Виктор Ночкин - Свирель Гангмара

— Ладно, — кивнул маг. — Тогда завтра на трезвую голову ты подтвердишь свой заказ, и я возьмусь.

— Чего же завтра-то? Сегодня давай по рукам ударим! — настаивал кабатчик. — Я и задаток… ик!

— Нет! — Ригирт решительно выставил ладонь перед собой, прерывая хозяина. — Я не хочу пользоваться твоим…

— Ты хочешь сказать, что я пьян?

— Нет, — снова повторил маг, — ты раздосадован. Я не хочу пользоваться твоим печальным настроением. Завтра повторишь заказ — и по рукам. А сегодня я отправлюсь отдыхать. Неделю в пути, устал…

— Хорошо, значит, завтра! Завтра, слышишь? — с пьяной настойчивостью твердил хозяин. — Верно же?

После многократных уверений Ригирта, что чародей непременно примет заказ, но только завтра, толстяк наконец убрался. Петер подумал, что теперь наставник пребывает в благодушном настроении, да к тому же сыт и пьян — сейчас самое время напомнить магу обещание.

— Мастер, можно вас спросить?

— М-да? — Ригирт задумчиво вылил остатки вина в свой стакан и уставился в тарелку.

— Вы говорили, что вскоре выхлопочете мне патент на частную практику в качестве мага. Что мое обучение…

— Да, — коротко отозвался Ригирт. — Вот и присматривайся, как я работаю с клиентом. Он должен пребывать в уверенности, что ты прежде всего печешься о его интересах, не станешь пользоваться временной слабостью или неосведомленностью… Понимаешь? Умение провести переговоры с заказчиком в нашей профессии не менее важно, чем умение исполнить заказ. Не беспокойся, Петер, я не забыл своих слов, мы переходим к завершающей стадии обучения… Хотя продлится она не так мало, как тебе, по-моему, хочется. Ты еще не готов.

Странно, что в этот раз осажденные разбойники не предпринимали вовсе никаких мер, чтобы воспротивиться движению щитов. Только темнота, которая, как известно, всегда сопровождала магию Марольда Черного. Интересно, подумал Свен, в самом ли деле становится темно, или злые чары воздействуют на разум и морочат зрение? Все же есть что-то в колдовстве неправильное!

Ополченцы собрались в кучку и тревожно озирались, глядя, как быстро сереет лес вокруг, как теряет краски… А щиты ползли и ползли по полю. Вот сейчас они уже почти достигли подножия холма… Разбойники по-прежнему бездействовали. Крестьяне, которые волокли тяжелые конструкции, время от времени останавливались по приказу солдат, крадущихся под прикрытием. Лучники пускали стрелы, и движение возобновлялось.

Бум-м-м!.. В неестественном сером свете вспышка над частоколом показалась особенно яркой. Огненный шар по дуге слетел вниз и угодил точно в один из несомых ополченцами щитов. Взметнулись ворохи оранжевых искр, вспыхнувшие связки хвороста, обломки жердей. Эхо еще не успело отгулять между древесных стволов, как его заглушили вопли раненых и обожженных солдат. Более опытные наемники бросились к соседним щитам, а перепуганные крестьяне заметались по полю, тщетно пытаясь сбить огонь с одежды. С вершины холма посыпались стрелы. Разбойники высунулись из-под прикрытия частокола и принялись азартно палить в мечущихся ополченцев.

Бум-м-м!.. За первым огненным шаром последовал второй. Разлетелся еще один щит, последовал новый взрыв воплей. Небо над сражающимися окончательно почернело, но звезд не было видно.

Бум-м-м!.. Бум-м-м!.. Теперь Марольд пускал пламенные заклинания без перерыва. Огненные шары с ревом прорезали мрак, разнося в щепы один щит за другим.

Свен не мог этого видеть из-за деревьев и гонзорских латников, выстроенных линией у опушки. Но парень слышал крики боли, видел сполохи у подножия холма и вспышки над частоколом. Вдруг рядом взвыл ополченец, с ужасом глядя на стрелу, воткнувшуюся в плечо. Затем другой, третий. Что-то больно ударило Свена в предплечье, с хрустом разорвав рукав. В темноте невозможно было разобрать, что происходит, ополченцы в панике бросились врассыпную. Свен уже на бегу сообразил, что стрелы бьют сверху. Присев в кустах, он огляделся — высоких деревьев здесь, на опушке, было не так уж много. Парню показалось, что он различает темное пятно среди ветвей, и, прежде чем сам сообразил, что делает, Свен швырнул топор. Последовал глухой удар, почти неразличимый среди воплей и рева боевых заклятий, что-то обрушилось, ломая ветки… Свен метнулся туда, где с дерева свалилась темная масса, навалился, нащупывая горло противника. По пальцам резануло, Свен, не глядя, махнул кулаком, попал в мягкое… Под пальцами ощутил плоть. Сдавил, рыча проклятия и стараясь не думать, что по руке стекает кровь. Тело под ним задергалось, перед глазами мелькнуло тускло блеснувшее лезвие ножа. Свен зажмурился… Что-то звякнуло, сталь столкнулась со сталью.

— Отпусти, парень! Он нам живым понадобится.

Свен только сейчас сообразил, что глаза его закрыты. Поднял голову, оглядывая солдат с факелами. Один из латников острием меча отбросил нож, который выбил из рук пойманного Свеном разбойника. Подмастерье сполз с противника и оглядел тощего жилистого мужчину в черном. Тот хрипел, ухватившись за горло. На лбу разбойника вздувалась здоровенная шишка — след от удара обухом секиры. Чуть поодаль валялся лук и два колчана. Один был почти пуст.

— Взять его! — скомандовал солдат. — А ты, парень, молодец, не растерялся.

Последнее относилось к Свену. Но в голове шумело, перед глазами плыли цветные пятна.

— А… я… да, господин…

— Э, да ты ранен!

Свен беспрекословно позволил ощупать руку, выслушал, что стрелой только зацепило и до свадьбы заживет, но что надо перевязать и показать лекарю, потому что неизвестно, какой пакостью могут мазать стрелы люди Черного… что его, Свена, непременно наградят и что непонятно, почему такой герой, как он, прозябает в захолустье, тогда как его светлости непременно понадобятся бравые парни… Свен слушал, кивал и улыбался.

Пленник заорал, когда его поставили на ноги — повредил лодыжку при падении. Но с ним-то латники церемониться не стали, поволокли прочь. А небо снова светлело — бой окончился полной победой чародея, осаждавшие разбежались, бросив уцелевшие щиты у подножия холма.

Дальнейшее прошло для Свена как в тумане. Потерпевшее поражение войско возвращалось в лагерь, солдаты помалкивали, а ополченцы, которых и осталось-то меньше половины (остальные разбежались), только вздыхали. Один из деревенских был убит волшебным огнем Марольда, двое погибли от стрел, кроме того, несколько человек получили более или менее серьезные ранения и ожоги. В голове колонны гнали пленника, тот поминутно начинал ныть, чтобы его прикончили прямо на месте, потому что нога болит и идти он не может. Разбойника заставляли замолчать крепким тычком, затем он принимался скулить снова.