Александр Лонс - Цепея неморалис

Последнее, что Стелла запомнила в тот момент, это ею самой произнесенная пошлая фраза, некогда вычитанная у шпионского детективиста — великолепного Богомила Райнова в его романе «Господин Никто»: «Мне самой раздеваться или вы поможете?»

Он помог. С точки зрения Стеллы, все было так, как требуется. Она работала с глубокой самоотдачей, машинально, на полном автопилоте.

Огни за окном мерцали и колебались, когда сыщица начала приводить в исполнение свой план. Этот план, при условии безукоризненного осуществления, бесповоротно направлял жертву на узкую тропинку к намеченной цели. Как наркотик: главное, посадить жертву на иглу, а остальное дело времени, лишь бы довести до результата, а Стелла умела исполнять задуманное с блеском. Данное умение она осваивала долго и вдумчиво, отточив мастерство до абсолютного автоматизма.

Артистичность, с которой женщина принимала «стартовое положение» перед Константином, включало в примитивной мужской психике череду древних, первобытных инстинктов и рефлексов. Жертва ощущала себя завоевателем и победителем. В дальнейшем, в зависимости от этих ощущений, мужик чувствовал полное удовлетворение и быстро впадал в расслабленное блаженство. Мужчина временно делался болтливым, наивным и податливым, словно комок воска. Что, в общем-то, и требовалось.

— Так ты все-таки имеешь какое-то отношение к тому убийству? — спросила сыщица, когда все иссякло, и они закурили.

— Имею, — расслабленно признался Константин, — но только косвенное. Весьма и очень отдаленное отношение. То, что я был приятелем убитого, ты и так прекрасно знаешь, а еще мой друг являлся соседом начальника покойного, я им там во всем помогал.

— И это все? А как же голубой бриллиант? С ним-то что?

— Откуда знаешь?.. — пробормотал Константин и сразу же прикусил язык.

— Знаю, — веско заявила сыщица, которая ничего пока не знала, — я вообще много чего знаю. Ну и?.. Давай-ка говори быстро, я тебя внимательно слушаю.

— Я не стукач и никого не сдаю, — смущено пробормотал Константин.

— С сегодняшнего вечера зря не парься. Ты и так стукач, уже проболтался, поэтому назад пути нет.

Приятель Романа, тот самый успешный бизнесмен, что дал денег и придумал текст договора, сначала вообще не пожелал со мной разговаривать. Еще до поездки в Питер я направил ему соответствующий емейл, и получил резкий отказ. В краткой и сжатой форме он (или кто-то, кто отвечал за его переписку) ответил, что лично со мной он не знаком, свободным временем не располагает, и тема ему не интересна. Я не отставал. В конце концов, переписка ему надоела, и мне было назначено на семь часов утра в одном из многочисленных офисов Москвы-Сити — полноценного города в городе, с оговоркой, что город этот еще не вполне готов и не полностью заселен.

Пробудиться и встать ранним утром — всегда казалось труднейшим испытанием для моей нервной системы. Почти невозможным делом. Крайне тяжело удержаться от мучительного желания вырубить нервирующий будильник, плюнуть на все и продолжать сон. Всегда есть опасность проспать звонок. Ситуация далека от уникальности, поэтому мировой разум измыслил множество всевозможных бытовых техник, чтобы решать проблемы пробуждения кардинально и весьма эффективно. Особые приборы сбрасывают спящего с постели, ударяют электричеством, окатывают холодной водой, светят ярким светом прямо в лицо. Существуют даже устройства, которые подкладывают прямо в постель несовершеннолетнюю прелестницу и затем вызывают полицию. Сам такого не наблюдал, но подзащитный одной знакомой адвокатессы со слезами на глазах уверял суд, что подобные изобретения вполне реальны и давно уже действуют.

Поскольку важную для меня встречу назначили ровно на семь, подниматься пришлось в пять, и ощущения получились крайне отвратительные. Организм продолжал спать. На полном автопилоте, я поставил чайник и залез под душ. Падающая сверху вниз вода привела, наконец, в чувства, но как-то не полностью.

В таком состоянии и думать было нечего, садится за руль, поэтому я добрался до метро, доехал до «Боровицкой», перешел к «Александровскому саду», дождался нужного поезда, проехал несколько остановок и вылез на стации «Деловой центр».

Еще в девяностых прошлого века годах здесь были склады, промзоны, кладбища и карьеры. Но самое интересное, что уже с XIV века тут находились каменоломни, в которых добывали белый известняк для строительства Москвы времен Дмитрия Донского. Спустя век их забросили, поскольку итальянские архитекторы предпочли мячковский известняк пресненскому. При Иване царе Грозном каменоломни использовались какое-то время в качестве темниц, но из-за частых побегов от этого отказались, сеть ходов стала убежищем всевозможным криминальным личностям, и московские власти о каменоломнях предпочли забыть. Вспомнили же, когда своды стали обваливаться и появились провалы, ведущие прямо вглубь земли. Так в конце XIX века, примерно там, где ныне торчат высотки Москвы-Сити, случился очередной провал. Спустившиеся вниз люди вдруг оказались в лабиринте галерей и залов, где увидели целые ряды каменных колонн, высота которых достигала трех метров. «Чуть больше четырех аршин», как было сказано в полицейском отчете. Судя по всему, ходы тянулись по левому берегу от Москвы-Сити до парка «Красная Пресня», а по правому — вдоль современной набережной Тараса Шевченко.

А потом здесь раскинулась огромная стройплощадка, и мне иногда приходилось таскаться сюда по рабочим надобностям. Выйдешь, бывало, из метро, спустишься в подземную галерею нового железобетонного перехода, идешь по темноватому тоннелю и попадаешь в какую-нибудь недостроенную высотку, уже тогда пышно именуемую небоскребом. Там еще не было ни удобных кафешек, ни просторных столовых, ни оборудованных паркингов для машин. А таксисты вообще не понимали, как проехать сюда. Постепенно все устроилось. На сегодняшний день комплекс «Москва-Сити» виден практически отовсюду в городе. Выпущено огромное количество календарей, открыток и рекламных плакатов с его фотографиями. Это сложившийся деловой район с собственной идеологией, своеобразной средой и культурой, требующей понимания и особого поведения. Роскошные атриумы, панорамные лифты, красивые виды на Москву, открытая планировка офисов и апартаментов, окна во всю стену, ничего лишнего. При этом немало пустующих помещений. Многие крупные европейские и американские компании сворачивали деятельность в России и съезжали с арендованных площадей, в результате, рынок офисов стал перенасыщен. В первую очередь это коснулось Москвы-Сити. Видимо, впереди новый этап развития офисной среды обитания.