Закери Ронн - Стражи империи: хроники Чрезвычайного отдела

Сам начальник присел на корточки и с состраданием наблюдал, как его голодный друг, прикончив тушенку, переключился на сыр и вяленую рыбу.

— Если я был заложник, то почему они не озвучили свои требования? — недоумевал Клен, разгрызая жесткую, как подошва, воблу. — Зачем вообще нужно было запихивать меня в это отвратительное тело? Насколько я могу судить, у этого тела проблемы с печенью и пищеварением. И один глаз плохо видит.

— Ты не был заложником. Ты был всего лишь побочным эффектом.

— Это как это? — удивился подполковник, не отрываясь от обеда.

Усевшись поудобнее, Норин вкратце пересказал другу суть дела, начиная от госпитализации дроу и обоих братьев Самисэри и заканчивая причиной их приезда сюда, в Вудуристан.

— Вот и выходит, что свою задачу мы выполнили. Нашли тебя в другом теле. — Закончил свой рассказ Норин.

— То есть, если я правильно тебя понял, Император может вернуть мою душу в мое тело? — с затаенной надеждой уточнил Клен. Он наконец‑то насытился и отодвинул от себя объедки, на которые, вполне себе алчуще, поглядывал Мерлок.

— Заверил, что может. — Пожал плечами Норин, чистя апельсин от кожуры. — Если, что, то наши спецы помогут. Кстати, как ты умудрился сбежать?

— Нор, обижаешь, — растянулся в улыбке Клен, принимая из рук друга очищенный цитрус. — Я оперативник со стажем не меньшим чем у тебя. До юридического отдела я на земле простым опером работал. Сбежать было меньшей проблемой. Вот шататься по пустыне без еды и воды, оказалось сложнее. представляешь мою радость, когда первым, кого я увидел, оказался мой старый товарищ Нориннилатен, мать его, Наррия и прелестная эльфийка, гоняющиеся за каким‑то оборванцем. — Клен радостно пихнул в бок сидящего рядом с ним Тристана.

— Тем лучше. В любом случае в оазис нам уже не надо. Осталось найти потеряшек и можем возвращаться домой.

— Вот тут у нас кое‑какие проблемы. — Подала голос до селе молчавшая Серкона. — Наш добрый друг рассказывает интересные вещи. Повтори господам тоже, что сказал мне.

Охотница обернулась, и Мерлок весь съежился под ее суровым взглядом.

Из‑за синяка правый глаз заплыл и на сегодня объявил выходной, но и оставшегося Рупперту хватило, чтобы осмотреть место, в которое их привезли. Ехали очень неудобно, со связанными руками и ногами, животом поперек седла. Когда отряд Погонщиков Смерти въехал в оазис, всех троих: Рупперта, Малуэра и Клима, довольно грубо сбросили на землю, подтащили к одной из пальм, спинами прислонив к ее стволу.

Этот оазис был гораздо больше того, в котором они провели прошлую ночь. Небольшое озерцо, окруженное пальмами и еще какой‑то растительностью, очень похожей на осоку. Несколько глинобитных, крытых соломой хижин, пара колодцев под навесами и несколько крытых от беспощадного солнца коновязей, под которыми от полуденной жары спасались кони и верблюды. От этой же жары под сенью пальм и навесов спасались и люди в черных одеждах. Сколь ни болело у Рупперто под глазом, но все же он подумал, не легче ли было бы Погонщикам Смерти в такую жару носить белое. Но потом он вспомнил, как называют этих людей и догадался, что имидж важней.

Повернувшись немного в сторону, он увидел Малуэра, сидящего, как и он, со связанными руками за спиной. Чернявому досталось больше. Хоть он и сидел, уронив голову на грудь, но все равно рыжему была видна большая косая ссадина через весь лоб, оставленная прикладом винтовки.

— Эй, брат, ты как? — шепотом поинтересовался Рупперт, легонько толкнув друга плечом.

— Кажется, он потерял сознание. — Так же тихо ответил Рэрих, сидящий следом за Малуэром. — И говорите, пожалуйста, тише.

Сколь ни шептались граждане империи, все же, охранник в черной хламиде услышал их. Обернувшись, он заорал на своем языке и замахнулся старого, еще времен колонизации, образца автоматом, метя прикладом в голову Рупперту. Рэрих подался вперед и быстро произнес пару фраз на аборигенском. Стражник передумал бить пленных и снова отвернулся.

— Что вы ему сказали? — еще тише, чем до этого, поинтересовался у капитана Рупперт.

— Что вы турист из очень богатой семьи и за вас могут дать много денег в виде выкупа. Так, что лучше не портить ваш товарный вид. — Спокойно ответил Клим, устраиваясь поудобнее. Но, со связанными за спиной руками, это было трудно сделать.

— Спасибо, конечно. — Прошептал Рупперт, но я из очень небогатой семьи и кроме Тристана за меня заплатить некому. Мой сын еще младенец.

— Это не важно, из какой вы семьи. Я сказал, что вы туристы, а я у вас проводником служу. Так, что в наших общих интересах и дальше придерживаться этой легенды.

Рупперт нашел эту идею разумной. Осталось донести ее до сознания Малуэра, чтобы врать одинаково. Но чернявый все еще был без сознания. Оставалось надеяться, что из местных никто не разговаривает на имперском, тогда и проболтаться труднее, а Рэрих найдет, что сбрехать. Он тут давно, хорошо знает тутошних аборигенов и умеет с ними общаться. А к тому времени, майор с остальными, глядишь, чего‑нибудь и придумают. Хотя, спомнил младший дома Самисэри, как они могут, что‑то придумать, если не в курсе случившегося. Наверняка до сих пор по высохшему озеру таскаются — их ищут.

Малуэр все никак не приходил в сознание и Рупперт начал за него беспокоиться. Он уже хотел было попросить их надсмотрщика позвать какого‑нибудь лекаря или на худой конец шамана‑врачевателя, но тут шаман сам к ним подошел. Сухой, чернокожий старик без усов и бороды, с высохшим, как у мумии лицом и немигающими глазами. Одет он был в такую же хламиду, как и остальные погонщики. В сухой узловатой руке сжимал длинный посох со множеством фетишей, навешанном на него, от куриных лапок и связок зубов, до обезьяньих хвостов и высушенных половых органов разных рас. Венчал все это собрание череп эльфа.

Подойдя к пленникам, шаман внимательно осмотрел их своим пронизывающим не мигающим взглядом. Особенно дотошно он оглядел Рупперта. Рыжий с рождения обладал особыми способностями к силе и шаман это почувтствовал, а Рупперт почувствовал, что он почувствовал. Ему стало не по себе под пристальным взглядом старика. Тот словно раздел эльфа догола, а потом еще и вывернул всю его душу наружу. Не выдержав, Рупперт отвел взгляд и опустил голову. Шаман криво усмехнулся и отдал какой‑то короткий приказ своим подручным. Несколько Погонщиков Смерти схватили связанных пленников и поволокли к одной из хижин, приютившихся под пальмами.

Грубо зашвырнув пленников в лачугу, тюремщики захлопнули дверь и все смолкло. Не с первого раза, но все же Рупперт смог подняться на ноги и оглядеться по сторонам. Сарай, в который их зашвырнули, был без окон и от того после яркого солнца пустыни глаза не сразу привыкли к темноте. Единственными источника света были щель под дверью и дырка в соломенной крыше.