Олег Генералов - Копатели. Энергия Завета

Маршалин набрал Настю.

– Ты где?

Голос ее был взволнован, видимо, сказалась неординарность происшедших сегодня событий.

– Я в Шоколаднице, на Белорусской. Сижу вот, жду, когда тебя выпустят. Слушай, а круто все это было! ОМОН, менты! Они, правда, как услышали, что мы храм тамплиеров искали, так сразу погрустнели все. Мне даже как-то неловко было, что мы какую-нибудь самую маленькую бомбочку не заложили. Они так на это надеялись.

– Я буду через полчаса. – Макс прикинул скорость перемещения по ночной Москве. – Дождись меня.

– Конечно, милый. Без тебя моя жизнь была бы скучна и неинтересна!

Маршалин посмотрел на часы. Уже половина четвертого утра. Вряд ли стоит звонить друзьям в это время. Да и друзьям ли? Или все-таки не списывать со счетов ни Настю, ни Искателей?

Всю дорогу от Белорусской до Сокола он поглядывал на подругу, пытаясь разглядеть на ее лице какие-либо намеки на причастность к этой истории, но ничего подозрительного обнаружить не удалось, Настя увлеченно трещала, описывая свои ощущения от посещения «подвалов Лубянки».

Когда они вошли в квартиру, по крайней мере, на один из вопросов, мучавших его, Марашлин смог найти ответ. Еще от двери заметив беспорядок, он первым делом направился в кабинет. Там, за стопкой книг по нумизматике должна была стоять недавно вновь обретенная реликвия. Уже из коридора он увидел на полу раскиданные тома Северина. Теперь, по крайней мере, есть ответ на вопрос «Зачем?». Полка, на которой стоял сосуд, была пуста.

– А вдруг она пустая?

– Это голова у тебя пустая, балбес. – Было понятно, что Александр Иванович ругается по привычке, можно сказать, по инерции. Держа в руках золотую реликвию, он довольно улыбался, напоминая кота, которому совершенно непонятным образом досталась целая миска сметаны.

– Может, откроем? – Пытаясь рассмотреть сосуд поближе, Лёлек встал с шикарного стула (впрочем, остальная обстановка в кабинете Александра Ивановича была не менее шикарной).

– Я тебе открою! Сиди уж. – Антиквар встал из-за стола, отодвинул картину на стене (это был депрессивный пейзаж с ветряной мельницей Яна Брейгеля старшего), открыл широкую дверцу вмурованного в стену сейфа. – Завтра, а точнее, уже сегодня (он посмотрел на Патек Филипп, болтающийся на запястье), к нам приедет покупатель. Мы закончим, наконец, с этой темой. После чего, – он серьезно посмотрел на Лелика и Болека, – кое-кого придется отправить на курсы повышения квалификации. Слишком много косяков было допущено.

– Но шеф! – встрепенулся верзила. – Мы же…

– Ладно, шучу. Победителей не судят. Вы мне лучше расскажите, как вы девицу наши?

– Да найти-то ее было несложно, другое странно. Уж больно легко она согласилась. Мы думали, она торговаться начнет, или еще что. А она, как услышала, о ком мы собираемся вести разговор, аж вся затряслась от злорадства. Я подозреваю, что если бы мы не пообещали деньги, она бы с удовольствием все сделала бесплатно.

– Так пусть бы и делала. Хотя, ладно. В масштабах бюджета, эти крохи никакого рояля не сыграют.

Александр Иванович грузно опустился в свое кресло.

– Клиент будет у нас около часа дня. До этого времени всем отдыхать. Выспаться, конечно, не удастся, но пару часиков подремать не мешало бы.

«Поспать бы пару часов», – думал Маршалин, закуривая очередную сигарету. Он налил себе еще кофе. Лизавета Петровна зашла на кухню и проведя вокруг сонным взором недовольно мяукнула.

– Да знаю я, – ответил ей Макс. – Ложиться смысла нет, светло уже. Вставать скоро.

Кошка демонстративно развернулась и ушла в комнату, туда, где мирно спала Настя. Макс же остался на кухне, размышляя, что же все-таки произошло, и кто его так подставил.

Входная дверь была открыта «родным» ключом, сигнализация не сработала. Что это означает? Да только то, что сделал это кто-то из своих. О том, когда они полезут в подземелье, знали трое – Серега, Егор и Настя.

У Насти была своя связка ключей, когда Макс уезжал с утра на работу, он сам оставил ей свой комплект и попросил сделать дубликат. Было ясно, что какое-то время Настя поживет у него, и Макс не видел никакой проблемы в том, что нее будут свои ключи от его квартиры. Была ли у нее возможность изъять сосуд? Если эта подстава с ментами – ее рук дело, то, безусловно, могла. С учетом того, что современные стражи правопорядка за мелкую мзду готовы запрятать за решетку кого угодно, получается, что и звонить про бомбу не нужно было. Достаточно договориться с ментами, что ребят примут, немного помнут и подержат в камере несколько часов, пока она спокойно очистит квартиру от артефакта. С другой стороны, что-то здесь не сходится. Если бы такая договоренность действительно была, то вряд ли они стали подключать к этому делу ОМОН и создавать такую шухер. Приняли бы по-тихому, спокойно отвезли в обезьянник, подержали положенные по закону три часа и отпустили. Просто так, для инсценировки, никто бы вписывать ОМОН не стал – невыгодно. А если мы действительно принимаем версию, что звонок о потенциальном взрыве действительно был, то Настя, получается, не причём. Она никак не могла заранее знать, кого из задержанных отпустят раньше, а кого позже. Соответственно, здесь мы можем поставить крест. Хотя, если допустить, что у нее был сообщник…

Нет, к черту сообщников. Если так рассуждать, то никогда ни к чему не придешь. Все-таки Настю вычеркиваем из списка подозреваемых.

Серега. Официальная версия – встречал жену с вечернего поезда. Мог ли он позвонить в милицию? Да, тысячу раз. Мог ли он, отвезя Настасью Палну домой, подъехать на Тульскую и, убедившись, что его коварный план сработал, отправиться на Сокол и забрать сосуд? Легко. Остается только один момент – ключи. Но и это, вроде как, не проблема. Запасной комплект всегда висел в коридоре, и Серега мог легко взять его, сделать копию и вернуть на место. Опять же, зимой, уезжая в Альпы, Макс оставлял ему ключи, чтобы Серега заходил покормить Лизавету Петровну, благо, жили они рядом. Конечно, сложно предположить, чтобы Серега, этот раздолбай и балагур, заранее, за полгода, готовил план ограбления квартиры Макса и делал копии ключей, но все же. Ладно, с Серегой тоже повременим.

Егор? У него, вроде, самое серьезное алиби – командировка. Причем, проверить его проще простого – Егор до сих пор работает на старом месте, соответственно, Макс может позвонить девчушкам-секретарям и узнать, оформлялись ли на Егора авиабилеты. Но даже если и оформляли, это тоже не может на сто процентов исключать участие Егора. Он вполне мог сдать завтрашний билет и улететь обратно сегодня. Вечерняя Ганза приземляется в Шереметьево в час ночи. Можно было вполне успеть доскочить до Сокола, убедиться, что машины Макса во дворе нет и спокойно заходить в квартиру. Опять же, звонить из Германии в московскую полицию с сообщением о бомбе гораздо удобнее – никто вообще ничего отследить не сможет.