Андрей Уланов - Плюс на минус

— Кофе сваришь? — не оборачиваясь, вполне мирно спросил парень.

— Ага, — ошеломленно согласилась я и пошла к шкафчику за банкой. Господи, он еще и посуду за собой помыл… ночной кошмар паршивых хозяек, похуже танка…

На кухне было на порядок теплее, а возле плиты и вовсе жарко. Я сбросила плед и с наслаждением расправила затекшие плечи.

— Лен, а кто такая Коровья Смерть? — неожиданно поинтересовался Саня.

— Персонификация болезней крупного рогатого скота, — рассеянно отозвалась я, потряхивая туркой над огнем.

Напарник на минутку примолк, не то делая какие-то выводы, не то мучительно пытаясь понять, что я вообще сказала.

— А ее машиной задавить можно?

— Нет, конечно… помять разве что. Саня!!! Ты что, еще и с Коровьей Смертью поцапался?!

— Не-а, не я. — Судя по равнодушному тону, парень не врал, и у меня отлегло от сердца. — Ленк, ты что — над каждой нежитью так трясешься?

— Балда… я за тебя испугалась! — Злобная, мстительная и несговорчивая Коровья Смерть по нашему ведомству не проходила — ею занимался сам Госнежконтроль совместно с санэпидемстанцией.

— Да ну, — пренебрежительно фыркнул Саня. — Я же не корова.

— Ага — всего лишь козел! Вот свалишься с ящуром или сибирской язвой, а в автомобильной аптечке у меня только зеленка, анальгин и клизма на сто миллилитров!

Парень уронил ложку в соус и, чертыхаясь, пошел к раковине за другой. Заодно и руки лишний раз помыл — старательно намыливая, хе-хе.

— Ее бы в Минобороны, — буркнул он. — Или лучше сразу в Америку, авиапочтой. А то ходит тут… биологическое оружие. Вот пронюхают западные журналюги и покатят на Батьку за разработку новых видов оружия массового поражения в обход всех договоров. Инспектора ООН понаедут, дивизий эдак пять-шесть… Кстати, — вскинулся Саня, — а как вообще эта зараза с вашей конвенцией согласуется?

— Под пункт об охране не подпадает — да и нет у нее постоянного места жительства, это сезонная, бродячая нежить. Ее разгулы происходят в основном по человеческой вине: прививки скоту вовремя не сделали, антисанитарные условия, плохое питание… Так что лучше просто с ней не связываться.

— А если я ее действительно встречу — чего делать?

— Ну… это смотря чего она делать будет. Если просто мимо пройдет — скатертью дорога, надо только начальству поскорее доложить. Если подвезти попросит, вежливо отказать и, главное, не подать виду, что узнал, а то накинется. Вот тогда уж…

— Что?

— Сказать ей… пару ласковых, — неохотно призналась я.

— Каких?

Практики у меня было негусто, но на квалификационных курсах от будущих инспекторов требовали, чтобы предложение на половину машинописной страницы отлетало у нас от зубов — даже если разбудить посреди ночи.

Я набрала побольше воздуха и скороговоркой выдала все три этажа с чердачком.

Саня утопил вторую ложку.

— Ты хоть на четверть понимаешь, чего говоришь? — ошарашенно спросил он.

— На четверть — да, — с достоинством ответила я. — А больше и не надо, главное — эмоции. Между прочим, исконно народный способ, во всех мифологических справочниках упомянут.

— Ну тогда я за того тракториста спокоен, — пробормотал парень. — Думаю, он Коровьей Смерти такое выдал, что она сама до сих пор таблетки горстями глотает… И все равно, — мотнув головой, упрямо добавил Саня, — матюги матюгами, а придавить тоже не помешает.

Я решила поберечь нервы и не уточнять, что и кого он имеет в виду. К тому же кофе как раз сварился.

Напарник тоже выключил конфорку и полез в шкафчик за тарелками.

— Сань… а что это ты вдруг? — робко поинтересовалась я, кивнув на кастрюлю.

— В смысле — «что»? — удивленно оглянулся он.

— Ну готовкой среди ночи занялся… да еще такой…

Саня замялся.

— Захотелось вот, — не глядя на меня, произнес он. — Взял и сготовил. Что, плохо вышло?

— Да нет, хорошо, — торопливо возразила я. — Просто… странно.

— А чего странного-то? Что мужик за плиту встал? По мне, так нормально.

Мне стало еще любопытнее.

— Если бы, — с нарочитым сожалением вздохнула я. — Для меня нормально, что мужчину за порог кухни тортом не заманишь, веником не загонишь…

«…как и меня», — мысленно закончила я.

— Ну не знаю. Мне готовить нравится. Хотя до армии я на теткиных завтраках-обедах тоже не сильно-то к плите рвался, — признался Саня. — А вот как познакомился с товарищем Сухпаем… блин, как вспомню, до сих пор во рту кисло делается.

— Так ты в армии готовить научился? — удивилась я.

— Ага. Кулинарный техникум имени 5-й роты. Правда, с мясом свежим неважно было, разве что какая скотина на минное поле забредет. Помню, — мечтательно произнес он, — когда около Сунжи стояли… В ней рыба кишит, каждый день ухи — от пуза жрали. Черепах, опять же, на супчик пустить. Ну а змеи жареные — это вообще деликатес первый сорт. Хочешь, приготовлю как-нибудь?

— Слушай, — я с подозрением поглядела в тарелку, — а тут точно только кролик?

— Точно, — серьезно заверил меня Саня. — Ну зелени еще всякой в огороде надергал… впотьмах с зажигалкой, мозоль на пальце посадил…

— Да ты прямо герой, — с искренним уважением заметила я. — Хоть вторую медаль давай — за ночную разведку, захват военнопленного и боевое ранение.

— Знаешь, Лен, — с грустной усмешкой сказал парень, — эта медаль была бы заслуженней первой. Наехать на фугас большого ума не надо, к тому же и за рулем-то не я сидел.

— А по-моему, ты ее уже тем заслужил, что вообще туда поехал. — Я осторожно попробовала кроличье рагу. Ум-м-м… Если Саня и покрошил туда подвернувшуюся в бурьяне гадюку, то это пошло блюду только на пользу. — Из моих одноклассников только двоим «откосить» не удалось… хоть уж им-то Чечни бояться нечего было.

— Да ну. — Саня погрустнел еще больше. — Поехал один такой… Как на авто по лестнице, помнишь? Знал бы, в жисть не решился. Так и тут. Дурак был, вот и решил доказать, мол, чего-то стою. Ну и доказал — только кому и зачем?

Парень уставился на наколотый на вилку кусок мяса, как будто тот, в отличие от меня, мог дать ему внятный ответ.

— Ладно, это дело прошлое… Ты про себя лучше чего-нибудь расскажи. А то даже странно как-то: считай, боевые напарники, а я о тебе ничего толком не знаю.

Санина просьба поставила меня в тупик. Что ему рассказать-то? О матклассе и законченной на одни пятерки школе? Об учебе в институте и веселых студенческих гулянках, с которых домашняя девочка Леночка уходила в десять часов вечера, чтобы не волновать маму? О родителях, всю жизнь проработавших технологами на заводе «Атлант»? Об умершей от рака бабушке, оставившей мне квартиру, фамильное кольцо и острое чувство стыда — последние годы я так редко ее навещала?.. О первом, который напыщенно предложил мне остаться друзьями, или последнем, чьи рубашки так красиво порхали над двором, — я нарочно, с мстительным удовлетворением, вышвыривала их по одной? Этого Сане уж точно знать не стоит.