Сергей Жилин - Неделя: Истории Данкелбурга

– Ты серьёз…

– Да, – грубо перебила я дриджа, – Я серьёзно считаю, что пока всё идёт правильно! Просто надо вспомнить… Какая-то ещё подсказка…

– Да какие подсказки? – гневно воскликнул Шнихт, – Какие? Мы всего лишь зря потратили время, катаясь по городу! Ты что, думала, что здесь на огромном плакате будут написаны планы Синдиката? Или что ты здесь хотела увидеть?

– Шнихт! Просто заткнись и дай мне подумать!

Пораскинуть мозгами, в самом деле, необходимо. Силуэт явно хотел, чтобы я оказалась здесь. Дальше нужно понять, каков должен быть следующий шаг.

Я окинула взглядом округу… Как ни вглядываюсь в толпы людей, разглядеть среди них чернильную фигуру неизвестного не выходит. Надеяться, что будет так просто и не приходилось…

Что же сама тень? Сперва она появилась у бара «Хмельной боров», не дав ни единого ориентира, после чего показала мне путь сюда. Что-то я упускаю…

Внезапно на помощь пришёл дридж:

– Судя по карте, тут вокруг сплошь офисные здания, – произнёс он, развернув на лавке недавнее приобретение.

– И ничего примечательного? – я склонилась рядом с товарищем.

– Я не вижу…

– А вот это?

Здание мне интересно именно своим названием. Понятия не имею, кто его придумал, но написано именно «Большая птица».

– Это? – Шнихт вгляделся в маленький квадратик, – Раньше так был крупный магазин, а также располагались всякие офисы. Сейчас здание готовят к сносу. А что тебя так в нём заинтересовало?

– Название.

– Как у тебя во сне?

– Как у меня во сне.

– Тогда давай проверим… – равнодушно ответил дридж и свернул карту.

Обнесённый высоченным забором, небоскрёб одиноко стоит у широкой Бродвэстрабе, зияя пустыми глазницами-окнами, готовый встретить свою смерть. Вокруг ни единого человека, однако мы всё же решили подойти со стороны переулка. Отыскав подходящую прореху в заборе, подобрались к зданию, некогда величаемому «Большой птицей».

Решили и не таиться. Просто добрались до небоскрёба и подошли к чёрному входу. Так как тот был заперт, мне пришлось вспоминать почти забытое искусство взлома замков. Шнихт помог подобрать подходящие куски проволоки.

И мы погрузились во тьму престарелого небоскрёба.

Успели вынести всё. Нас встретили фактически одни только голые стены.

– Жутковато здесь… – гулкое эхо вторит дриджу.

– Готова спорить, мы на месте.

– Раз уж мы на месте, то что мы должны здесь найти?

– Очевидно, – я пожала плечами, – Нужный этаж.

Уныло махнув рукой, Шнихт лениво двинулся вглубь здания.

– Какой же этаж из восьми ты считаешь нужным? Тут одни только голые стены, бетонные полы и потолки… Полагаю, везде так…

– Не думаю… Давай просто поднимемся повыше…

– Конечно, – дридж первым пошёл к лестнице, – Давай тут подниматься, спускаться… А, чёрт!

Испугавшись чего-то, Шнихт поспешил отскочить подальше от ступеней и отползти в сторону. Спотыкаясь и суетливо дергаясь, он быстро удалился от лестницы.

– Что там? – подскочила я к товарищу.

– Там на лестнице человек! Эй, стой! Куда ты?

Но мне уже не обязательно было слушать: неизвестным мог быть только мистический силуэт! Обычный человек не смог бы так перепугать матёрого дриджа. Громыхая каблуками по ступеням, я бросилась наверх.

На втором этаже оказалось пусто, на третьем тоже. Только на четвёртом я мельком заметила движение на лестничной площадке – кто-то убегает дальше вверх. Это меня сильно подхлестнуло, так что я ускорилась.

Минуя пролёт за пролётом, я выскочила, в конце концов, на седьмой этаж. Тут мне пришлось остановиться, так как тёмная фигура, убегавшая от меня, оказалась рядом с окном. Сложно определить, но похоже, что повернулся ко мне спиной…

Я медленно двинулась в сторону сущности. Практика показала, что она следует своим законам, своей логике. Как бы я ни старалась, всё равно получу только то, что захочет дать чёрный силуэт…

Пока я приближалась, он стоял неподвижно, как вдруг… прыгнул и полетел вниз…

Подскочив к окну, я взглянула вниз, однако ничего разглядеть во тьме у меня не вышло… Потеряла тень из виду…

– Саманта! – прокричал догоняющий дридж.

– Я здесь! Седьмой этаж!

Двинув рукой, я на что-то наткнулась. Это газета, причём довольно старая. «Вестник Данкелбурга», двухнедельной давности… Раскрытый номер на подоконнике, зацепленный за арматуру…

Подобрав газету, я прочитала открытую статью:

…На площади Бланкоштеэ закончена реконструкция городской мэрии, длившаяся четыре месяца. Финансирование реконструкционных работ взял на себя мэр Данкелбурга Генрих Гауссфильд. Четыре месяца назад на здание мэрии упал вышедший из строя прямо в воздухе вертолёт. Здание было разрушено более чем наполовину. Тогда погибло одиннадцать человек…

Быстро были организованны реконструкционные работы, в течение всех этих четырёх месяц непрестанно восстанавливали мэрию. В понедельник были официально прекращены работы. Теперь Генрих Гауссфильд проведёт торжественное открытие новой мэрии в следующее воскресение. Мэр проедет к зданию по улице Бродвэстрабе и перережет символическую красную ленту. В этот день будет перекрыты несколько дорог и мостов…

– Саманта! Вот ты где! Еле тебя нашёл! Ты чего так понеслась?

– Это был тот фантом, – ответила я.

– А-а-а! Ясно… – Шнихт согнулся пополам и принялся тяжело дышать, – И куда он на сей раз делся?

– Остановился у окна, а потом выбросился вниз… Здесь я нашла эту газету…

– Газету? Дай я гляну.

Передав номер дриджу, я устало облокотилась на подоконник и глянула вниз. Тень звала меня за собой, чтобы показать старую газету, в которой сказано, что по улице, пролегающей передо мной, вскоре проедет мэр…

Справа, на границе поля зрения, располагается новая мэрия. А слева…

Слева, совсем неподалёку, над дорогой навис мост. Мост из видения. Ошибки быть не может.

Шнихт гудит, читая газету, снег валил крупными хлопьями, мороз кусает за лицо…

От чистого сердца, Саманта.

С самого утра настроение поганое, словно на меня ведро помоев вылили. Сперва прямо в руке лопнула от жара любимая чашка, и горячий кофе ошпарил правую ногу. Пока я лил на место ожога литры холодной воды, успел ещё и поскользнуться в ванной – чуть не расшиб голову, если бы вовремя не схватился за трубу.

Потом ещё обнаружил почту. Кроме выписываемых журналов об автомобилях там были ещё два письма: одно от брата, зовущего летом на рыбалку (затерявшись, письмо пришло ко мне только в начале зимы, отличная работа!), во втором реклама дома престарелых. Мне уже пятьдесят восемь, и хренова ласточка не преминула нахально ткнуть в лицо этим фактом.

Дом для престарелых – пока ещё неподходящее место для такого старого пня, как я.