Сергей Жилин - Иоанниты

Дыхание становится ровнее, слабость испаряется, меня перестаёт шатать, как дерево в ураган. В какой-то момент я даже начал чувствовать пальцы, руки, лицо. Повреждения не должны быть серьёзными: меня ударили не смертельным заклинанием, такое даже людям кости не сломает. Остались синяки, да и те скорее зудят, чем горят болью.

Я остался без шляпы, остальная одежда на мне. Из-под пальто исчезла ременная система - должно быть, её цинично разрезали, не совладав с хитрыми застёжками. Исчезла Серая Лисица, всё оружие, обоймы, я остался без Ищейки. Даже мелочь и мусор, которые порой обнаруживаются в карманах, вычищены подчистую. Старательно работая руками, я ощупал и перерыл все карманы и тайные отделения - пусто оказалось везде, кроме одного тайника... Никто не обратил внимания на небрежно заштопанный лацкан и не отыскал в нём агатовую иглу.

В страхе, что за мной следят, я поскорее отдёрнул руки от артефакта, боясь выдать тайник. Мне от него уже немного пользы, но это единственная соломинка, за которую можно держаться. В конце концов, игла наверняка нужна Монарху для чудо-аппарата профессора.

Оу, всплыло в памяти, что несчастный Ремап попал под шальную пулю (его могли убить вовсе не случайно, посчитав предателем, но это дела не меняет). Интересно, насколько удачно пойдут теперь планы Монарха, учитывая, что профессор явно многое не успел закончить. Кто теперь доведёт чертежи до совершенства и заставит Буревестников работать с артефактами?

Хороший вопрос...

Минуту, я вижу только Адама - остальные либо под завесой темноты, либо их вообще нет в подвальной тюрьме. Нет, глупо и помыслить, что Монарху понадобились наши изобретательские способности! Соберись уже, тупоголовый!

Где я, интересно? Почему-то я уверен, что не очень уж далеко от Фанека, не исключено, что мы даже не выбрались за границы города. Откуда мне это известно? Чистая интуиция, которая в редкие моменты нагло что-то заявляет и не терпит возражений.

Не знаю ни одной тюрьмы без окон вообще, так что можно смело предполагать, что мы в подвале. Броская чистота наталкивает на вывод, что тюрьма частная, расположенная в непосредственной близости от начальства, иначе бы уборки быстро забросили. Сухой подвал в портовом городе говорит о том, что от моря мы далековато, значит, это либо восточная часть Фанека, либо юго-западная (юг и юго-восток заняты Чудо-городом). Опять же, при условии, что мы всё ещё в пределах алмазного города.

И что тебе это дало, умник? Ты всё время рассуждаешь вхолостую, теша элементарными выводами своё самолюбие. В самом деле, поверхностно зная нынешний Фанек, далеко ли я уйду с такими знаниями?

Тут послышался шорох слева - охнув, заворочался на нарах Адам. Я окликнул его, но поторопился: вялое шевеление говорит о нескором приходе в чувство. Совершив пару неуклюжих движений, бандит издал порывистый вздох и замер. Через пару секунд понеслись мерные звуки: не то стоны, не то сопение.

- Эй, Адам, - хрипло позвал я разбойника.

Тот словно бы притих, прислушиваясь, но продолжил своё неразборчивое сопение, так и не ответив. Я попытался ещё дважды позвать товарища, но оба раза оклик застревал в горле.

Я отвернулся. Приноравливающиеся к темноте глаза уже позволяют разглядеть смутные очертания нар в камерах напротив - там, вроде бы, кто-то лежит, по крайней мере точно передо мной. Застыв статуей, я с десяток минут просидел, вглядываясь, пока не разглядел человеческий силуэт, растянувшийся на койке. К сожалению, рваные детали не складываются в картинку: я не могу определить даже пол человека напротив.

Во рту сухо. Как долго я не обращал внимания на раздирающие горло ощущения? Сухо, горько, мелкая колющая боль - будь я проклят, что всё-таки заметил их.

Поиски посуды с водой оказались тщетны: ни в углах, ни даже под нарами (огромных усилий стоило заглянуть под них и не грохнуться) воды не оказалось. За глоток воды готов душу Монарху продать... Облизал бы влажные стены, но здесь они, как я уже упоминал, сухие до неприличия.

Осторожно двигая конечностями, я вновь принял лежачее положение. Накатило головокружение, зато изнемогающее тело можно расслабить. Главное терпеть и не надорваться.

Что ж голова шатается! Создаётся впечатление, что голова растеклась, как ртуть и перекатывается. Того и гляди, половина вдруг стечёт на пол.

Я пытаюсь вслушиваться в заунывные стенания Адама. Когда ритм меняется или вовсе сбивается, я пробую дозваться бандита, но не получаю ответа. Никаких звуков, кроме его трелей.

Однако спустя долгие минуты добавился: сверху донеслись звуки шагов, пугающие, но долгожданные. Они долго вились по винтовой лестнице. Наконец показались лучи света, а за ними и фонарь, что в разы лучше тех, что висят под потолком. Фонарь осветил камеры напротив - я с радостью и облегчением увидел в одной из них Викторию, даже вскочил, позабыв про боль и слабость.

Но моё внимание нагло забрали пришедшие: всего двое, один из которых - высокий плотный детина, отличающийся некоторой угловатостью, а второй - старый знакомый Рамон.

Сколь неумел я был в драке с ним - ни единого шрама на высокомерном лице.

Парочка бегло оглядела узников, среди которых только я оказался в сознании. Подступив поближе, неприятные типы скорчили надменные рожи, неизвестный расслабленно привалился к прутьям.

- Хромер, так ведь? - потратив с минуту на гляделки, начал разговор Рамон.

- А то ты не уточнил, когда спускался.

- За языком бы последил, - пригрозил мне угловатый.

- Сейчас я твой язык вырву и, так уж и быть, послежу за ним.

- Ну, давай, - ударил детина по прутьям широкой ладонью, - выходи да вырывай.

- Чего мне выходить? Руку высуну да заклинанием тебя приложу.

Лицо подонка сменилось на испуганное и туповатое. Тюремщик раздумал хорохориться и отстранился от камеры, обращаясь взглядом к Рамону. Тот, между прочим, на угрозы мои внимания не обратил.

- Монарх сказал, что пленник будет в состоянии колдовать не раньше чем через три часа. Это в лучшем случае.

Зачем ты это сказал, Рамон? Теперь увалень слева от тебя снова лыбится, как макака перед зеркалом. Мне вредно для психики смотреть на таких выродков, особенно когда я не могу их убить.

Затянулось молчание, ребята пришли в гости, но болтать не сильно настроены.

- Пялиться больше не на кого? - наиграно лениво спросил я.

- Просто зашли проведать, - ехидно бросил Рамон.

- Я в порядке, спасибо, что зашли.

- Ещё хотели передать, что с тобой хотят поговорить. Скоро тебя вызовут.

- Прямо не знаю, как вас благодарить, - запрокинул я голову назад.

- Если начнёшь себя вести плохо, - у кучерявого мастерски получается пропускать мои слова мимо ушей, - мы убьём людей в соседних камерах. К ним у Монарха дел нет. Он просто решил, что их жизни сделают тебя сговорчивее. Всё понял?