Владимир Михановский - Самое таинственное убийство(Терра)

— Мои ассистенты, из последней серии, ужасно бестолковы… — продолжал настаивать Арсениго.

— Я бы на вашем месте воздержался от негативных оценок других, — резко произнес Филимен.

— Речь идет о белковых.

— Какая разница? — отрезал сыщик.

Выяснилось, что связаться с внешним миром по тому или другому поводу требуется чуть ли не каждому.

— Ничего не поделаешь, придется потерпеть, — поднялся Филимен, давая понять, что разговор окончен. — Предупреждаю: исключений ни для кого не будет.

— К чему такие строгости? — не выдержал Эребро.

— Чтобы не было утечки информации.

— Но люди могут разговаривать по видеофону в вашем присутствии.

— Это не меняет дела. Одна лишняя реплика, и все следствие может пойти насмарку.

— А когда можно будет покинуть виллу? — спросила Даниель.

— До этого далеко.

— Вы будете отпускать нас по одному?

— Смотря как пойдет следствие. — Сыщик никак не отреагировал на ее улыбку.

— Полагаю, что следствие, начавшись столь странно, не может продолжаться нормально, — сказал Атамаль.

— Александр Делион? — остановил на нем сыщик немигающий взгляд.

— К вашим услугам, — поклонился физик. — Ясам профессионал, и не люблю, когда в мое дело вмешиваются непрофессионалы. Если человек, не смыслящий в физике, возьмется мне подсказывать, как проводить эксперимент, я его пошлю куда подальше. И тем не менее… Вы разрешите?

— Слушаю.

— Следствие только началось, а несуразностей в нем, на мой непросвещенный взгляд, — хоть отбавляй. И это не только мое мнение. Взять, например, констатацию смерти… Это имеет право сделать только специалист. Разве не так?

— Я окончил высшую медицинскую школу в Константинополе, — сказал сыщик. — Представить диплом?

— Зачем? Мы вам и так верим, — замахал руками Рабидель.

— Вы и вскрытие будете производить? — спросила Сильвина, и губы ее задрожали.

— Да.

— И Арнольд так и останется… лежать там… в кабинете? — женщина была близка к истерике.

— В кабинете, как вам известно, есть установка искусственного климата. Я поставлю ее на максимальное охлаждение, что даст минус сорок по Цельсию. Этого достаточно.

— Послушайте, любезнейший Сванте! — воскликнул Делион. — Вы там в одиночку ковыряетесь в кабинете, можете напридумывать что угодно.

— Вот оно что, — усмехнулся Филимен. — Хочу сообщить высокому собранию, что я всегда говорю правду, и только правду. И ничего, кроме правды, как бы горька она ни оказалась.

— Вы п…присягу дали, Филимен? — спросил Мишель. Глаза его сияли.

Сыщик усмехнулся:

— Вроде того.

Он поднял чемоданчик, щелкнул замком, достал пачку фотографий и протянул ее Делиону:

— Ознакомьтесь.

По рукам пошли цветные фото, выполненные, ничего не скажешь, мастерски. Они были еще влажными. На фотографиях был изображен кабинет Завары, а также убитый в различных ракурсах. Установка Завары не работала, шар стоял посреди комнаты, напоминая огромный мертвый зрачок. Исчезло и голубое сияние, которое потрясало каждого, кто входил ночью в кабинет Завары. Сильвина начала рассматривать фотографии и разрыдалась, закрыв лицо руками. Фотографии веером упали на пол. Даниель опустилась на колени, подобрала их и подала Филимену. Сыщик, который внимательно наблюдал, кто как рассматривает фотографии, спрятал их в дипломат и щелкнул замком:

— Больше вопросов нет?

— Наоборот, возникли новые, — сказал Делион.

— Ваша активность меня радует. Итак?

— Что вы сделали с аппаратом Завары?

— Отключил, пользуясь схемой, которая приложена к будатору.

— А что произошло с голубым сиянием?

В ожидании ответа Рабидель весь напрягся.

— После отключения будатора оно начало быстро исчезать и рассеялось в течение нескольких минут.

— Вы при этом ничего не испытывали? — продолжал марсианин.

— Когда свечение таяло, я чувствовал себя довольно неуютно. Меня шатало, как на палубе во время качки. И еще… какие-то сквозняки гуляли по кабинету, хотя окна наглухо закрыты.

— Простите, Сванте, — прокашлялся Рабидель. — Меня этот вопрос очень занимает. Вы полагаете, что исчезновение голубого свечения — это диссипация энергии?.

— Дисси… чего? — Филимен за все время впервые выглядел растерянным.

— Разве физика не входит в число наук, которые вы постигли? — спросил Делион.

— Нет.

— Слава Богу. А то уж я решил было, что имею дело с человеком-универсалом.

— Такое немыслимо для человеческого мозга, — заметил марсианин.

— Прошу не беспокоиться, — отчеканил сыщик. — Если понадобится в интересах следствия, я и физику изучу.

— Чтобы постичь физику, нужны годы и годы, — заметил Делион. — Да и то — при наличии способностей.

— Что ж, если у меня не хватит способностей — прибегну к вашим. Надеюсь, у вас их, Атамаль, достаточно?

Делион не нашелся, что ответить.

— На одной из фотографий были мелкие осколки. Откуда они в… взялись? — спросил Мишель.

— Я ждал этого вопроса. Вы наблюдательны, молодой человек.

— Я решил, что это тени, — сказал Рабидель.

— А я — клочки бумаги, — добавил Арсениго.

— Обломки были не только на полу, но и на письменном столе, — сказал сыщик. — Неизвестный злоумышленник произвел не один выстрел, а два. Один — в Арнольда Завару, второй — в потолок над ним. Оттуда и осколки, пуля раздробила какой-то предмет; во что именно попала пуля — тоже предстоит выяснить. Извините, что задержал вас.

Найдется для меня комната, где я смогу жить? — обратился он к хозяйке.

— Сколько угодно, дом просторный. — Она задумалась. — Есть комната рядом с обсерваторией. Арни любил наблюдать оттуда, из обсерватории, светила, когда выдавалось свободное время, — она вздохнула. — Только там крутая лестница, а бегущей ленты нет.

— Неважно.

— Ох, совсем забыла! Комната холодная, не отапливается.

— И это неважно.

— Последний вопрос, уважаемый Сванте, — сказал Делион.

Сыщик, взявшийся за ручку двери, обернулся.

— У вас есть опыт работы?

— Я храню в памяти самые интересные дела об убийствах за последние двадцать лет, а также наиболее примечательные казусы из прошлого.

— Меня интересует ваш личный опыт.

— К счастью, это мое первое дело.

— К счастью? — вырвалось у Сильвины.

— К счастью, потому что надо мной не тяготеет груз прошлых ошибок.

Как ни скверно чувствовала себя Сильвина, она не могла отказаться от обязанностей хозяйки. Сама, не полагаясь на шарообразных, разместила по комнатам гостей. Рабидель и Делион попросили комнаты рядом.

Ненастный осенний день давно перевалил через вершину и клонился к вечеру. Они прохаживались по пустынному коридору.

— Стали мы на якорь, — вздохнул марсианин. — И неизвестно, в каких водах.