Анатолий Ромов - Искатель. 1990. Выпуск №3

— Подождите секунду, я не одет. Сейчас переоденусь и открою.

— У меня нет времени. Пожалуйста, поскорей. — Вадим Павлович сказал это с абсолютно точной интонацией; именно так говорят почтальоны.

Отойдя к кухне, я посмотрел на часы: начало одиннадцатого. Проследив за секундной стрелкой, крикнул:

— Подождите, я сейчас!

Подошел к двери, посмотрел в глазок — никого нет. Попытался заглянуть вбок, забыв, что в смотровой глазок можно смотреть только прямо. Наконец крикнул:

— Эй, почтальон! Почтальон! Где вы?

Постояв еще с полминуты, я наконец понял: на лестничной клетке стоит мертвая тишина. Черт, неужели я его спугнул? Впрочем, Вадим Павлович и те, кто с ним пришел, могли просто-напросто затаиться, рассчитывая ворваться в квартиру, как только я открою дверь. Что ж, пусть ждут, милиция должна вот-вот приехать. Что касается меня, я открывать дверь не собираюсь, во всяком случае, до момента, когда подъедет Сашка.

Наконец тишина на площадке сменилась звуками. Сначала я услышал, как едет лифт, потом из галереи донеслись мужские голоса. Приложившись к глазку, я увидел двух человек, вышедших на лестничную площадку, одного в милицейской форме, второго в штатском. Милиционер что-то сказал человеку в штатском, тот кивнул и побежал наверх. Открылась дверь лифта; из нее вышли Сашка и еще один милиционер. Я открыл дверь.

— Ну как? — спросил Сашка.

— Никак. Если ты о нем, он ушел.

Сашка чуть отодвинулся. Невысокий полный лейтенант кивнул:

— Участковый инспектор Шубин. В отделении мне сказали, у вас тут что-то происходит. К вам кто-то приходил?

— Да. Якобы почтальон с телеграммой, но он тут же ушел. Вы как, пройдете в квартиру?

Шубин посмотрел на второго милиционера и человека в штатском, который уже спустился.

— Ребята, можете идти. Я справлюсь один.

Двое уехали, мы втроем прошли в квартиру. Шубин присел в кухне на стуле, положил перед собой папку.

— Что ж, напишите объяснительную. Для начальства. И расскажите коротко, как все происходило.

Я начал рассказывать, Шубин делал вид, что слушает внимательно, но я видел: участковый всеми силами пытается скрыть смертельную скуку. Все понятно, для нас с Сашкой появление Вадима Павловича означало серьезную опасность, для Шубина же — совершенно неоправданный вызов. После того как я написал объяснительную, Шубин вложил ее в папку.

— Если случится что-то подобное, сообщите в отделение дежурному. Если я что-то узнаю, тоже вам сообщу. До свидания.

После ухода Шубина Сашка некоторое время сидел молча. Наконец сказал:

— Один раз милиция приехала. Ну а второй... Второй может и не приехать.

Мы посидели молча. Наконец Сашка встал.

— Ладно. Поеду на работу. У тебя дома все есть? Из еды? Сегодня тебе не нужно никуда выходить. До моего приезда.

Я посмотрел Сашке в глаза, он усмехнулся:

— Может, конечно, он еще и не просек, что ты Игорь Кириллович, но лучше подстраховаться. На всякий случай. Понял?

— Понял. Хорошо. Буду тебя ждать.

Сашка вернулся часов в семь. Спросил, войдя в комнату:

— Ну как, тихо?

— Тихо. А у тебя?

— У меня пока тоже. Честно говоря, я бы что-то съел.

— О чем разговор! У меня есть все для чая с бутербродами.

— Отлично. — Сашка прошел в кухню. Налил в чайник воды, взял спички. Достал заварку. Поставил чайник на конфорку, присел на подоконник. И в этот момент в дверь позвонили.

Сашка посмотрел на меня. Сказал шепотом:

— Спокойно. Проверь, кто это. А потом думать будем.

