Светлана Тулина - Дело об убийствах в космическом борделе

— Прямо сейчас?

— А вы что, предпочтете дождаться еще чьей-нибудь смерти — исключительно из-за вашего невежества?

Ответить на это было нечем.

Хотя потом, подумав как следует, Индрю пришел к выводу, что он, возможно, все-таки предпочел бы Комиссию.

Возможно…

— Мой кабинет и каюта, в которой вы поселились, расположены в нейтральной зоне. К условному западу начинаются кварталы мазо, а немного дальше — зона садистов. Здесь, как вы понимаете, почти нет профи, вполне достаточно и любителей. Все, что требуется от персонала Эльвы — сформировать устойчивые пары.

— А это кто?

На стене висело большое стерео двух обнявшихся мужчин в завитых париках и странных нарядах, чем-то напоминающих то ли театральный реквизит, то ли маскарадные костюмы.

— Геи, что ли?

— Да нет, это писатели. Маркиз Де Сад и Львов Леопольд Захер-Мазох… Компиляция, конечно. На самом-то деле они пары не составляли, даже знакомы между собой не были. Жили в разных странах и даже, если мне не изменяет память, в разное время. Здесь аллегорически выражена сама идея квартала. А геи, если вас так интересует, дальше и выше. Если возникнет… хм-м… желание — сходите туда потом сами, уже без меня. Там турникет на входе, пропускают только по хромосомному соответствию, чтобы накладок не возникало. А вот сюда спускаться не советую — здесь располагаются подвалы малоприятных личностей, которые всех входящих угощают стаканом касторки или предлагают воспользоваться клизмой. Понимаете, им для достижения нужного эффекта необходимо с ног до головы вымазаться вторичным продуктом… а своим там или чужим — это уже не суть важно… Повторяю, заглядывать не советую, — изведут. В самом прямом смысле — на удобрения…

— А что означает надпись: «Истощайтесь на здоровье»?

— Она означает, что мы входим в самые густонаселенные сектора — кварталы эгоистов. Мне было бы трудно вот так сходу назвать посетителя Эльвы, ни разу не задержавшегося здесь хотя бы на пару дней. Высокую популярность именно этого течения психологи объясняют тем фактом, что, в отличие от большинства других направлений, Партия Последователей Онана вовсе не требует от своих приверженцев верности лишь ее идеалам. Напротив, практически каждый, здесь временно проживающий, относит себя к той или иной группе за пределами этгго квартала, что ничуть не мешает… Но мы отвлеклись. Насчет надписи — это недавно воскресшее убеждение, что мастурбация приводит к истощению позвоночника. Говорят, так считал еще Гиппократ, а кто мы такие, чтобы спорить с самим Гиппократом?! Сегодня, кстати, у них праздник — стодвадцатипятилетие торжественного принятия ППО в межгалактическую Лигу Сексуальных Меньшинств. Ранее их не признавали отдельной группировкой…

Спустившись по узкой лесенке, они попали на некое подобие Центра в квартале гедонистов, только на этой площади большинство предпочитало сидеть за вытащенными из соседнего бара столиками. Да в ритуальных корчах дергалась на танцполе группа молодежи.

В одном из углов площади местный бармен соорудил временную баррикаду, с успехом используемую вместо стойки. Было накурено и шумно, остро пахло ванилью, горячим шоколадом, вином и свежим бифштексом, пьезо-музыка холодила затылок. Какой-то юноша залез на столик и, по локоть засунув руку в ширинку, громко декламировал, стараясь перекричать окружающих и помогая себе размашистыми движениями свободной руки:

Его то ли поддержали, то ли опровергли хорошим скандированием из-за соседнего столика:

— ДРОЧИ С НАМИ, ДРОЧИ КАК МЫ, ДРОЧИ ЛУЧШЕ НАС!!!

И тут же откуда-то из угла откликнулся пьяненький дискантик припева:

— Онанизм — не порок, а такое хобби!

— У них всегда так? — проорал Индрю почти в самое ухо Клейси.

— Я же говорю — праздник! — он почти не слышал, увидел только, как она махнула головой в сторону выхода.

— Вообще-то обычно здесь довольно-таки тихо, — продолжала она уже после того, как они выдрались в коридор — К тому же — большинство гуманоидны, что вносит свой вклад. Вот над нами сейчас находятся куда более любопытные ребята… Я имею в виду вуйаристов. Вот там уж действительно всяких тварей полно… Впрочем, для окружающих они тоже опасны мало. Видели декламатора? Один из них. Специализировался по мотелям и гостиницам. Замочные скважины и щели считал ниже своего достоинства, предпочитал близко расположенные крыши. Оптику имел — средняя обсерватория обзавидуется. Однажды зимой сорвался с обледенелого ската, а высота там была порядочная… Повезло — в сугроб свалился. Но с тех пор старается больше не рисковать, переквалифицировался на все сто, даже вон активистом стал. Отпуск регулярно проводит на Эльве, тут имеется парочка восхитительных крыш… Да и техника безопасности на уровне, тут ему никто просто так свалиться не позволит. Кстати, это именно ему принадлежит крылатая фраза, ставшая нынче народной: «Мужчиной можешь ты не быть, но подрочить хоть раз обязан!»…

…- Ниже мы не пойдем, там начинаются служебные помещения. Кстати, та квартира, от которой вы отказались в самом начале, предпочтя выселить меня из моих апартаментов, находится тоже там. Сейчас там живут вахтовые из технарей. Как вы уже поняли, персонала как такового на Эльве очень мало, вопреки общепринятому мнению. Наша основная задача заключается в том, чтобы просто свести потенциальных клиентов друг с другом, настоящие же профи используются лишь в экстренных случаях… А чаще всего мы просто выступаем в роли обычных координаторов. Слева начинаются места обитания Эксгибициников, можете заглянуть, иногда бывает любопытно… Некоторые разновидности не ограничиваются обнажением собственно тела, считая подобное недостаточным, а настоящее удовольствие получают лишь от демонстрации вывернутых наружу внутренностей. Весьма познавательно, если вы увлекаетесь ксено-биологией. Студенты-медики из местного университета, например, очень любят тут подрабатывать в сфере обслуживания. Мы не препятствуем — выгода обоюдная…

Клейси говорила много. И долго.

Сказать, что Индрю это доставляло массу странных и весьма противоположных по знаку ощущений — это все равно, что сказать, будто в море имеется немножко воды, а в космосе кое-где попадаются звезды.

Он еще со школьной скамьи испытывал двойственное отношение к экскурсоводам и гувернанткам, и сейчас раздвоенность эта достигла предела. Ему даже пришлось несколько раз повторить про себя очень внушительным тоном, что давно уже прошли те времена, когда западал он со всей юношеской непоследовательностью на фригидных до костного мозга школьных училок. А для личности в его преклонном возрасте пересушенная вобла хороша лишь с пивом. И уж тем более глупо прельщаться подобным здесь, где полным-полно сочненьких и аппетитненьких, стоит лишь руку протянуть!