Анатолий Ромов - Искатель. 1990. Выпуск №3

— Вероятно, он что-то заподозрил, — прошептал Жорж, когда служители подтвердили, что графа Данилевича ни в одном из других помещений нет. Через несколько минут телефонный звонок в «Риц» подтвердил, что он покинул номер и выехал из Парижа на юг.

— Несомненно, ему известно, как ускользать из таких ловушек. Что же теперь? — спросил я.

— Вилла Кадак.

— Жорж, вы с ума сошли?

— Отнюдь нет. Шанс небольшой, но мы должны им воспользоваться. Инспектор Карно что-нибудь придумает. Пошли, Чарли. Мне почему-то кажется, что мы найдем картину Леонардо на его вилле.

Мы ехали по Барселоне, за нами следовали Карно и суперинтендант Юргенс из Интерпола, чтобы, как это было принято, облегчить нашу поездку. Через три часа машины повернули на дорогу в Кадак... Огромные скалы, похожие на спящих ископаемых гигантов, и сверкание благоухающего моря напоминали побережья у Дали и были подходящей прелюдией к финалу.

Вилла д'Эста стояла на мысе, вознесясь на тысячу футов над городом, и ее высокие стены и зарешеченные мавританские окна сверкали на солнце, как белый кварц. Большие черные двери были закрыты, и на звонки никто не отвечал.

Подгоняемые нетерпением, мы с Жоржем наняли автомобиль и отправились в Порт Лигату, пообещав инспектору, что вернемся к прибытию самолета из Парижа, который должен был приземлиться в Барселоне через два часа и в котором, как мы предполагали, летел граф Данилевич.

— Когда мы отправлялись сюда, я не сомневался, — мягко заметил Жорж, — что он путешествует на других транспортных средствах.

Я еще не решил, какое извинение мы придумаем, чтобы оправдать проникновение в частную резиденцию самого известного испанского художника, хотя возможность устройства персональной выставки одновременно в Норсби и в Галери Норманд наверняка смягчила бы его. Когда мы свернули на последний участок пути до белой виллы, то я увидел: навстречу нам несся большой лимузин.

Мы приблизились к месту, где дороги сужались, машины поравнялись в облаке пыли, словно два ревущих чудовища.

Неожиданно Жорж схватил меня за локоть и показал на окно:

— Чарли! Это он!

Опустив стекло, я успел рассмотреть в затемненной кабине автомобиля человека в черном полосатом костюме. Он сидел на заднем сиденье, повернув голову в нашу сторону. Его белые манжеты и золотая заколка галстука чуть поблескивали в полумраке салона, руки в перчатках были скрещены на палке с набалдашником из слоновой кости. Черты лица точь-в-точь походили на те, которые я видел на многих холстах. В темных глазах горел огонь, черные брови изгибались как крылья, сходящаяся клином борода на его выступающем подбородке казалась копьем, рассекающим воздух.

Он был одет элегантно, и вся его наружность излучала огромную, беспокойную энергию, неспособную, казалось, поместиться внутри автомобиля. На мгновение мы обменялись взглядами. Он смотрел на меня как бы издалека, и в его глазах я увидел выражение безнадежного раскаяния и отчаяние, которое можно увидеть на лицах осужденных.

— Остановите его, Чарли! — воскликнул Жорж.

Когда наши автомобили разъехались, я закричал сквозь дым, стлавшийся от машины:

— Агасфер! Агасфер!

Он вздрогнул и даже привстал на сиденье. Нас отделило от лимузина облако пыли. Ветра не было, и пыль еще долго клубилась позади и впереди нас.

Когда она осела и мы смогли повернуть обратно, лимузин уже исчез.

Они нашли картину Леонардо да Винчи на вилле д'Эст, в большой позолоченной раме, на стене в столовой. К удивлению всех, дом оказался совершенно пустым; слуг уволили еще утром.

— Несомненно, — заметил Жорж де Стаэль, — владелец имел свои транспортные средства.

Картина была в полной сохранности, хотя первого беглого взгляда оказалось достаточно, чтобы заметить — умелая рука поработала над одним из ее фрагментов. Лицо человека, одетого в черное, опять смотрело на крест, и в его грустном взгляде чувствовались проблески надежды на искупление. Краска уже высохла, но тонкий слой лака был еще липким.

После триумфального возвращения в Париж мы с Жоржем рекомендовали директору Лувра, имея в виду злоключения с картиной, не предпринимать никаких дальнейших попыток ее реставрации, и служащие повесили картину на прежнее место. Весьма похоже, что не вся картина написана кистью Леонардо да Винчи, но немногие исправления все же не портят ее.

Больше известий о графе Данилевиче не было, но Жорж недавно сказал мне, что профессор Энрике Даниэлло назначен директором музея Панхристианского искусства в Сантьяго. Его попытки установить связь с профессором Даниэлло не увенчались успехом, но он узнал, что музей чрезвычайно заинтересовали возможности создания большой коллекции, посвященной распятию.

Анатолий РОМОВродился в 1935 году в Москве. В 1961 году окончил Литинститут имени Горького. Автор романов «Хокуман-отель», «Приз», «Воздух», повестей «Таможенный досмотр», «Следы в пустоте», «Без особых примет», «Похитители облаков». По мотивам произведений А. Ромова сняты фильмы: «Развязка», «Колье Шарлотты», «Чужие здесь не ходят» и другие.

А. Ромов — член Совета по приключенческой и научно-фантастической литературе СП РСФСР, лауреат Литературной премии МВД СССР и СП СССР.

В «Искателе» в разные годы были опубликованы повести писателя «При невыясненных обстоятельствах» и «В чужих не стрелять».

Джеймс БАЛЛАРД— известный английский писатель-фантаст. Родился в 1930 году в Шанхае, в семье врача. Во время второй мировой войны был интернирован японцами. В Англию вернулся в 1946 году. Служил в армии, учился медицине в Кембридже.

Первое произведение Балларда в жанре научной фантастики «Прима белладонна» опубликовано в 1956 году. Д. Баллард — автор ряда романов: «Ветер ниоткуда», «Затопленный мир», «Бетонный остров», «Авария», «Засуха», «Кристаллический мир», а также сборников рассказов.

В «Искателе» печатались рассказы Д. Балларда «Минус один» и «Вы будете покупать, доктор».

ЦНИЛСЭ — Центральная научно-исследовательская лаборатория судебной экспертизы.

ГИЦ — Главный информационный центр МВД СССР.

ГУУР — Главное управление уголовного розыска МВД СССР.

Кидала (жарг.) — мошенник. Как правило, кидалами называют тех, кто специализируется на перепродаже автомашин.