала перестраиваться, взревела и ушла вперед, а я на секунду потерял управление и влепился в заднее колесо стоявшего на обочине грузовика. Насколько знаю, стоять перед поворотом не положено, но грузовик сверкал аварийкой: видимо сам оказался в безвыходной ситуации. Хорошо хоть не занесло фуре под кузов, а ведь могло.