Наталья Азимова - Затаившееся во времени. Тысячелетняя тайна (СИ)

– Как ты можешь… – Владимир ушам своим не верил.

– Не тяни уже. Выбирай. Фредрик или я? Кузен или родной брат?

Симиону было важно услышать ответ. На простой, казалось бы, вопрос. Вопрос, ненавистный для всей семьи Гаусов. А Владимир смотрел на меч в руке брата и представлял, как убивает Фредрика, как смотрит ему в лицо и пронзает насквозь. Подло, неожиданно…

И этого хватило, чтобы сделать выбор. Владимир выбрал Фредрика и без слов набросился на Симиона. Они сцепились, словно разъяренные львы. Владимир атаковал ножом, а Симион отбивался мечом и, в свою очередь, наносил ранения брату. Они боролись долго, катаясь в грязи, изливая свою ненависть. Но в итоге Симион оказался сильнее, он прижал Владимира к земле и попытался силой открыть ему рот.

– Нет! – Владимир сопротивлялся какое-то время, но вскоре выбился из сил. Зелье из пузырька ледяной струей потекло в его горло, и прежде чем сознание ушло, он услышал слова Симиона: – Успокойся. Фредрик заслужил смерть. Ты, правда, плохо его знаешь.

– Пожалуйста, не надо, – прошептал Владимир и окунулся во тьму.

– Вот так, – устало произнес Симион.

Глава 16

Ход ангелом

В небольшом помещении ютился квадратный стол – очередная игра с расчерченным полем, фигурками и картами. Забава и одновременно стратегическая находка для тех, кому необходимо было мыслить объемнее, глубже, полнее. Видеть перед собой расстановку сил и хоть на мгновение взять поведение обеих враждующих сторон в свои руки. Именно этого требовал изнемогающий от тревоги рассудок Карнелия. Непросто быть обычным человеком, когда вокруг тебя творится полнейшая аданейщина. Стражи вели свою войну, скрывая подробности от других, даже от своих друзей, родственников и сторонников.

«Есть законы небес», – говорил Фредрик всякий раз, когда к нему обращались с вопросами. И не важно, был ли то Карнелий, Констар или Трифон. Все они получали одинаковый ответ.

– Мне это не нравится, – сказал Трифон, и его голос почти никак не повлиял на погрузившегося в свои мысли барона.

Мглистый в тот вечер ютился вместе с Карнелием, восседая на стуле и наслаждаясь все той же настольной игрой. Разве что фигурки для Трифона были просто фигурками, карты – картами, а Карнелий вот уже последние десять минут – раздражающим фактором, так как Трифон безнадежно проигрывал.

– Да, мне тоже, – согласился барон, в тот миг думая вовсе не об игре.

– Ты не можешь так ходить. Откуда взялась карта?

– Карта? – барон тут же посмотрел на мглистого, и тихо выругался: – Проклятье, Трифон. Ты все о своем. Я говорю не о карте и не об игре, я говорю об Элестере.

– И ты все о своем. – Трифон откинулся на спинку стула и все же поинтересовался: – А что там с Элестером?

– Он здесь, в Анатаре, – ответил Карнелий. – Сегодня приехал…

– Так они оба здесь? Фредрик и его правая рука. Тогда кто у врат?

Вот и Карнелию было интересно, однако, обдумав кое-что, он сказал:

– Не наше это дело. Ладно, – он потер глаза и вернул взгляд на игровое поле, – продолжаем.

– Но война-то общая, – не унимался Трифон. Как это не их дело? Мглистый таких слов не знал. – Кто-то из них должен быть у врат, руководить обороной. Какого аданея Элестер явился сюда?

– Его вызвал Фредрик, – пояснил Карнелий. – Это мы торчим тут в неведении. Они-то ситуацию знают. Нам лучше не лезть в это. Хотя, признаюсь, ощущения неприятные.

– Но риск…

– Сейчас все риск. Лучше продолжим игру – Барон устал от бессмысленного разговора.

– Продолжим, – Трифон посмотрел на игровой стол и попытался вспомнить, на чем закончил расчеты. – Так вот откуда карта, ее тут не было. Мухлюете, барон…

200 лет спустя

«Я была тогда за дверью, – читал Тэас. – Но не спешила входить. Решила подслушать их разговор. Зная твое странное влечение к аферам с картами, замечу, что играли они тогда совсем не в карточные игры. Та игра была стратегической. Игровое поле напоминало миниатюрное военное поле. Фигуры – ангел, рыцарь, рядовой воин… в общем, были и правители, и простые фигуры. Тактика и расчет – вот в чем был залог успешной победы в той битве. А еще она напоминала мне другую игру, ту самую, которую показывал Ирвинг в Утреннем Лике…», – Лундес любила подобные пояснения и отступления. Ими был пронизан весь текст, что раздражало Тэаса. Если бы он мог, он бы сказал ей: «Ближе к делу». Впрочем, он бы добавил и другое. Когда это он любил аферы с картами?

200 лет назад

– Уходишь от темы, Карнелий, – говорил мглистый.

– Забудь, твой ход. После партии поговорим…

Трифон на минуту отключился от всякого общения и восприятия окружающего мира. В тот миг он смотрел только на свои фигуры и старательно прикидывал варианты, а их было немного. Впрочем, так же, как и в реальной жизни на тот момент. Как следует все обдумав, мглистый выставил фигуру рыцаря.

– Тебе понадобится сильная магия и смекалка, чтобы его побить, – сказал он вполне серьезно. Затем щелкнул пальцами, и на их кончиках сверкнуло и тут же погасло мглистое пламя. Трифон сделал это непроизвольно, как всегда позабыв, что других его привычка могла и убить.

– Не вздумай даже, – мрачно предупредил барон, – никакой мглистой силы.

– Вот видишь, ты пользуешься тем, что я не могу подпитывать магией свой мозг.

– Мглистая магия лишь затуманивает разум.

– Что ты знаешь о мглистой магии, барон? Твой ход, не думай слишком долго, а то рискнешь застрять без решения так же, как застряли мы с Фавластасом и его тайнами в реальной жизни.

– Смотри внимательно, – посоветовал Карнелий и поставил на поле деревянную фишку ангела.

– Ангел? Нельзя, он действует только в храмах, разве нет?

– Нет, он может действовать и на поле.

Трифон хитро улыбнулся и рассмеялся, указывая на фишку.

– Признайся, что не можешь так пойти и морочишь мне голову.

– Могу. Правила этого не запрещают.

– Ангелы должны сидеть в храмах, – упорно отстаивал свою правоту Трифон. – Твоя фишка не должна покидать это поле. – Он даже ткнул своим грубым крупным пальцем в игровое поле, четко «очерчивая» границы, за которые не должна была выступать фигура Карнелия, не имела никакого права, по его мнению.

– Взгляни на ситуацию, – начал барон, – а теперь подумай. Представь, что войска противника превышают числом твои в три раза. В честной схватке не победить. Магические силы тоже слабее вражеских. Но, если ангел вмешался, то не то что рыцари, даже сильный маг не победит его. А теперь следи за фишкой, – Карнелий передвинул ее на несколько клеток вперед и взял надлежащую карту. Он поднес ее к своим глазам и про себя прочитал. Трифон выжидающе глядел на него. Карнелий не удержался от триумфальной улыбки и спросил: