Павел Корнев - Без гнева и пристрастия

— Каким образом? — спросил я и поторопил собеседника: — Четыре минуты, господин будущий мэр. Остается только четыре минуты, чтобы убедить меня подыграть вам.

— Фотограф, — нехотя признал Саймон Мориц. — Дон опасался, что мэр попытается замести следы, поэтому хотел иметь неоспоримые доказательства его вины. Шарлотте сказали, что у мэра состоится прием, и на нем Брайан объявит об их отношениях. Двое полицейских забрали ее со съемной квартиры и увезли в особняк Ллойда. Там ее и убили. Фотограф сделал снимки, но сначала в особняке случился пожар, а потом тело обнаружилось в морге! Фотограф запаниковал и начал нас шантажировать. Он сказал, что сможет все доказать…

— И от него решили избавиться?

— Да! Но снимки найти не удалось. И тогда Дон предупредил, что Шарлотту сфотографировали на съемной квартире, на фоне киноафиши. Предупредил, что у них есть чем меня прижать. Чтобы не пытался отыграть все назад. А потом он пропал, и появились вы. Я просто запаниковал!

— Кто связывался с вами после исчезновения Дона?

— Был еще какой-то Патрик. Никогда его не видел, только разговаривал по телефону. Номер есть в записной книжке.

Я попытался расслабить затекшую руку, особо в этом не преуспел, вздохнул и спросил:

— Дон, на кого он работал? Он ведь точно был не сам по себе.

— Дон говорил о каком-то Часовщике.

— Что за Часовщик?

— Не знаю. Кто-то серьезный. Дон предупреждал, что Часовщик всегда получает свое. И всегда держит слово. Другого имени у меня нет.

— Досадно.

— Комиссар! — взмолился Саймон Мориц. — Уберите пистолет!

— Это вы его держите.

— Но комиссар! Если я попытаюсь вытащить палец, пистолет может выстрелить! Дайте отвести его в сторону!

— Без гнева и пристрастия, — произнес тогда я.

— Что вы имеете в виду?!

Я ничего не ответил. Просто закрыл глаза.

Хлопнуло не так уж и громко.

В лицо плеснуло теплым, я отпустил безвольно обмякшую руку Саймона, влез обратно на переднее сиденье и носовым платком стер со лба и щек чужую кровь.

Без гнева и пристрастия — и никак иначе.

Саймон Мориц заслужил смертельную инъекцию вечности, но вместо этого уселся бы в кресло мэра. И где здесь справедливость?

Мог я допустить такое?

Вспомнилось, с чего все началось, вспомнилась мертвая девушка на залитом кровью ковре, и ответ возник сам собой. Нет, такого допустить я не мог.

И кстати, ничего еще не кончилось…

Резко распахнулась передняя дверца, в салон с револьвером на изготовку сунулся седой сержант. Он скользнул по мне встревоженным взглядом, глянул на заднее сиденье и чертыхнулся.

Зрелище и в самом деле было неприглядное. Обмякшее тело с простреленной головой, забрызганное кровью стекло, дыра в крыше, ошметки мозгов…

— Что случилось? — хрипло выдохнул сержант.

— Застрелился, — сообщил я и подсказал: — Внизу, под ногами…

Водитель просунул руку за спинку сиденья, нашарил скомканный листок и прочитал:

— «Мне очень жаль…»

Я протянул ему пакет для улик и попросил:

— Сохраните.

Водитель выпрямился, и тогда я быстро забрал с заднего сиденья табельный револьвер и сунул его в кобуру. Затем стянул забрызганный кровью плащ и выбрался из автомобиля.

— Сержант! В здании мэрии находятся бомбисты, охрана либо нейтрализована, либо действует с ними заодно. Встречайте подкрепление, я иду внутрь.

— Но…

— Исполняйте! — коротко бросил я, обошел машину и распахнул багажник. Выдернул из креплений полицейский штуцер, рассовал по карманам брюк пару металлических клипов на два патрона каждый и поспешил к ближайшей телефонной будке.

Обычные люди из рук вон плохо контролируют бег времени. То им кажется, что оно стремительно проносится мимо, то ощущают себя угодившим в смолу муравьем. Скажи им, что до начала заседания городского совета остается пятнадцать минут, и они поверят. Как дети малые…

На самом деле в запасе у меня было не менее получаса, поэтому я не стал играть в сломанный телефон, прося дежурного принять сообщение для главы специального дивизиона, а заскочил в будку и спокойно набрал рабочий номер Навина.

На мое счастье, он оказался на месте.

— Ян! — с ходу выпалил я. — Цель твоих бомбистов — мэрия. Не уверен насчет всех, но часть охраны точно на их стороне. Выезжай, я организую эвакуацию.

Навин попытался что-то спросить, но я уже утопил рычажки и кинул в прорезь очередной четвертак.

— Кай! — обрадовался я, застав газетчика в редакции. — Будет здорово, если ты в течение пяти минут окажешься с фотоаппаратом у мэрии и заглянешь в полицейский автомобиль рядом с цветочной лавкой. А если немного задержишься на месте, то будешь передо мной в неоплатном долгу.

И вновь ответа я дожидаться не стал. Третий звонок был в приемную мэра; я поздоровался с секретаршей градоначальника и попросил пригласить к телефону господина Брига.

— Где тебя черти носят? — зло прошипел Алекс, принимая трубку. — Ты должен был появиться четверть часа назад!

— Слушай меня внимательно и не перебивай, — заявил я. — И не вздумай издавать удивленных возгласов. Понял?

— Что случилось? — враз успокоился медиатор.

— Меня никто не слышит?

— Нет.

— Охрана в приемной есть?

— Нет.

— Ровно через пять минут, не позже и не раньше, выйди в коридор и сорви рычаг пожарной сигнализации. Сделаешь — и беги на выход. Внутри не задерживайся. Ты меня понял?

— Что происходит?

— Сделай это, — потребовал я и выскочил из телефонной будки.

В голове начался обратный отсчет, и в отличие от большинства людей хронометр мне для этого был не нужен…

Первым делом я забежал в цветочную лавку, сунул в лицо продавщице служебный жетон и попросил упаковать штуцер.

— У вас есть две минуты, — предупредил перепуганную девчонку.

Та уложилась в одну. Опыт.

Кинув на прилавок мятую пятерку, я вышел на улицу и приказал караулившему автомобиль водителю:

— Встречай подкрепление. Внутрь не суйтесь, дождитесь прибытия специального дивизиона.

Седой сержант кивнул и зашагал к въезду на площадь; я с убранным в подарочную упаковку штуцером поспешил к мэрии. Взбежал на крыльцо, прошел в вестибюль, и навстречу немедленно выдвинулось сразу трое крепких парней. Серые пиджаки одинаково топорщились на боках, на лицах застыло выражение мрачной сосредоточенности.

— Вы по какому вопросу? — потребовал ответа старший охранник.

— Мне назначено, — спокойно улыбнулся я и кивнул на клерка за стойкой регистрации. — Позволите?

Охранники расступились, и тогда я представился:

— Виктор Грай.

Клерк отыскал в журнале регистрации мою фамилию и кивнул:

— Проходите.

— Одну минуту! — нахмурился старший агент и приказал одному из подчиненных: — Проводи.