Людмила Стрельникова - Феномен режиссера Филина

— Откуда Анна узнала, что ты у меня?

— Я сообщил ей, что собираюсь два месяца жить по твоему адресу.

— Может, отсрочим высылку денег? Некстати это всё.

Феликс отрицающе покачал головой.

— Срочно. Ты же сам прочёл.

Он встал с кровати, оделся. Часов в девять мы отправились в сберкассу снять с книжки Филина нужную сумму, так как при себе таких денег он не держал.

Сберкасса только открылась, перед окошками контролёра и кассира толпился народ. Однако я сразу заметил подозрительного типа, который пристроился сзади Феликса, хотя в очереди у него была возможность встать впереди, потому что Феликс задержался за столиком, оформляя ордер.

Я встал в стороне и откровенно уставился на него, но тот был так поглощён ордером, который держал в руках Феликс, что меня просто не заметил. Он буквально прилип к спине Филина, заглядывая через плечо. Это ему удавалось легко, так как он оказался на голову выше.

Получив деньги, Феликс бросил их в портфель и, не оглядываясь, пошёл к выходу. Мужчина последовал за ним, даже не обратившись к кассирше, которая вперила в него выжидающий взгляд. Он собирался было в дверях нагнать Феликса, но я, грубо оттолкнув его, выскочил вслед за другом.

— Держи крепче портфель, — прошептал я, когда мы с ним поравнялись. — За нами следят.

Я шёл так, что портфель оказался между нами.

— Ничего, до почты недалеко, — успокоил меня Феликс-Дойдём.

Не успели мы пройти сорока метров, как навстречу вышли трое крепких парней, физиономии которых не предвещали ничего хорошего и вызвали вибрацию в моём сердце.

— Перейдём на другую сторону, — не разжимая губ, сквозь зубы процедил я.

Феликс не успел ответить. Я увидел, как парень, шедший в центре группы, посмотрел на кого-то за нашими спинами, кивнул ему, и в тот же момент я почувствовал сильный удар в челюсть, от которого мир из светлого превратился в чёрный, и я тут же рухнул на землю. Потерял я сознание ненадолго, потому что вокруг нас не успела собраться толпа. Над нами стояли только двое растерянных прохожих. Народу в эту пору на улице было мало.

— Беги, звони в милицию, — говорил один другому.

— Нет, «скорую» надо, — возражал второй.

— А может, лучше преступников догнать? «Скорая» и милиция успеются, — сомневался первый. — Увидев, что я очнулся, он воскликнул радостно. — Нет, этому «скорая» не нужна, сам очухался.

Я пошарил глазами вокруг и обнаружил Феликса, лежащего чуть в стороне. Он, видимо, получил несколько ударов, так как был крепче меня, и одним ударом его не сшибёшь. Изо рта у него сочилась кровь — один удар нанесли прямо в лицо, разбив губы.

Неприятное тошнотворное чувство застряло где-то внутри. Я поднялся, подошёл к Феликсу и, с трудом присев, приподнял его голову.

— Феликс! — позвал я и подул в сомкнутые веки. Он открыл глаза.

— И этот жив, — обрадовался первый. — Значит, «скорая» отпадает.

— Милиция тоже, — сказал второй. Феликс поднялся, я поддержал его. — Они теперь и сами заявят в милицию, — продолжил второй. — Пошли, а то в свидетели запишут, а мне некогда.

Публика в количестве трёх человек, не желающая попасть в свидетели, моментально рассеялась. Мы остались одни.

— Придётся снять вторую тысячу, — припухшими губами произнёс Феликс. — Не донесли до почты.

Мне было всё равно, я знал, что его не переубедить, и молча поплёлся вслед за ним.

Когда голова Феликса с разбитыми губами вновь возникла перед контролёром, она испуганно вскинула брови, но ничего не спросила и передала документы кассирше на выдачу.

На этот раз он откровенно раскрыл портфель, сделав вид, что кладёт деньги в него, а сам незаметно сунул их во внутренний карман пиджака. Портфель понёс я для отвода глаз.

Чтобы более обезопасить наш путь до почты, сразу же возле сберкассы мы остановили такси. Ехать пришлось три квартала. На преодоление подобного расстояния ушло меньше пяти минут.

— Подъезжайте прямо к главному входу, — попросил я водителя.

— Там остановка запрещена, — недовольно ответил он и, развернув машину, остановил в стороне.

Феликс сунул ему рубль, открыл дверцу и… исчез.

Я буквально раскрыл рот от изумления. Никогда мне не приходилось наблюдать, чтобы люди в центре города, на асфальтированной дороге исчезали, как по мановению волшебной палочки. Какое-то мгновенье я сидел, остолбенев. Внезапное исчезновение друга казалось мне непостижимым.

— Чего сидишь? Вытряхивайся, — привёл меня в чувство грубый голос водителя.

— К-куда он пропал? — пролепетал я непослушными губами.

Шофёр взглянул на меня безразлично и, то ли не понял, то ли не захотел понимать, грубо повторил:

— Не задерживай, время — деньги.

Я вышел.

Машина рванула, и тут на сером асфальте я увидел зияющее чернотой отверстие канализационного колодца. Крышка люка лежала рядом. Мне некогда было задумываться, случайное ли это совпадение, что люк оказался открытым, и машина остановилась именно рядом с ним, или это заранее запланировано.

Я бросился к чёрному отверстию и склонился над ним, вглядываясь во мрак. Редкие прохожие не обращали на меня внимания, никто не заметил происшедшего.

Где-то внизу журчала вода, но после яркого дневного света рассмотреть, что происходит на дне, оказалось невозможным. Я окликнул Феликса, никто не отозвался. Оставив пустой портфель на крышке люка, я полез вниз по скобам, заделанным в стене.

Затхлый запах плесени и сырости ударил в нос. Мне показалось, спуск длился целую вечность. Колодец уходил в глубину метра на четыре. Наконец, я спрыгнул с последней скобы на дно. Ноги погрузились по щиколотку в холодную воду. К нашему счастью, канализация оказалась ливневой, предназначенной для сбрасывания сточных вод в период дождей.

Глаза, привыкшие к темноте, сразу же заметили лежащего чуть в стороне человека. Светлая рубашка выделялась в темноте белым пятном. Он лежал на спине, неестественно разбросав руки и ноги, голова склонилась набок. Я подскочил к нему в каком-то диком состоянии, всего меня колотило как в ознобе, и даже зубы выбивали барабанную дробь.

Я приложил ухо к его груди. Сердце билось. Это ободрило меня, хотя я сам был почти в шоковом состоянии. Вскоре он застонал и открыл глаза.

— Жив! — возликовал я.

— Где мы?

— В канализационном колодце.

— Проклятье, — простонал Феликс. — А где мой пиджак?

Тут только я обратил внимание, что пиджак, во внутреннем кармане которого лежала вторая тысяча, исчез.

— Всё ясно. Нам опять подстроили ловушку, — догадался я. — Когда ты падал сюда, никого не заметил?

— Откуда! Я ударился и сразу потерял сознание. Помню только, как вышел из такси и куда-то провалился.

— А здесь тебя ждали, очевидно, всё те же молодчики, они стащили с тебя пиджак и побежали то ли вверх, то ли вниз. Сейчас проверим.