Я подошел к двери на цыпочках, прильнул к глазку. За дверью стоял парень лет двадцати восьми — тридцати. Обычный парень, среднего роста, среднего сложения, в куртке и водолазке.

Сашка тоже начал изучать парня в глазок. Шепнул мне на ухо:

— Спроси, что ему нужно.

— Кто там? Что вам нужно? — громко спросил я.

— Лотарев Сергей Леонидович здесь живет?

— Здесь. Что вам нужно?

Порывшись в кармане, парень достал какую-то бумажку.

— Вам повестка в прокуратуру. Меня просили передать.

Парень показал бумажку. Внешне она выглядела как повестка. Изучив в глазок бумажку, Сашка потер щеку:

— Ладно, приоткрой ему дверь, но не впускай.

Я приоткрыл дверь. Парень протянул бумажку:

— Вот. На корешке нужно расписаться. — Подождал, пока я распишусь. Оторвав корешок, спрятал его в карман. — Извините, что побеспокоил. До свиданья.

Парень вызвал лифт и через несколько секунд уехал.

На бумажке было написано то же, что в первой повестке, полученной несколько дней назад. Что я, Лотарев С. Л., должен завтра, в четырнадцать ноль-ноль, явиться в Прокуратуру РСФСР. К следователю Рахманову.

Сашка постоял, что-то насвистывая. Сел верхом на стул.

— Серега, мне кажется, это знак судьбы. Нам надо покаяться. В прокуратуре. Поскольку к нам домой Вадим Павлович больше не придет, а попробует изловить на улице. Боюсь, то, что он сегодня к тебе пришел, было проверкой. По твоей реакции он понял, ты, а точнее — мы боимся. Насторожены. Поэтому он так быстро и смылся. Может, он уже просек, кто ты. Но дело не в этом. Главное — своими силами Вадима Павловича мы в милицию уже не сдадим. Остается одно: выложить прокуратуре все, что мы знаем. Чтобы они на него поскорее вышли.

— Выложить впрямую?

Сашка закрыл глаза руками. Посидел молча.

— Ты прав, сделать это нужно по-умному. Вообще-то более справедливым было бы, чтобы обо всем рассказал один я. Без тебя. А ты бы остался в стороне. Но, боюсь, практически это уже невозможно. Впрочем, давай договоримся так... Мы ведь не знаем, зачем они тебя вызывают?

— Не знаем.

— Вот и ладушки. Завтра ты туда пойдешь и посмотришь, что почем. Зачем они тебя вызвали. Ну и все остальное. И если увидишь: они пытаются что-то из тебя выжать, постарайся продать это подороже. У тебя есть козырь: полная затемненность. Утверждать, что Юру и Женю отвозил ты, прокуратура не может. Нет улик. И не будет, пока ты сам об этом не расскажешь. Алиби у тебя железное. Так вот, держись за него, как говорится, зубами, ну а потом... Перед уходом прикинься, что у тебя возникли сомнения. Скажи: хочешь подумать. И приезжай ко мне. Ну и мы им позвоним. Уже вместе.

На следующий день я вышел из квартиры в половине второго дня.

Сашка уверял, что Вадим Павлович ко мне больше не приедет. И все же, усевшись в машину и захлопнув дверцу, я почувствовал огромное облегчение. Похоже, Вадим Павлович меня всерьез напугал. Собственно, чего я боюсь? Выстрела? Того, что на меня внезапно налетят несколько человек? Но откуда они возьмутся? Ведь обстановка вокруг самая мирная. Играют дети, сидят бабушки и мамаши. Я же все время настороже.

В прокуратуре Рахманов предупредил, что хочет восстановить кое-какие мои показания. И скучнейшим голосом начал расспрашивать, что я делал с 8 по 12 июля. При этом он заставлял меня описывать даже мельчайшие детали. Так, что я был вынужден рассказывать, что случилось в тот или иной день чуть ли не по минутам.