Михаил Ахманов - Али Бабаев и сорок покойников

– Он настоящий эльф, – сказал Бабаев. – А ты, ханум, я слышал… гмм…

– …троллиха, – улыбнулась Марина. – Эльфы в облаках витают, а мы, тролли, твердо стоим на земле. Я потому троллиха, что надо эльфа моего уравновесить. Он ведь такой! Последнюю рубашку отдаст, любого пса бездомного пригреет!

Есть еще в Думе приличные люди, мелькнуло в голове Бабаева. Не только эльф, еще Рыжов, думский страдалец, еще Ахматский и… На этом счет прервался. Он поглядел на КВНа, который любезничал с Киканделовой, и решил, что дегустаторы тоже ничего. Хоть пьяницы и бабники, но люди не вредные.

С другой стороны от него сидела Шарлотта и порывалась что-то спросить, но Бабаев еще не закончил разговор с троллихой. Был у него вопрос – может быть, наивный или даже глупый, однако висел на языке и требовал ответа.

Он откашлялся.

– А скажи мне, милая, вот если бы я тоже стал игрецом… или как там у вас называется…

– Ролевик, – подсказала Марина.

– Да, верно. Так куда бы меня определили? В эльфийское сословие или к вам, джиннам и троллям?

Марина наморщила лоб.

– Вы, Али Саргонович, могущественное существо, вы из тех созданий, что могли бы носить Кольцо Всевластья, не покоряясь его злобным чарам. Но суть ваша не бела и не черна. Поэтому, думаю, стали бы вы серым магом. Великим волшебником Гэндальфом.

– А он из хороших парней?

– Смотря для кого, – сказала Марина, обхватив ладошками живот.

Али Саргонович остался доволен ответом. За столом уже разливали вино, приобщались к закускам, хвалили заливную рыбу и салат. Музыканты заиграли что-то нежное, закружились под тихую мелодию пары, и если б не странная их комплектность, Бабаев решил бы, что сидит в обычном ресторанчике. Во всяком случае их стол был самым обычным. Марина нежно поглаживала живот, будто лаская еще нерожденное дитя, Гутытку и Лена шептались, Мутантик с прихлебателями глазели на девочек-лесбияночек и пускали слюнки, а Находкин активно ухаживал за Алисой, не забывая, однако, и про Дину Киканделову. Что до Папы Жо, тот общался с Игорем Петровичем, объясняя, как получилось, что у него, лидера нацлибералов, нет ни квартиры, ни дачи, ни машины и никаких других богатств. Это был щекотливый вопрос. Уже многие годы Владимир Маркович не мог точно счесть свое имущество, из-за чего проистекали неприятности с налоговым ведомством и Центризберкомом.

Шарлотта придвинулась ближе к Али Саргоновичу и зашептала в ухо:

– Бабаев, а, Бабаев! Ты мою книгу получил?

– Получил, бикеч.

– Прочитал?

– Ознакомился, – неопределенно ответил Бабаев.

– И как? Понравилось?

– Хмм… – Али Саргонович напряг память. – Про клиторальновагинальный оргазм у тебя неплохо получилось. Свежая мысль!

Шарлотта вздохнула и с горя хлопнула стакан портвейна.

– Значит, не понравилось… Не оценил ты мои чувства, Бабаев… А я так старалась!

– Понимаешь, бикеч, – с проникновенным выражением начал Али Саргонович, – ты ведь у нас талантлива без меры, ты не только литератор, ты еще алкоголичка и наркоманка. И в первых своих книгах ты эти проблемы осветила. А здесь нет! Почему? Потому, что слишком на сексе зациклилась. Секс и только секс! Пьют по случаю и не ширяются, колорит романа бедный, без наркотических видений. Ну, принц, принц… Так разве не может он кольнуться или гашиша покурить? Вполне в рамках восточной традиции… У принца должны быть широкие интересы.

– Тебя бы, Бабаев, в критики «Литературного обозрения», – грустно сказала Шарлотта. – А пипл, однако, читает! Вон, гляди, издатель мой… – Она стрельнула глазками в Мутантика. – Доволен, курва! Второе издание выпустил, так оно под Восьмое марта улетело… Денег дал, я шубку норковую купила…

– О чем тогда печаль?

– Тебе не понравилось… И спать со мной не хочешь! Может, ты на меня обиделся, Бабаев?

– Обиделся? За что?

– Знаешь, за что. – Шарлотта вновь бросила взгляд на Мутантика. – Ну, покупала я тебя, покупала… Так не себе ведь! Если бы себе, так не о деньгах был бы разговор…

– Проехали. Забудь! – отозвался Бабаев, устремив внимание на сцену. Там уже стоял Игорь Петрович, музыканты играли туш, а публика, забыв о танцах, заполнила проходы между столиков.

– Сегодня наши почетные гости – депутаты Госдумы Али Саргонович Бабаев и всем вам известный Владимир Маркович, лидер национал-либеральной партии! – провозгласил эльф, и в лучших традициях партийных съездов добавил: – Поприветствуем их!

Бурные продолжительные аплодисменты. Пухлая лесбияночка склонилась к Бабаеву и влепила ему сочный поцелуй.

– Надеюсь, гости скажут пару слов, – произнес Игорь Петрович. – Али Саргонович! Может, вы начнете?

– Просим, просим! – выкрикнули в толпе.

Бабаев покосился на Папу Жо – тот ерзал на стуле и явно изнывал от желания что-нибудь сказать – причем не пару слов. Кивнув ему, Бабаев молвил:

– Говори первым, Вован. Ты у нас аксакал, ветеран российского парламентаризма, а я что… я хурдак.

Папа Жо выпрыгнул на сцену как чертик из бутылки. Глаза его сверкнули, рука взлетела вверх, и почудилось, что от его ладони пала молния, накалив атмосферу электрическим энтузиазмом. Геи взревели, лесбиянки завизжали, а оркестр вторично грянул туш.

– Мои голубые братья и сестры! – воскликнул Владимир Маркович, выпятив грудь в голубом пиджаке. – Я уверен, что вы проголосуете за нашу партию, ибо для нас, истинных либералов, слово «голубой» не означает презрения и остракизма, а, наоборот, является знаком похвальной особости, возможной лишь в демократической среде. Вы и мы едины, и нацлибералы готовы бороться за ваши права. Плечом к плечу – к победе! В грядущее, которое несомненно будет с голубым оттенком! Ведь голубой цвет, цвет надежды, так прекрасен… – Папа Жо слегка сбавил обороты, и его тон сделался умильным и мечтательным: – Голубое небо, голубое море… голубые ели у Кремля… голубое топливо, которым так богата Россия… наконец, «Голубой огонек», который все мы вспоминаем с ностальгией…

Тут поднялся КВН и, держа в одной руку рюмку, а в другой – Дину Киканделову, проворковал сочным баритоном:

– Снятся людям иногда голубые города, у которых названия нет!

Ему зааплодировали, и КВН спел на «бис»: «Катится, катится голубой вагон.»

Троллиха Марина сказала:

– Про вагончик и города я знаю, поем мы эти песни на природе, а что такое «голубой огонек»?

– Это такая новогодняя телепередача, – объяснил Бабаев. Пользовалась большим успехом в советское время.

Но Марина его не поняла.

– А почему голубой? Там были голубые мальчики и девочки?

– Окстись, подруга! – буркнула Шарлотта. Она была лет на семь постарше Марины и, вероятно, что-то помнила про «Голубые огоньки». Тебе ведь сказали, в советское время! Тогда слово «голубой» не носило эротического смысла! Эротики вообще не было!