Владимир Романовский - Полезный Груз

Как в любом другом поселении ельников, в Авдеевке наличествовал свой легендарный благодетель. Кличка у него была Рюрик. В Авдеевку Рюрик наведывался время от времени, и жил то по три дня, то по неделе, и все его знали. Мужик лет двадцати семи, свирепого вида – возможно вор высокого класса, или грабитель. Каждый раз по приезде он устраивал для знакомых старожилов роскошный пир с настоящим мясом, настоящими овощами, и, насколько Жимо понимал, настоящим красным каберне. У Рюрика имелись связи среди буржей. Иногда залетные лихие люди приходили обижать население, и тогда старожилы сообщали Рюрику через какие-то их, старожилов, каналы, и на следующий же день никаких лихих в Авдеевке не оставалось. Жимо помнил, что он чем-то очень обязан Рюрику, но не помнил, чем именно.

Бывший заводской район, Авдеевка граничила с Комбинатом.

Комбинат – не фабрика, не завод, не склад. Если завод – обязательно кто-нибудь спросит, а что там, на заводе этом, производят; если фабрика – какой на фабрике текстиль выращивают; а если склад – что хранят? А слово «комбинат» снимает все вопросы. Потому что всем понятно – комбинат это. Строится ли новый дом, мостят ли новую дорогу – где? По соседству с Комбинатом. И все понимают. Даже живущим совсем рядом, даже обитателям Авдеевки, с территорией которой Комбинат граничит, не приходит в голову спросить – а что там внутри? Потому что там то, что бывает в комбинатах. Уточнения – для специалистов, остальным неинтересно.

К Комбинату подъезжали нашответы и грузовики, в Комбинат входили люди, и снова выходили – некоторых в Авдеевке даже знали по именам. От Комбината тянулись в разные стороны железнодорожные ветки, и по ним волоклись медленным ходом длинные составы с жестяными цистернами без надписей, каждый день. Комбинат жил полной комбинатской жизнью, а Авдеевка как захирела тридцать лет назад, так с тех пор и не поднялась. От некоторых заводов остались одни каркасы, другие все еще имели остаточные стены. Через потрескавшийся асфальт соединяющих дорог пробивалась местами упрямая трава. В воздухе Авдеевки всегда присутствовал какой-то неприятный, неестественный запах.

Моросил противный холодный дождь, и Жимо, волоча свои пожитки в мешке, спрятался от дождя под навесом перед входом в бывшую контору. Время стояло дневное, и в Авдеевке торчали только совсем немощные и больные. Остальные ушли на охоту. Если встать у самого угла то, несмотря на дождь и скучную серость в небе, света для чтения достаточно. Жимо выволок из мешка сборник пьес Шиллера, долистал до второго акта «Разбойников», и включился в действие, бормоча текст себе под нос. Объявлять имена героев перед репликами было глупо, он читал только авторские ремарки и диалоги. Сюжет его увлек, хотя он читал эту пьесу не первый раз; и он не заметил появления троих буржей – одного мужчины и двух женщин – и не успел спрятаться.

Вообще-то это несправедливо. Буржи на своей территории ограничивают площадь и количество мест, где может появиться ельник, а на территории ельников расхаживают свободно – те, кто не боится. Как вот эти трое. Впрочем, есть ельники здоровенные, которые тоже никого и ничего не боятся, кроме полиции и других ельников, тех, кто еще здоровеннее.

Мужчине было около сорока, толстая женщина выглядела чуть моложе, а другой женщине, крепкой и рослой, под тридцать, и им явно было что-то нужно от Жимо, и ему стало неприятно, потому как на добрые дела буржи ельников не ангажируют.

Рослая буржиха сказала:

– Привет. Тебя как звать-величать, сокол ясный?

Буржи любого уровня считают себя стоящими выше, чем ельники, на иерархической лестнице социума, и поэтому почти всегда прибегают к панибратскому обращению, когда им что-то нужно от ельника, потому что по их понятиям именно панибратский тон лучше всего выказывает дружеское расположение к нижестоящим.

Самая правильная манера поведения в компании буржей – поменьше говорить, тупить напропалую, на шутки не покупаться. Жимо некоторое время молча смотрел на рослую буржиху, потом скользнул глазами по толстухе, и остановил взгляд на бурже мужского пола, который сказал:

– Да ты не молчи, отвечай, парень.

Жимо спросил, слегка шепелявя:

– Пару купюр не одолжите? До получки.

Бурж ответил серьезно:

– Может и одолжим. Если поможешь.

Жимо сразу согласился:

– Помочь могу. Свободное время у меня сейчас есть, как раз. Я часто занят, а сейчас не очень.

Бурж вдруг вперился в него взглядом.

– Валериан? – спросил он. – А? Ты ведь Валерий?

Жимо не ответил, и не изменил выражения лица. Может и Валерий. А может не Валерий. Может Арсений или Амвросий, или Евстафий.

Бурж сказал:

– Валер, это же я, Виксель.

Жимо не стал отрицать, что бурж – Виксель, но и подтверждать не стал тоже. А бурж настаивал:

– Ну? Виксель. А, Валерка? Вспомни. Кореневская дивизия.

Жимо спросил на всякий случай:

– Правда, что ли?

Бурж повернулся к буржихам и сообщил:

– Однополчанин, вместе воевали.

Рослая буржиха сделала участливое лицо, а толстая фыркнула презрительно и нетерпеливо. Бурж снова повернулся к Жимо.

– Валер, это ведь ты? А? Слушай, это отметить надо! Мы обязательно это отметим! А сейчас помоги нам, а? Ну пожалуйста. Мы тут ищем одну девку, она пропала, отец волнуется. Нам подсказали, что она здесь где-то. Ты не знаешь? Такая, типа, небольшого роста, кругленькая, нос курносый, волосы темные.

Жимо ответил:

– Нет, не знаю. Я тут всех знаю, а о такой не слышал.

– Нет? Жаль.

– Да уж вот, – сокрушенно сказал Жимо. – Но если что услышу … или узнаю…

– Да, Валер, я потом сам с тобой свяжусь. Но вот тебе моя карточка на всякий случай, держи.

Жимо взял карточку и спрятал в складках одежды. И пообещал:

– Я обязательно, если что. Если такая появится, я сразу на связь, да?

– Да, уж ты пожалуйста. Ты вообще в любом случае выйди на связь завтра, ладно? Мы с тобою посидим где-нибудь, отметим.

Жимо кивал и улыбался. А бурж вытащил из бумажника купюру и протянул ему, и сказал:

– На вот тебе пока что.

Жимо взял купюру и, как и карточку, спрятал в складках.

– Ну, мы пойдем, – сказал бурж, и вместе с буржихами пошел через Авдеевку по диагонали.

***

Пиночет спросила:

– Действительно однополчанин?

– Есть сходство. Но скорее всего нет. – Муравьев всмотрелся в строение слева по ходу. – Никого похожего на пропащую Лизу он не видел, это точно. Иначе бы захотел еще несколько купюр заработать на этом. А времени он здесь проводит много, и всех знает, судя по виду. Ну-ка, подойдем вот к этому сараю.

Прямоугольное бетонное здание в прошлом могло служить либо конторским зданием, либо складом. Для конторы маловато окон. Муравьев попросил Пиночета и Чайковскую подождать, сошел с тропы, пробрался через груду бесполезного мусора к тяжелой двери.