А. Вороной - Банда профессора Перри Хименса

Мы начали спускаться с горы в пять часов вечера. Густой туман затруднял наше дыхание. Он накрыл участников экспедиции. У подножья нас ждали оседланные лошади с проводниками индейцами. Краснокожие тряслись от страха и не могли сказать ни слова. Они показывали, что‑то мыча, в сторону горы. Когда мы ехали по тропе, то на полном ходу лошади внезапно остановились, заржали и отпрянули назад, словно ударившись обо что‑то твердое. Мы попытались вести их под уздцы, но невидимая сила не пускала нас вперед, она отталкивала нас. Это было как сильный ветер! Мы едва не ложились на него, хотя стояла угнетающая тишина. Ни один лист деревьев не шелохнулся. И нам пришлось, бросив лошадей на произвол судьбы, пробираться через заросли, искать выход из‑под постепенно затягивающегося и уплотняющегося колпака. Уже под утро, обессиленные, еле держась на ногах, мы нащупали выход в районе границы с Гвианой и проскочили через еще не закрывшийся провал в силовом поле».

Стил облегченно вздохнул, ухватился за свой нос, подергал его, доволен, что прочел текст без заминки. Ободренный таким успехом, даже улыбнулся, задвигался.

— А этот, писатель прошлого, англичанин Артур Конан‑Дойл, ну этот, детективщик, так он после беседы с Ауэллом даже сочинил книгу «Затерянный мир». И позабыл включить в соавторы самого К. Ауэлла. Ну и нравы же были тогда, скажу я вам. Так вот, персонаж этой книги, профессор Челленджер, прообразом которого явился исследователь натуралист Ауэлл, находил на горе Рораима динозавров и человекоподобных обезьян. Возможно, — Уильям Стил «пустил петушка», взвизгнул пронзительно, и из его горла вылетел дисканточком этот звук, покраснел, видимо, и сам недоволен, что так получилось — возможно, это то утерянное промежуточное звено в происхождении человека от обезьяны, которое ученые не могут найти и до сих пор.

Он покрутил зачем‑то над головой указкой, не то намекая, что там, где‑то вверху есть боженька, не то разгоняя невидимые тучи силового поля, расположенного на севере Бразилии. Затем, посмотрев и себе в верхнюю часть экрана, как бы сверяясь, что тучи разогнаны, продолжил:

— Вот что говорят некоторые точные данные. Последний раз силовое поле горы Рораима открылось ровно 140 лет назад. И экспедиция зоолога Н. Пули проникла под силовой колпак. Но так и не смогла оттуда выбраться. Она бесследно растворилась там, в этой сельве. И сейчас сквозь стенки этого колпака, как показывают проведенные недавно исследования ученых из Всемирного института силовых полей в Женеве, не могут проникнуть не то что мыслящие существа, хе‑хе‑хе, гомо сапиенсы, значит, а и сами дикие животные. Колпак полностью закрыт для нашего внешнего мира!

Уильям Стил налил в стакан какого‑то бодрящего и тонизирующего напитка, осушил его тут же до дна, показывая всем свой гусиный кадык, бегавший вверх‑вниз, вверх‑вниз, потом хотел повернуть бутылку этикеткой к зрителям, — вероятно, его об этом попросили перед началом лекции — но та свалилась на пол, раздался звон разбитого стекла. Профессор пнул ногой что‑то под столом, опять зазвенело стекло, потом оглянулся растерянно, пробурчал: «Прошу не перебивать!» — запнулся, побагровел. Но, взглянув куда‑то на потолок, тут же затараторил:

— Второй силовой колпак, превосходящий по площади первый в 1,473 раза, возник на западе Бразилии в период строительства там Трансамазонской автомагистрали. Это было в последнем веке прошлого тека…

Он вдруг выпрямился, его лошадиное лицо приняло угрожающее выражение. Издав какой‑то звук, напоминающий лошадиное ржание, молодой профессор как‑то по‑детски подпрыгнул и пустился бегать по кругу, намереваясь выскочить из центра видимости телекамеры. Но, видимо, какое‑то силовое поле его отпихивало назад, и он, побегав так с минуту, подскочил к своему столику и почти на одном дискантовом писке выкрикнул:

— Куда мы идем? Куда? Что творит гомо сапиенс? Гибель ждет нас всех! Гибель! Он подталкивает сам себя к пропасти! Скоро на всей Земле не останется ни одного дерева! Ни одного!

Он зачем‑то сунул конец указки себе в рот и начал его грызть. Потом, наверно, проглотив кусочек дерева и сообразив, что он совершенно невкусен, совершенно не подходит для второго ленча, успокоился и уже более вразумительно и тихо возобновил свою лекцию.

— Вот, значит, так. В те времена там особенно усиленно начали уничтожать леса, вырубать их и выжигать, осушать болота, превращать легкие нашей Земли, — а так по праву называют эти леса Бразилии — в дырявое чахоточное ситечко. Вместе с растительностью погибали и животные. Но их, этих технократов, и тогда мало интересовали такие пустяки, как фауна и флора, как та среда, в которой родился человек. Они освоили с большим успехом, — Стил изобразил ироническую усмешку, — экскаватор, бульдозер и трактор. И начали рыть всевозможные котлованы, отчитываясь, сколько кубометров земли было выброшено наверх, на сколько процентов было перевыполнено задание, кого наградили и какой звездой. Об этом хорошо сказал еще русский писатель, запамятовал, к сожалению, его имя, не то Поливанов, не то Политонов, в своем романе «Траншея». Ну эти, бразильские варвары, хоть строили дорогу, оправдывались, она нужна людям. А те, другие, земляки того же писателя, — Стил снова скривил свою лошадиную физиономию, не то собираясь расплакаться тут же, в студии телекомпании Эр‑би‑си, не то разразиться хохотом, — гнали лес на бумагу, не на чем было печатать выступления их вождей и депутатов в парламенте. Они тогда говорили по часу, изрекая, разумеется, одни лишь истины, и, конечно, объективные…

Он почесал затылок, посмотрел на кого‑то, стоявшего за экраном с правого бока, кашлянул, что‑то тому ответил, но без звука, потом ему принес сам Брюс Дженки новую бутылку тонизирующей воды, поставил на столик этикеткой к зрителям.

— Вот так‑то, значит. Осушали они болота, выжигали леса. Первыми заметили силовой колпак строители, гегемоны, как именуют их в России. Прораб Г. Жасиниов своей небольшой книжонке [23] Г. Жасинио. Остановка у силового колпака. Изд. «Перес», 1978 г., Сан‑Паулу (прим. авт.) так описывает свои самостоятельные исследования силового поля:

«Самосвалы, грейдеры и тягачи двинулись по команде к силовому колпаку. На каком‑то расстоянии от него они остановились. Натужено ревели двигатели, выбрасывая клубы черного дыма. Но сдвинуться с места не могли, ни на метр вперед. Строительная компания «Бразилия‑Индастри», в которой я служил, прислала к нам своих специалистов‑проектировщиков. И им пришлось перенести дорогу в сторону. Какая‑то невидимая сила не пускала нас дальше в джунгли. Рабочие кидали в том направлении камни. И те летели по прямой, но затем, как бы наткнувшись на что‑то твердое, отскакивали назад, падали вертикально вниз. Наша старая «дакота», самолет компании, поднялась над этим местом на большую высоту. Но и там, по‑видимому, были стенки силового колпака. А когда Строуб Андреас, упрямый летчик, перед этим хлебнувший малость виски, попытался преодолеть розовую преграду, разогнавшись с большой скоростью, то самолет взорвался и сгорел».