Джон Пассарелла - Обряд посвящения[Rite of passage]

— Цельтесь в третий глаз! Слабое место! — заорал Дин с балкона.

Рой застонал. Покачнулся в сторону, подставил было руку, но все равно упал. Дин подхватил его прежде, чем он ударился лицом о пол.

— Рой, — проговорил он. — С тобой всё будет хорошо.

— Не… не будет, — Рой хватал ртом воздух. — Я думал, сумею освободить ее.

— Я знаю, — отозвался Дин. — Держись.

Рой покачал головой:

— Заканчивай тут.

— Обязательно.

— Скажи Сингеру… Скажи Бобби, что он чересчур стар для этой работы. И… никогда не возвращайся с пенсии, — он закашлялся кровью и закрыл глаза. — Добром это никогда… не кончается.

Насчет жизней многих охотников Дин мог бы сказать то же самое.

Он почувствовал мгновение, когда Рой умер, и осторожно опустил его на пол.

Теперь, обнаружив брешь в броне они, Дин надеялся, что ему удастся сдержать данное Рою обещание и покончить с господством ужаса. Он заторопился по изогнутой лестнице, чтобы присоединиться к сражению внизу.

Разрыв связи из–за смерти Дальтона оглушил Тору, словно физический удар. Несколько мгновений он едва справлялся с дыханием. Неистовая жажда крови, разделенная с перевоплощающимися сыновьями, затуманила рассудок. Из–за природы своих способностей он часто невольно впитывал страх и горе, которые вызывал на расстоянии. Исполнение обряда посвящения они во взрослую жизнь позволило ему запустить когти в роскошно жестокое празднование. Но они оставались тут слишком долго.

Последняя группа полицейских прибыла с этими двумя кошмарными охотниками, и они, должно быть, выяснили, что листья остролиста не позволяют ему прямо воздействовать на человеческое поведение и действия. Разницу он заметил тут же — они как будто стали невидимками для его третьего глаза. И хотя сам Тора мог противостоять силе бронебойных пуль, пули эти были способны поранить его сыновей, хоть и не смертельно. Надо было объявить отступление раньше. Из–за его промедления зарождающаяся семья понесла невосполнимую потерю. Более того, охотники прознали об единственном, очень уязвимом месте его сыновей. У Дальтона и Джесса уже появился третий глаз, и Дальтон из–за этого погиб. Третий глаз Райана еще не сформировался, но мог возникнуть в любой мгновение, поставив его под угрозу.

«Уходим, — мысленно передал Тора. — Через заднюю дверь».

Сражаясь с Райаном и Джессом, Сэм и полицейские узнали, что, вдобавок к неуязвимости, сыновья они приобрели еще и нечеловеческую силу. Когда отряд получил возможность без помех стрелять в Райана, он ей воспользовался, но прямые попадание не вызывали ничего, кроме разве ворчания, вздрагивания или случайной запинки. Несмотря на то, что десятки зрителей погибли, а вдвое больше медленно истекали кровью, Сэм полагал, что в живых осталась одна–две сотни. Некоторые прятались на полу за сиденьями, другие растянулись под креслами или притворялись мертвыми, чтобы избежать внимания нападающих. Маленькие группки жались вместе, и в данный момент до них было не добраться из–за самых настоящих баррикад из мертвецов. Выжившие, поголовно чересчур перепуганные, чтобы бежать, становились легкими жертвами случайной пули. Даже когда Сэм попытался подогнать их к выходам, они не сдвинулись с места, потому что не раз видели ужасный исход для тех, кто выбегал в проходы.

Пока ни полиции, ни охотникам не удалось сделать ничего, чтобы пробудить в них надежду. Они вели войну на поражение, в которой ущерб несла только одна сторона. Полдесятка полицейских, вломившихся в заднюю дверь, уже погибли — за исключением Вайнмиллера — от ударов, ножевых ран или пуль своих же коллег. Один поскользнулся на крови и разбил голову о ручку кресла.

Бобби и МакКлэри при помощи бронебойных пуль смогли отвлечь они от череды убийств, но пули скоро закончатся, и тогда им придется увертываться от выпадов трости и тесака.

В правом ряду трое полицейских стали жертвами ножа и когтей Джесса. Оставшиеся отступали, стреляя, когда выпадала возможность, но с таким же успехом их пули могли быть пластилиновыми.

Сэм выстрелил в Райана и попал ему в горло, но даже кожу не пробил. И глазом не моргнув, Райан перешагнул тело женщины–полицейского и принялся наступать на Вайнмиллера, размахивая ножом. Тот отскочил, едва не упал, но на ногах удержался.

«Мы не в силах их остановить, — угрюмо подумал Сэм. — Они убьют здесь всех».

Прошло всего несколько минут сражения, а мрачный исход уже казался неизбежным.

И тут Сэм услышал крик брата: «Цельтесь в третий глаз! Слабое место!».

Он сразу же прицелился Райану в голову, но третьего глаза у того еще не было. Сзади послышался шум. Обернувшись, Сэм увидел, как они наотмашь бьет МакКлэри плоской поверхностью тесака. Сила удара была такова, что сержант пролетел с полдесятка кресел.

Джесс ножом ткнул полицейского в грудь, выхватил из ослабевших пальцев пистолет и застрелил еще двоих. Затем через центральную секцию бросился к левому проходу, к они. Бобби проследил его путь дулом пистолета и выстрелил. Голова Джесса мотнулась, и он свалился между двумя рядами сидений. Развернувшись, Бобби прицелился они в голову и нажал на спусковой крючок. Они дернул головой, но быстро оправился и ударил Бобби тростью. Тот сумел увернуться и избежать основной силы удара, но рухнул на пол. Спустя мгновение Джесс снова оказался на ногах. По виску его сбегала струйка крови, однако зияющий третий глаз остался нетронутым.

Судя по опыту Дина, если попасть куда нужно, бронебойные пули не требовались. Сэм прицелился в Джесса. Они угрожающе двинулся на него, занеся трость, словно копье. Сэму пришлось развернуться к нему лицом. Он еще успел в последний раз выстрелить, но пуля угодила в рог и срикошетила. Сэм вскинул руку с пистолетом, чтобы блокировать удар трости. Пистолет вылетел из онемевших пальцев, Сэм очутился в воздухе и приземлился на кресла, поверх двух трупов. Удар распорол куртку, по животу потекла кровь — результат близкого знакомства с тесаком. Морщась, Сэм приподнялся как раз вовремя, чтобы заметить, как Вайнмиллер готовится стрелять.

— Вайнмиллер! — слабо окликнул его МакКлэри. — Отбой!

— Я сейч…

Обитый металлом наконечник трости проткнул ему горло. Пока тело дергалось, обливаясь кровью, они воткнул тесак в ручку кресла, развернутой когтистой ладонью пробил Вайнмиллеру грудь и вырвал все еще бьющееся сердце.

Дин шагал по проходу, раз за разом стреляя в они. Они швырнул в него тесак, но Дин пригнулся, и лезвие просвистело у его головы. Тогда они подобрал труп Вайнмиллера и швырнул его в Дина, сбив того с ног.

К тому времени, как Сэм выпутался из трупов, они и два его сына ускользнули через пожарный выход.