Наталья Азимова - Затаившееся во времени. Тысячелетняя тайна (СИ)

Он попрощался и ушел, оставив Лундес. Она пыталась понять, что скрывалось за его прощанием. Ведь он окончательно попрощался, не так ли? Напомнил ей о сроках, о том, что неделя в графстве подошла к концу, о том, что есть дела, в которые лезть не стоит, и, кажется, забыл об опасности, что угрожала ей за пределами графства. Да, конечно, она сама говорила о неделе, обещания давала, но, быть может, в глубине души она ждала от него иного решения. После битвы у врат он был так убедителен, говорил, что нельзя возвращаться в Астанию. И вот теперь он спешил выпроводить ее. И откуда, спрашивается, такие перемены в настроении?

Лундес скрестила руки на груди и подумала, что графу, скорее всего, было известно намного больше, чем он говорил. Да и не доверял он ей. Бывало, наблюдал за ней со стороны, и в глазах его было нечто такое, чего она не могла понять. То ли осуждение, то ли сомнение, возможно недоверие. Лундес пыталась разобраться, но никак не могла. И вот он ушел, оставив ее. Ну а затем до ее слуха донесся голос Констара. Судя по всему, тот встретился с Фредриком в коридоре и сообщил ему новость.

– Тиран мертв, Фред.

– Но ты не очень-то рад? – отметил Фредрик, впрочем, и сам не ликуя от радости.

– Так это еще не все, – продолжил Констар. – Океанские войска отступили от наших границ.

– И от этой новости ты еще мрачнее.

– Как и ты, – заметил Констар.

– Да. – Фредрик покачал головой. Не бывает везений. Только не в такие времена. – Однако, – граф и сам не ожидал, что произнесет это вслух, и все же сделал это: – раз вмешались высшие силы, возможно…

– Адент вмешался? – Констар изменился в лице. – Фред, почему ты не говорил мне? Это же все меняет.

– Пока что это лишь дуновение ветра, штрих в воздухе, шепот из пустоты. По правде, – Фредрик подступил к брату вплотную и сказал ему на ухо: – мы не говорили с Адентом, не слышали обещаний. Элестер учил меня трактовать знаки. Сколько себя помню, я только и делал, что верил и ориентировался на свет на помосте, тени, иногда ощущения, но никогда раньше, до Утреннего Лика, перед нами не возникал сам Адент.

– А после Утреннего Лика дуновений и света стало недостаточно, – понял Констар. И в этом он понимал брата.

– Да, – признал Фредрик. – Может, я и не прав. Тысячу лет стражи верили в знаки. Я и так был удостоен чести лицезреть Адента. Пусть лишь пару раз и недолго, и все же. Но, с другой стороны, – ему непросто было говорить такое. В такие моменты он ощущал себя отступником. Высшие силы все слышат. За стражами они приглядывают. – Хорошо верить в знаки, когда всё, что требуется, – это стоять у створок, не отражая атаки. С тех пор как врата закрыли, никто не пытался их прорвать. Так было целую тысячу лет. И все это время стражи не участвовали в сражениях. Даже если раньше и были конфликты и нападения на врата, то иного характера. Сейчас не тот случай, Констар. Я столкнулся с лидером того самого заговора, который привел к созданию врат. Даже Адент пожелал вмешаться. Значит Фавластас – его уровень. Может, император – демон, может, нет, но смертным он не ровня. Мне непросто…

– Разумеется, тебе непросто. Ты смертен, Фред, – сказал Констар. – Ты верно беспокоишься. Чему бы там ни учил тебя Элестер, помни, что ты смертен. Мертвец дело не сделает – так учили меня. Сейчас и впрямь не та ситуация, чтобы полагаться на удачу.

– Да, – Фредрик на мгновение прикрыл глаза, а затем поднял их вверх, – но что хуже всего, сейчас я молю уже и о знаках.

– От Адента никаких вестей? – догадался Констар, взволнованно глядя на брата. – Так вот почему ты… считаешь, слишком долго?

– Не знаю. Не знаю, что называется долго в таких делах. Но я верховный страж, которого предки лишили информации и опыта. Я пытаюсь разобраться в ситуации, копнуть глубже и везде натыкаюсь на глухую стену. То это врата, то граница, которую почему-то не стерли, то это Фавластас – на первый взгляд, самое опасное, что осталось от прошлого, но почему-то разгуливающее за вратами. Так, выходит, не в нем дело. Констар, у меня ничего нет, и даже Элестер, проживший семьсот лет, разводит руки. А я верховный страж, и именно я должен выстраивать тактику. Уф, – он глубоко вздохнул, собравшись с мыслями, – кажется, я выговорился.

– Хорошо, – Констар кивнул. – Тебе это было необходимо. Я и отец, мы не стражи. Мы – твоя поддержка. Скажи, чем помочь, я все сделаю.

– Я хочу, чтобы ты понял, что я не жалуюсь. Ты прав, мне нужно было поговорить с кем-то. Просто проговорить это с кем-то. Стало легче. И это самая лучшая помощь сейчас. Но это мое дело, и я подумаю и приму решение, каким бы оно ни было. Я хочу, чтобы ты и отец оставались в тени. У тебя есть Симион, который с чего-то вдруг увел войска. А мы знаем, что он не прощает, и смерть тирана не могла изменить его поведение, а только все усугубить.

– Мы-то с тобой это понимаем, – согласился Констар. – А вот Владимир все никак не наберется необходимого жизненного опыта. Уже пора избавиться от наивной веры в брата. Симион – тварь особая.

Фредрик кивнул:

– Мне нужно идти. Не то мы место выбрали для семейной беседы, – он положил руку брату на плечо – Спасибо. Мне стало легче. Не говори отцу про высшие силы.

– Фред, будь очень осторожен. Пожалуйста.

– И ты тоже. – Страж улыбнулся. – Пожалуйста.

Они разошлись, и, уходя, Фредрик гадал, которую часть разговора уловил чуткий эльфийский слух Лундес. Ведь, как сказал мглистый друг, «местная шпионка» была за каждой дверью. Нет, Фред не сомневался, что на врага она не работала. Но и про дверь он тоже не сомневался. Подумав об этом, представив ее вслушивающейся в каждый звук и лица наблюдаюших за этим Карнелия и Трифона, Фредрик даже негромко рассмеялся.

Да, разговор с братом – лучшее лекарство для души. Теперь у Фредрика было главное: настрой и новый заряд терпения.

Когда наступила ночь, он вернулся к игровому столу. Опустившись в кресло, он положил руки на расчерченное поле и упер в них подбородок.

– И все-таки ты появился, Адент, – прошептал граф, взглянув на фишку ангела. – Не думал, что ты вмешаешься. Интересно, хорошо это или плохо. – И тут фигурка замелькала. Граф привстал, подался вперед и склонился над полем. Сперва деревянное изображение сверкало прерывисто, потом сияние стало постоянным и ровным. Однако через несколько секунд пропало. Фредрик осторожно взял фигурку, не ощутив ничего особенного. Совсем ничего. В его руках, казалось, был простой элемент игры. Но сияние было понятно стражу. Тому, кто большую часть своей недолгой жизни действовал, ориентируясь на знаки.

Твердым шагом Гаус покинул зал и поспешил в сторону храма. По пути он намеревался встретиться с Элестером и теми стражами, что находились в Анатаре. Все они ждали ответа небес, и теперь, когда высшие силы подали знак, стоило немедля провести ритуал. Что они и сделали, собравшись в темном круглом помещении храма.