Александр Лонс - Цепея неморалис

Стелла потом выдала язвительный монолог, где говорила мне, что давно уже пора бы и перестать изображать из себя частного сыщика, не имея к тому ни способностей, ни возможностей, ни разрешения; и что я, как очень ценный свидетель, просто обязан ждать скорого вызова в полицию. Вот уж чего не хотелось бы! Впрочем, в клубе я был в маске, быстро удрал, и засветиться не мог. Надеюсь, что не мог. Как бы самому такую же стрелу в гортань не получить. А что, запросто.

— Плохи мои дела, — признался я вслух, после того, как Стелла закончила свои объяснения.

— А ты посмотри на жизнь философски.

— Философия — твоя фишка, сама же говорила. Это ты у нас магистр философии. А вообще, людям до философии дела нет; они видят лишь то, что сами желают видеть в этом мире. Не я сказал.

— А кто? Дай-ка на минутку твой планшет…

С этими словами она забрала из моих рук планшетный компьютер и начала что-то там искать.

— Это сказал один очень хороший писатель, Жеральд Мессадье, — объяснил я с умным видом. А потом зачем-то добавил: — он французский историк.

— Вообще, это укороченный вариант афоризма Скилефа: «Люди видят то, что хотят видеть; слышат то, что хотят слышать; верят в то, во что хотят верить и отказываются верить в то, что им не нравится», — наставительно процитировала Стелла.

— Да? — удивился я. — А кто такой Скилеф?

— Ну, дяденька! Таких людей знать надо! Скилеф — псевдоним Феликса Кирсанова, вернее, анаграмма его имени. Человек он творческий и весьма известный, ведет курсы ораторского искусства и мастерства общения.

— Всех известных людей знать трудно, — важно возразил я, — даже людей творческих и в некоторых сообществах широко знаменитых. Мне вообще всегда было не до того, а последнее время вижу повышенное количество каких-то сволочей. Но если уехать подальше от Нерезиновой, то там такого можно наглядеться… Знаю один городок, где уголовники, вернувшиеся в начале девяностых из мест отдаленных, буквально взяли за глотку население, включая семьи, куда сами же они и вернулись. Городок под таким мощным зековским прессингом оказался, что среди людей начались совсем иные развлечения, другие поступки и совсем дикие взгляды, на то, что допустимо, а что нет. Долгое время весь город жил воровством с железной дороги, проституцией и съемкой запрещенных порнофильмов. Стали обычными жесточайшие драки в кафе и барах — просто так туда уже никто не ходил, шли «разбираться», стенка на стенку до убийств включительно. Сами убийства сделались зверскими и извращенными. В этом городке в девяностые сожгли священника вместе с семьей прямо в их доме. Заперли и подожгли. Священник, кстати, был хорошим человеком и очень даже достойным. В общем, все это там так и осталось, просто поутихло немного, а повадки сохранились. Да еще новое поколение подросло…

Тем временем Стелла с задумчивым видом что-то делала на моем планшете. В конце концов, она начала издавать какие-то птичьи звуки.

— Чего хихикаешь так гнусно? — возмутился я. Вообще-то человек я сдержанный, но время от времени, когда общаюсь с некоторыми другими людьми, внутри начинает бурлить какая-то гадость, которую я просто хорошо контролирую. — Ты меня слушаешь, или как?

— Слушаю, слушаю. Просто наткнулась на забавный материал. Вот, смотри. Самая посещаемая в прошлом году категория статей в Русской Википедии — «Порноактрисы по странам», на втором месте — «Порноактрисы США», на третьем — «Порноактрисы по алфавиту». А на шестом месте — «Фильмы на тематику мужской гомосексуальности».

— У нас же производство и продажа порно не разрешена вроде, народ и тянется к тому, что нельзя, — предположил я. — Порносайты закрывают, вот тебе и основная причина.

— Закрывают, говоришь? Надо же, беда-то какая, — притворно посетовала Стелла. — А как же создание домена верхнего уровня «три икса»? Открытый запуск состоялся шестого декабря одиннадцатого года. Но чисто теоретически в нашей стране за порно можно и два года схлопотать. Впрочем, с самого девяносто шестого пока никого еще не посадили, насколько знаю.

— И где ты только все эти сведения находишь? — удивился я.

— Как где? Все там же, где и ты.

— Да, глупость спросил. В интернете по-прежнему без перемен, порнография и проституция, — снова уточнил я. — Например, где-то на просторах Вконтакта, есть даже целая группа, «Я содержанка» называется. Так цены там обычно — пятьдесят — сто тысяч рублей за один трах в неделю.

— Правда что ли? — на сей раз удивилась Стелла.

— Правда, правда, — кивнул я. — Взгляни сама.

— Действительно, — согласилась она через несколько минут. — А я-то, как дура, в университете училась…

— Ну, что ж. «Индустрия проституции может гордиться тем, что не знает кризисов». Не я сказал. Фраза запомнилась из какой-то старой комедии. Фильм не то итальянский, не то французский…

Повисла незапланированная пауза. Я иссяк на мысли.

— Чего вдруг замолчал? — спросила моя подруга.

— Знаешь, меня тут отличная мысль осенила, — наконец произнес я.

— Еще одна? Все твои мысли обычно к плохим результатам приводят. Не шути так, вредно для твоего здоровья.

— Нет, серьезно. Я же давным-давно знаю, кто еще может посодействовать. Совсем забыл о нем, а сейчас вдруг вспомнил. Один знакомый из Питера. Он там воротила клубного бизнеса, реально может помочь. Только вот человек он не совсем надежный, может и послать в нехорошее место. Да и обещал я ему, что не буду больше ни о чем просить… Подстрахуешь? — в слабой надежде спросил я.

— Нет уж, сам выкручивайся, — безапелляционным тоном отрезала Стелла. — Я и так для тебя сделала больше, чем хотела. Фактически, на преступление пошла, между прочим. И все ради этих твоих детективных увлечений. Слушай, у тебя же нормальная работа когда-то была, да? Как ты вообще дошел до жизни такой?

— Как стал фрилансером? Очень просто. После того, как ушел из академического института, где проработал многие годы, устроился в одну такую забавную фирмешку, продающую сам не знаю что. Ну, вот… сижу я и действительно работаю. Настроение — прикольное. Только что позвонили на мобильник из издательства и порадовали новостью: книжка моя уже вышла. Роман, как всегда, про всякую нечисть и нежить. Неприличные, а порой и непонятные явления будто бы происходящие в нашей повседневной жизни. Фантастика, одним словом. К тому же, я уже решил с работы увольняться, и лишь ждал подходящего момента. Так вот, вдруг звонят. На сей раз с городского.

«Алё? — спрашиваю я телефон придушенным старушечьим прононсом, — ета хто эта?»

«Алло!» — слышится в ответ недовольный голос нашего Главного. Он, голос, у Главного всегда недовольный последнее время.

«Шта? Ета хто эта? — повторяю я тем же голосом. — Ета Шура?»