Александр Лонс - Цепея неморалис

Дом имел привлекательный вид и свидетельствовал о хорошем вкусе владельца. Черные железные ворота с калиткой подпирались двумя квадратными столбами из тех же кирпичей, что и дом. К одному из кирпичных столбов крепился домофон с видеокамерой, номер дома и почтовый ящик.

Стелла надавила на кнопку вызова.

— Вы ко мне? — спросил динамик девичьим голосом.

— К вам, наверно. Надо поговорить.

— А вы кто? Из администрации что ли?

— Да, из администрации, — кивнула Стелла, решив в процессе разговора понять, что еще за администрация такая, и о чем вообще речь. — Как вы догадались? Меня интересуют водяные счетчики. Есть данные, что они у вас неправильно установлены. Надо проверить.

— А, это! — девушка в домофоне весело рассмеялась, — они у меня вообще не установлены.

— Надо посмотреть и удостовериться. Разрешите?

Экспромт и только экспромт, главное — не задумываться ни на секунду.

— Смотрите на здоровье, мне не жалко. Сейчас, я вас пропущу.

Через пару минут калитку открыла симпатичная рыжая особа лет двадцати двух – двадцати трех. Одета она была в простую желтую майку, свободные камуфляжные штаны с многочисленными карманами и кроссовки на босые ноги. В руках у девушки был небольшой, но явно смертельно опасный арбалет с пистолетной ручкой и на взводе.

«И вовсе она не глупая, — продумала Стелла, — с чего это я так решила?»

Для вида сыщица прошла к водопроводным трубам, внимательно их осмотрела и важно заметила:

— Надо устанавливать, есть надлежащее указание.

— Пока ставить не буду, кучу бабла придется выкладывать, — парировала рыжая. — А денег нет. Я тут уже ненадолго, скоро в Москву перебираюсь.

— Это почему же кучу? Могу рекомендовать хорошую фирму, берет недорого, работает надежно.

— Тут уже приходили какие-то, что недорого. Послала их … [16] Обстоятельственно-определительное наречие места, меры, цели и способа, образованное из неценз. имени существительного на букву «х», написанного слитно с предлогом «на». . Судя по предложениям, явные жулики, да и рожи у всех бандитские. Никакого доверия не внушали.

— Вот это уже интересно! Мы как раз собираем сведения о недобросовестных поставщиках.

Тем временем рыжая провела Стеллу в дом, и обе расположились за широким обеденным столом в просторной комнате, оформленной с каком-то спортивно-милитаристическом размахом. На стенах висели луки и арбалеты, а прямо напротив двери красовались крупные плакаты с голыми по пояс мускулистыми загорелыми дядьками в камуфляжных штанах и армейских ботинках.

— А вы-то у себя дома такой счетчик поставили? — вдруг спросила рыжая. — Только честно?

— Поставила! — призналась сыщица. — Честно! Причем давно уже. Для холодной и горячей воды. Могу даже схему учета показать. Нашей жилищной администрации было вообще безразлично, кто устанавливает, а кто нет. Кто установил, тот платил по счетчикам, кто не установил — платил, как придется, и объем выкаченной домом неучтенной воды делился на число не установивших диссидентов. И все бы хорошо, пока на первом этаже не поселились «гости из ближнего зарубежья», и начиная с семи часов к ним ходили мыться толпами их соотечественники. И вот однажды мне выставили счет как за плавательный бассейн небольшого спортивного общества. Сразу установила, теперь только по показаниям плачу. Воду не экономлю, но получается несравненно дешевле, чем раньше. Короче — не прогадаете, ставьте счетчики.

— Ладно, вы меня убедили. Кого посоветуете? Чтоб только без обмана? — наивно спросила рыжая.

— Вот эта компания… Надежные ребята, и берут недорого, — и Стелла протянула визитку, что выгребла из своего почтового ящика. При этом она вовсе не рисковала: предложенные «ребята» старались не выезжать за пределы московской кольцевой автодороги, и в Тверскую область уж точно не поедут.

Тут внимание сыщицы привлекли листы бумаги, сдвинутые на край стола.

— Вы рисуете лабиринты?

— Ага, — кивнула рыжая. — Детские головоломки. Для журнальчиков, для книжек-развивалок… в некоторые газеты берут.

— Хорошо платят? — заинтересовалась сыщица.

— Да нет, не очень. Это так — для настроения больше. Хобби. Особенно мне нравятся круглые лабиринты с центром, до которого надо снаружи дойти.

— А мне нравится такой вариант. Схема запутанного лабиринта. С одной стороны вход, с другой — выход наружу. У входа вооруженный стражник и узник в лохмотьях. «Иди, — сказал ему охранник, — и если тебе удастся найти путь и не заблудиться в Темном Лабиринте, получишь свободу». «Какие вы мне даете гарантии?» — просил пленник. «Честное слово нашего повелителя, — пояснил охранник, — а ему следует верить. Иди!» Разумеется, узник выбрался на волю. Как он шел?

— Э-э-э… А? — не поняла рыжая.

— А чего? Тоже головоломка такая.

— Знаете, я ваще не понимаю в какую сторону мыслить. Ответ какой?

— Ну, как. Любой лабиринт можно пройти, если придерживаться одной стороны. Например, касаться левой или правой рукой стены этого лабиринта. Идти надо будет долго, придется делать дополнительные петли слева или справа, но обязательно когда-нибудь будет выход. Главное — все время касаться одной стены.

— Зависит от сложности лабиринта, — возразила рыжая. — К примеру, ваш узник заблудится, если он изначально касается стенки, не связанной с другими стенками.

— Как? В моем варианте один вход и один выход. При входе правая стена никак не связана с левой.

— Это — мэйз, — тихо сказала рыжая девушка.

— Што? — не поняла Стелла.

— Существуют собственно лабиринты и мэйзы. В вашей головоломке задача состоит в том, чтобы, минуя тупики, найти выход в другом конце лабиринта. У вас именно мэйз. Удивительно, но основная схема лабиринта за последнюю тысячу лет приобрела более усложненную форму. В лабиринтах извилистые дорожки сообщаются между собой и ведут к единому центру. В мэйзах — наряду с проходами могут быть и тупики. Но мы, кажется, несколько отвлеклись от водяных счетчиков.

Они разговорились. Оказалось, что у них «много общего», одинаковые увлечения и интересы: за время работы в сыскной компании сыщица научилась мимикрировать под собеседника. Скоро они уже перешли «на ты» и беседовали как близкие подруги. Стелла увела разговор в нужное для себя направление, и в конце концов выяснила, что рыжую девушку, которую звали Оксана, очень беспокоило подозрительное, с ее точки зрения, обстоятельство.

— …Потом, — разоткровенничалась Оксана, — я с одним арабом познакомилась, звали его Абдель аль-Рахим, говорил, что какой-то алмазный бизнесмен. В соседнем поселке он себе дом купил, но редко в нем появляется, а если и приезжал, то ненадолго. Поживет, бывало, неделю-две, а потом опять куда-то пропадает. Мы подружились, и временами я оставалась у него, начались отношения. А после мы с его друзьями решили сделать для него подарок — кто-то придумал изготовить мою фигуру. Меня привезли в какую-то мастерскую, похожую на травматологический кабинет, всю обмерили, взвесили и сфотографировали во всех видах. С каждого участка моего тела при помощи гипса сделали слепки, состоящие из двух, а иногда и трех частей. Что стало потом — не знаю, больше меня не дергали, разговоров об этом уже не было, и своего изображения я никогда не видела. Наверное, они так и не сделали ничего. Все это как-то странно и довольно-таки подозрительно.