Людмила Стрельникова - Тайна племени Бату

— Нет. Это не для меня.

Стэлпсон вздохнул:

— В таком случае, ты для меня — бесполезная вещь. Чтобы у тебя возникли хоть какие-то желания, придётся воспользоваться старым, но верным способом.

Он повернулся к одному из мужчин и кивнул. Тот как бы только и ждал этого: раскрыл чемоданчик, принесённый с собой, и разложил на каменном полу не что иное, как набор инструментов для пытки. Огнеса никогда не видела подобные принадлежности ранее, но осознала их назначение сразу же каким-то шестым чувством. Мужчина, совершенно не похожий на палача, подключил металлический прут к розетке. Минут через пять прут раскалился докрасна.

— Ну, что, огненная девушка, будем говорить или нет? У нашего огня некоторые преимущества перед твоим — он причиняет боль. Ты думала, что досадила мне? — он провел рукой по светящемуся носу. — А мне это понравилось, удобно стало. Зато мой огонёк вряд ли тебе понравится. Ты не передумала? — Огнеса отрицательно покачала головой. — Тогда приступайте, — приказал он.

Палач с легкой улыбкой, держа раскалённый прут в вытянутой руке, начал медленно подходить к жертве. Он не просто работал, он смаковал любимую работу, каждый жест, каждый взгляд. Он предвкушал сладостное развлечение, как гурман перед началом обеда смакует взглядом расставленные на столе блюда. Огнеса содрогнулась и невольно попятилась.

Мужчина протянул прут вперёд. Что произошло дальше, сразу никто не понял: что-то засверкало, заискрилось, как бенгальский огонь, и в тот же момент палач сам издал истошный вопль и запрыгал, закрутился на одном месте, тряся рукой. Прямо перед собой Огнеса увидела чёрную обугленную кисть.

— Ты что, прут перекалил? — не понял Стэлпсон. — Разиня. Берись за самый конец. Где прут? — Он стал взглядом искать орудие пытки, но нигде его не видел. Смутная догадка начала проникать в его сознание. Но для пущей уверенности он выхватил из-за пояса пистолет и несколько раз выстрелил прямо в светящееся голубоватое лицо девушки.

Пули, шипя, как капли воды на раскаленной сковороде, испарялись в воздухе. Сомнений не могло быть — девушка опять получила защитное поле.

Лицо Стэлпсона перекосилось от непередаваемой ярости. В порыве злобы он разрядил в неё весь пистолет, и при этом каждый из противников испытал удовлетворение: один разрядившись психологически и, таким образом, чисто символически уничтожив другого; второй именно тем, что убийство не состоялось и он, оставшись живым, наносит своей неуязвимостью первому хороший ответный удар.

— Вы опоздали, мистер Стэлпсон. Мы с вами ещё сразимся, — с этими словами Огнеса растворилась в серой стене подвала. Сразу же резко потемнело, так как помещение освещал только один нос американца.

— Скорее к сейфу, — заорал он вне себя и бросился к выходу.

По каменной лестнице раздался оглушительный топот бегущих ног. Но Огнеса перемещалась более коротким путём, по наикратчайшему расстоянию — сквозь стены и прочие преграды. Её преследователи оставались еще далеко, когда она выскочила из стены зала и, ничуть не смущаясь четырёх охранников, направилась к сейфу.

— Стой! — крикнул охранник. Но, когда девушка, не обратив внимания на окрик, продолжила свой путь, он выхватил из кобуры пистолет и направил на неё лазерный луч. Тот упёрся в защитное поле и, издавая странные свистящие звуки, оборвался в полуметре от цели. Огнеса решительно двигалась к сейфу, луч, упираясь ей в грудь, постепенно укорачивался.

Не понимая, в чём дело, охранник, желая проверить — не потерял ли луч своё убийственное действие, перевел его на стол, и тот в ту же секунду вспыхнул. Остальные охранники тоже выхватили пистолеты и, преградив дорогу, наставили на неё еще три луча. Но странная девушка со светящимися волосами, как загадочный призрак, прошла сквозь одного из охранников, словно сквозь пустоту, при этом он жутко заорал и упал без сознания от потрясения. Остальные увидели, как огненная девушка просунула руки сквозь пуленепробиваемые и взрывонедосягаемые стенки сейфа, выудила всё его содержимое и исчезла в противоположной стене.

Когда примчался Стэлпсон, сражение было проиграно.

— Упустили девчонку! Убью! Уничтожу! — орал разъяренно он.

Охранники пытались оправдаться. Один из них рапортовал:

— Ничего не могли сделать, лазерный луч её не берет.

Второй, нахмурившись, хрипло сипел:

— С привидениями нас воевать не обучали. Человека мы убъём, а приведение — нет.

Стэлпсон раздосадованно махнул рукой.

— Хватит оправдываться. Если через десять секунд не скажете, у кого мой аппарат — стреляю. — Он вытащил из-за пояса два пистолета и, наставив на охранников, стал считать: — Раз, два, три… — Все трое молчали, понимая, что выдавшего одинаково ждёт смерть, как и не выдавшего — … Девять, десять. — Из пистолетов сверкнули смертоносные лучи, двое охранников упали замертво. — Даю возможность говорить тебе без свидетелей, — обратился Стэлпсон к последнему.

Тот покосился на валявшихся на полу сослуживцев и хрипло выдавил:

— Мичарльстон.

— Я так и думал, — нахмурился Стэлпсон. — Начальник полиции — первый вор и убийца. Но ничего, рано или поздно он получит пулю в лоб, благо он у него широкий.

Захватив молодчиков из собственного штата, Стэлпсон решительно направился в отделение полиции. Аппарат оставался для него единственной доступной ценностью, поэтому ради него он готов был идти на всё.

«Только бы успеть, только бы его не перехватили русские, — думал он. — На моё счастье они не знают, что он украден, и будут рыскать по всему дому. Аппарат задержит их. Это уже хорошо. Я что-нибудь придумаю».

Мичарльстон являлся неофициальным мэром города и одновременно начальником полиции, он доминировал над местными аристократами и дельцами. В его руках находилась политическая и военная власть в городе. В последнее время он так искусно обделывал любые дела, что уверовал в свою непревзойдённость. Но частые победы ослабляют бдительность, поэтому в полицейском участке, где располагался его кабинет, было немноголюдно. Собственная охрана личного особняка намного превосходила охрану государственного учреждения и была вооружена по последнему слову науки и техника. Что касается защиты интересов граждан города, то здесь он не проявлял никакого рвения, считая достаточным того, что ему удавалось обезвреживать заезжих гастролёров и обогащаться за их счёт.

Изъятый у Стэлпсона аппарат «САЖ» Мичарльстон хранил не дома, а у себя на работе, так как никак не предполагал, что на полицейский участок могут совершить нападение. На его счастье в момент, когда Стэлпсон ворвался со своей группой в полицейский участок, сам он был вызван по делам службы в другой город. Это спасло ему жизнь.