Вячеслав Ракитянский - Приют Одиннадцати

— Если бы это было неудобно, ты не стоял бы сейчас возле моей квартиры. Входи…

Марта схватила Манфреда за руку и потянула через порог. В следующую секунду он почувствовал совсем рядом дыхание девушки. Лист обнял её за плечи, прижал к себе. Влажные губы тронули его щёку, подбородок, шею…

Пространство вокруг стало расширяться, стены, пол и потолок исчезли. Манфред видел только тёмные глаза, в которых блеснули коварные огоньки. Услышал, как где-то далеко за спиной захлопнулась дверь.

На пол полетела куртка, затем свитер… Девушка отступала в спальню, стягивая с него футболку.

Манфред подхватил её на руки, сделал несколько шагов в сторону постели.

— Фредди… Фредди… Подожди.

Манфреда как кипятком ошпарило. Пронеслось воспоминание о Хелен, их последний разговор. "Не называй меня так…" — сказал он тогда. Что она ответила? Ответила: "Хорошо" — и тут же опять назвала его "Фредди".

Лист опустил Марту, и её ноги коснулись пола.

— Что с тобой?

— Не знаю. Всё нормально…

— Я в душ. Не скучай, слышишь…

Марта подхватила с постели пульт. Манфред даже не услышал, а скорее почувствовал, как спальня наполняется аккордами "До минор" Шопена.

Он сел на кровать. Видимо, вид у него был совсем потерянный, и Марта заметила его состояние. Она присела перед ним на корточки.

— Да что с тобой?

— Всё в порядке…

— Точно?

— Точно…

— Ну, смотри. Я быстро.

Марта выскочила из спальни. Манфред лёг на спину, закинул руки за голову и уставился в потолок.

Господи, ну почему "Фредди"? Всё-таки не шестьдесят лет прошло, если ему до сих пор больно вспоминать о Хелен. Марта — полная противоположность. С Хелен всё было по-другому — Манфред почти год ухаживал за ней, прежде чем она позволила себя поцеловать. Совсем невинный поцелуй в щёку, а он был на седьмом небе. Ещё полгода они ходили, держась за руки, пока она не созрела для более серьёзных отношений. А он не торопил. Правда, закончилось всё очень быстро. Война, они почти не виделись, а затем всего пара фраз… "У меня другой мужчина" и что-то ещё про Железный крест и "Тебе не нужно этого знать"… Как плата за долгие ухаживания.

Как будет на этот раз? Уж очень стремительно всё развивается, похоже на сегодняшнее кино. Он в третий раз видит Марту, и уже лежит в её постели. Возможно, Ракеш прав, и он никогда не сможет приспособиться. Всё слишком быстро. Не жизнь, а настоящая гонка.

Марта показалась в дверях спальни, остановилась, давая возможность хорошенько себя рассмотреть. Маленькая грудь, изящные руки, небольшой животик и гладко выбритый лобок. Он опустил глаза, девушка сделала несколько шагов, и теперь Манфред разглядывал миниатюрные пальцы её ног. Так и не нашёл в себе сил поднять глаза. Марта подтолкнула его на постель и легла сверху. Он провел рукой по спине девушки, почувствовал её кожу, наполняясь до краёв густым, как смола, электричеством. Осмелел, разыскал губами её жаркий рот.

Манфред забыл и про Хелен, и про Ракеша, и про несоответствие "тогда" и "сейчас". Он видел только её, хотел только её и надеялся, что в самых интимных сферах всё осталось по-прежнему. Как оказалось, в этом он тоже ошибался.

Только вопросы остались прежними. Как и шестьдесят лет назад.

— Тебе было хорошо?

— Да, а тебе?

— И мне.

— Кажется, я влюбилась, Фредди.

Он не знал, чему больше удивляться. Тому, что это назойливое "Фредди" теперь его не раздражало, или признанию Марты. "Кажется, влюбилась". В его время это посчитали бы не совсем приличным. Девушка призналась первой, да ещё и после секса. Он захотел ответить ей откровенностью.

— Знаешь, у меня давно никого не было…

— Заметно.

Марта улыбнулась, потянулась к его губам. Он провёл ладонью по её груди, по чуть выпуклому животу, коснулся внутренней стороны бедра, почувствовал, как девушка раздвинула ноги.

— Нет, правда. Я даже не знаю, насколько давно…

— Хочешь ещё?

Спросила без смущения, как будто речь шла о пирожных или о партии в бридж. Да о чём угодно!

— А ты?

— Это не ответ.

Он действительно разучился, отвык от женщин.

— Хочу, — запоздало поправился.

Марта выскользнула из-под его руки и мгновенно оказалась сверху.

— Ты не против орального секса? — спросила игриво.

Он не нашёлся, что ответить, ему примерещилась в вопросе доля иронии. Не дожидаясь ответа, девушка коснулась языком его шеи, груди, опускаясь всё ниже. Подняла голову и посмотрела ему в глаза.

— Слушай, я не хочу тебя обидеть, но ты, по-моему, очень долго сидел в своих пещерах.

— В горах, — поправил он.

— Ну да, в горах.

Манфред почувствовал, как губы девушки касаются его живота. Закрыл глаза.

— Давай, что там у тебя?

— Манфред фон Лист. Родился семнадцатого марта восемнадцатого года, погиб в шестьдесят втором. Жил во Франкфурте…

— Это не нужно.

Марта напечатала имя в поисковике. У Фреда закружилась голова от сумасшедшей скорости, с которой менялись картинки, фотографии и текст. Он даже не успевал сконцентрироваться, как тут же всплывало новое изображение. Наконец на мониторе появилась статья, заинтересовавшая Марту.

— Ну вот, нашла. Довольно известная личность, между прочим, этот твой Лист. А ты говорил — "да так". Он тоже альпинист, как и ты. Вот, здесь написано, что он совершил восхождение на Эйгер в сорок девятом и шестьдесят втором… Эйгер — это где?

— Это в Альпах, в Швейцарии.

— Тут и фото есть.

Манфред придвинулся ближе и увидел небольшую групповую фотографию, сделанную в Гриндельвальде. Да, так и есть — на переднем плане несколько альпинистов, за ними отель, смотровая площадка, и всё это на фоне Белой Кобры. Вот только лица плохо видно.

— Не могу разобрать, фотография маленькая.

— Можно увеличить.

Марта произвела несложные манипуляции, и фото стало чуть меньше, чем вполовину экрана. Правда, теперь все лица были как в тумане.

— Качество не очень, — сказала девушка.

— Не видно, кто есть кто, — от волнения голос Манфреда перешёл на хрип.

— Ясное дело, фото сорок девятого года.

Марта посмотрела на Листа, провела ладонью по его щеке.

— Ты такой серьёзный. Это всё настолько важно?

Он не ответил, просто кивнул.

— Если хочешь, поищу ещё.

— Если можно, — выдавил Лист.

— Нельзя, — попыталась пошутить, но он даже не улыбнулся. Был сосредоточен, ей даже показалось — напуган.

Марта продолжила поиски, а Манфред, который был уже не в состоянии следить за экраном, облокотился на спинку стула. Сердце защемило, оно на секунду приостановилось, затем рывком качнулось, заколотило с удвоенной силой. Фото ни к чёрту, но даже при плохом качестве снимка себя он бы узнал. Но среди тех пятерых, изображённых на карточке, его не было. И это очевидно. Один из компании показался ему знакомым, напоминал кого-то. Он с ужасом понял, кого именно.