Всеволод Глуховцев - Пурпурный занавес

– Тоже? Как и я?

– Тебе, полагаю, сейчас это предстоит.

– Бог мой… – Николай поморщился. – Я-то думал… А тут ещё что-то предстоит!

– Это последний шаг, – успокоил его дядя. – Всё остальное ты уже прошёл.

– Да уж… Но дядя Миша, а что ж ты с начала не мог мне всё объяснить! Зачем комедию ломал? Учитель там какой-то.

– А это друг мой, не от меня зависело, а от тебя. Ты сам дорастал постепенно. Ведь нас, верно, люди представляют большей частью так нелепо, даже дико… Вот ты и понимал, как мог. И я тут ничего не мог поделать.

– Да уж, – повторил Николай и вздохнул. – Видно, и в самом деле до конца не понял… По поводу того, кто такие «мы» – подробнее, если можно.

– Пожалуйста, – охотно молвил дядя. – Мы – это обитатели биосферы. Дети её, если так можно сказать.

– Так вроде бы… – Николай почесал за ухом. – Вроде бы и мы – не пасынки?

– Согласен, – дядя кивнул. – Но для человечества это лишь место обитания, причём маленькое такое место, одно в унылом тёмном космосе. Семён опять-таки правду сказал: для вас и биосфера, и ноосфера – пока закрытая книга, вы видите только обложку…

– А для вас?

– Для нас это наше общее «Я». Наша душа и наша вселенная вместе. Мы, собственно – энергии и духи ноосферы, каждый из нас соответствует тому или иному биогеоценозу…

У Николая в памяти вспыхнули слова Пинского.

– А-а! – воскликнул он. – И ты, значит, дух-хранитель нашего? Вот этих лесов, реки, озёр в лесах…

– Ну, если упрощённо, то да.

– А я тебе тогда зачем?

– Так ведь в наших мирах тоже всё меняется. И тоже не всё гладко. С чего бы тогда всякие тайфуны, да землетрясения?.. Но! Самое главное, чего не понял бедняга Семён: мы вовсе не стремимся к власти, покорить кого-то там, к сверхмогуществу… Хотя бы потому, что это у нас есть. Не как ценность, но как данность. Мы хотим одного только: чтобы весь наш мир, во всех планах, от физического до ментального, вернулся в вечность, которую когда-то так глупо покинул. Мы хотим добра! Только добра. Всему миру – и, конечно, людям…

– Вот только не всегда выходит…

– Согласен. И мы не ангелы. И я сам попал впросак! Разрыв между желаемым и действительным…

Дядя, наверное, ещё долго бы перетирал морально-этическую тематику, но Николай его приостановил:

– Ладно, дядя Миша. Что было, то было. Ты лучше скажи, что будет. Что я должен понять окончательно?

– Объясняю! На твоем жизненном пути встречались ступени, которые ты преодолевал, – это уровни раскрытия души. Первая ступень – появление на свет, когда ты воплотился в психофизическом облике. Вторая ступень – детство – пробуждение разума и обучение многим смыслам вашей, земной жизни. На третьей – в период взросления и возмужания, ты научился жить в обществе себе подобных, в сложном взаимосвязанном мире взрослых людей. Обычно на этом уровне останавливается большинство твоих собратьев. Ты же пошел дальше, преодолев четвертую ступень – осознание своей духовно-энергетической сущности и раскрытие в себе сверхспособностей. Ты понял, мой друг, что существует множество Тоннелей Реальности, а не только мир грубой материи. Сумеешь ли ты достигнуть и преодолеть пятую ступень – пробуждение в себе искры Божьей? Если выйдешь на этот уровень, то станешь сверхсущностью, научишься управлять материей, временем и пространством… Но заботы твои на этом только начнутся. Всё, что осталось нерешённым – для тебя сейчас – всё это предстоит решить. И как?.. Всё зависит только от тебя самого. Это место в ноосфере – теперь твоё, только твоё…

– Погоди! – перебил Николай. – А ты куда теперь?

Михаил Евграфович даже как бы удивился:

– Я? Я как был, так и остался. Я, конечно, наделал чепухи, и мой земной путь завершился не так, как я ожидал, и раньше, чем ожидал, но ты молодец, оказался на высоте. И Марину твою я недооценил, в чём и раскаиваюсь… Так что дело сделано! Я возвращаюсь. А тебе остаётся выбор: либо ступай через занавес к нам, либо… либо можешь остаться здесь. Но знай: получив эти силы и способности, ты необратимо изменишь свою природу, но самое главное – свою суть… Решать тебе, мой ученик!

Он улыбнулся, встал.

– Этот последний шаг ты должен сделать в одиночестве. Я ухожу. До свиданья! Или… прощай.

Дядя повернулся и пошёл в лес. Николай тоже встал и смотрел ему в спину. Тот шёл, не оборачиваясь, так и канул в зарослях, только ветви покачивались там, где его встретил лес.

И именно в этом месте вспыхнуло алое сияние. Оно с диковинной быстротой раздвинулось, охватило всё, и Николая тоже… Но он не ощутил ничего, никакой торжественности. Наверное, подумал он, так и должно быть – именно так происходят великие свершения.

Он протянул руку, коснулся похожей на огонь пелены… Собрался с духом и нырнул в проем, как в воду прыгнул.

И оказался на пороге иного мира, перед его духовным взором предстала картина высокого бытия. Это было нечто неописуемо прекрасное и завораживающее взор!.. Бело-розовые и золотистые тона окружающего пространства будто дышали самой благостью и высшей мудростью. Яркими красками были выписаны причудливые предметы вокруг – то ли строения, то ли природные образования, то ли существа.

А впереди сиял исполинских размеров кристалл ярко-алого цвета. Лучи, которые он испускал, казались живыми, они пульсировали, вились, закручивались в спирали, волнами колыхались в воздухе. Николай заворожено наблюдал за игрой сполохов. Его тянуло туда, к самому сердцу этого мира – к чудо-кристаллу. И в то же время Николай отдавал себе отчет, что, сделав хотя бы один-единственный шаг в это мире, он изменит свою сущность. И этого он страшился.

Внезапно лучи принялись вытягиваться, потянулись к нему. Гордеев понял, что замечен и… принят. Ну, вот сейчас решайся же! Что ты стоишь столбом?! Или ты тварь дрожащая, или право имеешь!..

Лучи так и не успели коснуться его, Николай повернулся и вышел за дверь. Вот и всё – он остался человеком.

Усевшись прямо на холодный каменистый пол возле Врат, человек Николай Гордеев принялся молиться.

«Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешнаго!»

А помолившись, пошел обратно. Теперь он очутился где-то под землёй и всё шел и шел, и не было конца и края этому подземелью. Он не узнавал места вокруг себя. Галерея лабиринта завела его куда-то в незнакомые ходы. Оставалось лишь уповать на волю Божью и идти, упрямо шагать – всё время вперед.

Проснулся разом, словно от какого-то толчка. Огляделся – рядом мирно посапывала Марина. Вернулся!

Господи, хорошо-то как, что он здесь на Земле, в привычном людском мире!..

Николай поцеловал сонную подругу. Та улыбнулась, приоткрыла глаза. Потянулась к нему губами.