Алексей Хапров - Телепат

— Нет, — ответил я. — Меня завотделением вызывал.

— Тогда иди в «приемный покой». К тебе там пришли.

Недоумевая, кто бы это мог быть, я стал спускаться на первый этаж. Семьи у меня не было, а от сослуживцев трудно было ожидать такого благородства. Неужто это мой кот Маркиз сподобился навестить больного хозяина?

Войдя в «приемный покой», я увидел нашего начальника отдела по технике безопасности, высокого, долговязого субъекта с впалыми щеками и активно развивающейся с темени лысиной. Его звали Виталий Андреевич. Начальник по ТБ имел весьма обеспокоенный вид, и я сразу понял, что его визит ко мне не случаен. Ведь несчастный случай на производстве сулил неприятностями в первую очередь именно ему.

— О-о-о! — расплылся в лучезарной улыбке Виталий Андреевич, завидев меня. — Ну, прямо, как раненый герой. Здравствуй, дружище, здравствуй. Присаживайся рядом.

Мы обменялись рукопожатиями, и я сел.

— Ну, как самочувствие, как здоровье? — спросил Виталий Андреевич с подчеркнутой заботливостью. «Господи, только бы инвалидности не было», — уловил я мысли, одновременно пронесшиеся в его голове.

— Пока обследуют, — ответил я, и не без коварства добавил. — Сотрясение мозга есть, это точно. Будет ли инвалидность — станет известно в ближайшие дни.

Лицо Виталия Андреевича помрачнело. Если мне дадут инвалидность, ему точно не сдобровать.

— Ну, ты кушай, кушай, — засуетился он, вытаскивая из пакета что-то обильно завернутое в фольгу, и распаковал. В фольге оказалась тушеная курица.

— Моя жена для тебя приготовила, — пояснил Виталий Андреевич. — Она у меня просто мастер кулинарии. Ты давай, не стесняйся.

Я и не стал стесняться. Мне не часто доводилось вкушать пищу, приготовленную умелыми женскими руками. Ведь я был холостяк. А у холостяков пища большей частью примитивная: бутерброды, концентраты. В общем, то, что попроще. Тем более, что курица выглядела очень аппетитно, была еще горячая, и источала такой аромат, от которого текли слюнки.

Пока я поглощал тушеную курицу, Виталий Андреевич, сам того не подозревая, дал мне полное представление о своих планах.

«Такого уломать будет не трудно, — думал он. — Валерка был прав. Прост как валенок. И слава богу. Умный денег потребует, или продвижения по службе. А этого одной курицей купить можно. И зачем я всю принес? Вполне бы половинки хватило».

Его мысли меня, естественно, взбесили. Кому приятно, когда его приравнивают по стоимости с половинкой тушеной курицы? Я старательно не поднимал головы, чтобы выражением своих глаз не выдать ту ярость, которая кипела в тот момент в моей душе. Прост как валенок, говоришь? Одним дружелюбием купить можно? Ну что ж, посмотрим. Сейчас я покажу тебе «дружелюбного валенка».

Обглодав последнюю косточку, и мысленно сосчитав до десяти, чтобы унять клокотавшее во мне возмущение, я тщательно вытер руки бумажными салфетками, которые протянул мне Виталий Андреевич, и тепло поблагодарил его за столь обильный обед.

— Ну что ты, что ты, — с улыбкой протянул начальник по ТБ. — Какие могут быть благодарности? Право же, не стоит. На заводе о тебе все очень беспокоятся. Сам Генеральный интересовался твоим здоровьем. Завтра утром буду ему о тебе докладывать. Сотрудницы твои тебе привет передавали. Просили, чтобы быстрее поправлялся. Им без тебя скучно.

«Не иначе, как Ирочка самостоятельно вал рассчитать не может», — мысленно усмехнулся я.

— Да, заварила нам кашу эта чертова кран-балка, заварила, — продолжал со вздохом Виталий Андреевич. — Надо же было такому случиться, чтобы она именно на тебя упала. Лучше бы она на Орлова, начальника девятого цеха, свалилась. Он ведь за этой кран-балкой недоглядел. Кстати, он тебе привет передавал. Так мне и сказал: лучше бы, говорит, эта кран-балка на меня упала, чем на такого хорошего парня, как Илюха. На Орлова сейчас смотреть страшно. Ходит, как в воду опущенный. Расстроен. Ему уже из инспекции по труду звонили. Проверку делать собираются. Загрызут, уж поверь, как пить дать. А если тебе инвалидность присвоят — без прокуратуры не обойдется. Жалко Орлова. Хороший мужик. Двое детей. Вот так, ни за что, ни про что пропасть может.

Виталий Андреевич картинно вздохнул и посмотрел на меня, явно ожидая предложения замять инцидент с кран-балкой. Но я сидел и молчал, не проявляя абсолютно никаких эмоций.

— М-да, — крякнул он, не дождавшись от меня какой-либо реплики, при этом мысленно обругав меня нехорошим словом. — Ты знаешь Орлова? Знаком с ним?

— Знаю, — спокойно ответил я. — Ну и что?

— Тебе его не жалко?

Виталий Андреевич взял меня за локоть, что, видимо, означало проявление высшей степени дружелюбия.

— Ты же понимаешь, что это случайность. Столько лет уже на заводе вместе работаем. Мы единый сплоченный коллектив. Ведь так? Зачем нам друг друга топить? Согласен?

— С чем? — невозмутимо спросил я.

Начальник по ТБ снова мысленно обругал меня нехорошим словом, но на его лице не дрогнул ни один мускул.

— С тем, что Орлова тебе топить не надо, — терпеливо пояснил он. — Хороший мужик. Двое детей. Как знать, может он тебе еще пригодится.

— А Вы? — спросил я, выразительно глядя ему в глаза.

— Что я?

— Вы мне тоже пригодитесь? За техническую безопасность на заводе в первую очередь отвечаете Вы, а не Орлов. Это не Орлов недоглядел. Это Вы недоглядели. Отвечать придется в первую очередь Вам, а не Орлову.

И я улыбнулся лучезарной улыбкой, чтобы несколько смягчить жесткость произнесенного.

Виталий Андреевич внимательно посмотрел на меня.

«Э-э-э, — подумал он, — а ты не такой уж простой, каким казался вначале».

«Да, представь себе, — подумал я в ответ. — Одной тушеной курицей не обойдешься».

Виталий Андреевич вздохнул, и решил предпринять еще одну попытку уломать меня «малой кровью».

— Илья, — сказал он, — ну, посуди сам. Если из-за тебя на заводе кто-то пострадает, как к тебе будут относиться остальные?

— А мне это безразлично, — ответил я, решив сблефовать. — Я решил уйти с завода. Я не хочу работать на предприятии, на котором на работников сверху сваливаются кран-балки. Вот так в заявлении и напишу, что прошу меня уволить в связи с тем, что на заводе не соблюдаются элементарные правила безопасности труда, в результате чего люди получают производственные травмы. И в инспекции по труду это скажу. А если понадобится, и в прокуратуре.

В глазах Виталия Андреевича блеснул испуг, и я понял, что мой блеф достиг цели.

— Ну, ты не кипятись, не кипятись, — пробормотал он. — Зачем тебе с завода уходить? Столько лет уже работаешь. Всех знаешь, и тебя все знают.

— А что я теряю? — возразил я. — Я работаю на рядовой должности, у меня мизерная зарплата. А некоторые шестидесятилетние тети, которым уже давно пора быть на пенсии, до сих пор сидят на стуле главного специалиста, и разносят обо мне по заводу всякие сплетни и несуразицы.