Гапарон Гарсаров - Подарок убийцы

– Я знаю, что сделаю с тобой ! – прорычал Рудольф, и волосы на его голове вдруг встали дыбом, как на холке того дикого зверя. – И мне не нужна помощь моего орфа, я разделаюсь с тобой сам!!!

Он налетел на Лавру, одним ударом выбив из руки затрещавший шокер, а другим отпихнув её саму на холодную лоджию. Она не успела ничего сообразить, как повалилась на ледяной пол, задев локтём дверной проём. Послышался звон стекла. Сверху посыпались осколки. Девушка лишь прикрыла лицо ладонью и оттолкнулась ногами от порога, стараясь уберечь себя от стеклянного дождя.

Лавра уцепилась за перила балкона и попыталась подняться, но Рудольф вновь настиг её и пребольно схватил за лодыжку. Он поволок брюнетку к открытому окну, возле которого на перилах мирно покоились пепельница и пачка сигарет. Лавра поняла, что он собирается выкинуть её с четвёртого этажа, и начала брыкаться, надеясь нащупать на полу хоть какой-нибудь предмет, которым можно запустить в озверевшего парня.

Орфин одним движением выбил стекло вместе с рамой, готовя своей жертве отправную точку для полёта. Однако произошло что-то странное. Рудольф вдруг покачнулся, цепляясь за остатки оконного переплёта, и с хрипом повалился назад, словно кто-то потянул его снизу за подол бежевого пиджака. Рука, которая ещё секунду назад намертво сжала ногу девушки, заметно ослабла. Гербер пнула его и поползла обратно в комнату.

Сзади послышались крики, и она невольно обернулась. Только теперь её глаза увидели то, что задержало Орфина. Его шею сжимали чёрные руки, торчащие из окна соседней комнаты, которая тоже выходила на длинную лоджию. Там сидело что-то бесформенное и тёмное. Гербер сразу догадалась, кто это, но страх её усилился во сто крат, когда на улице перед балконом возникла парящая мантия. Лавра тут же запрыгнула в комнату и захлопнула за собой дверь, случайно оторвав с карниза красные портьеры и тюль.

Суровкин по-прежнему лежал на кровати и не подавал признаков жизни. Глаза его окончательно помутнели и выглядели серыми и пустыми. Девушка сразу вспомнила про шокер и метнулась в угол. Он должен быть где-то здесь. Однако отыскать прибор не позволил внезапный рёв на тёмной лоджии и жуткий грохот. Рудольф боролся с двумя мантиями, а значит, ещё было время спасти собственную шкуру. Лавра кинулась в коридор и припала к сапогам. Брать с собой сумочку и накидывать шубу она уже не успевала. Дорога была каждая секунда!

Выбежав в подъезд, Гербер наткнулась на полнейший мрак. Кто-то вырубил свет. Снизу послышались быстрые шаги. Это были другие «мантийцы», отчего Лавра бросилась на верхние этажи и закричала о пожаре. Суровкин, преподавая студентам историю права, как-то прочитал лекцию о личной безопасности во время нападения преступников. Так вот, он утверждал, что мольба по типу «Помогите» или «Убивают» нисколько не подействует на равнодушных граждан, а вот крики о стихийных бедствиях заставляют даже самых ленивых обратить внимание. Но в доме, где проживал Рафаэль Бергетович, огня никто не боялся, поскольку ни одна дверь не раскрылась.

Лавра бежала и бежала, перепрыгивая через несколько ступенек за раз. Она чувствовала, как за ней следуют злодеи, и даже краем глаза видела чёрные тени в межэтажном пространстве. Всё, сейчас она доберётся до последнего, девятого этажа, и будет схвачена, не имея никакого оружия для обороны.

Девушка растерянно заметалась по лестничной площадке и забарабанила в двери в надежде, что кто-нибудь ей всё-таки откроет. В сумраке она разглядела уходящую в потолок лесенку и тут же запрыгнула на неё.

Между тем на ступеньках между восьмым и девятым этажами сверкнули лезвия сабель. Лавра уткнулась в деревянный люк и почувствовала, что сквозь его щели дует холодный воздух. К счастью, он оказался не крепким, и девушка двумя напористыми ударами выбила его с петель. Она не стала долго раздумывать, выбралась на тёмный чердак и побежала прямо в черноту.

Топот под грязным полом усиливался. Надо найти укрытие или, если повезёт, какую-нибудь лазейку наружу. И, на её счастье, вскоре обнаружились квадратные окна. Они выводили на крышу, слабо освещённую уличными фонарями, которые были далеко внизу.

Выскочив на свежий воздух, девушка осмотрелась и ринулась в сторону каких-то ржавых бочек. Отовсюду дул мерзкий влажный ветер, растрепав волосы. Из-за этого Гербер даже поскользнулась и упала на обледенелую кровлю. Поднимаясь, она заметила, что тёмные силуэты в долгополых рясах уже достигли тех окон чердака и тоже выбираются наружу. Первая мантия, поднявшись в небо, вытащила из-за пояса загнутую саблю и со свистом замахала ею. Следом к ней присоединились остальные. Всё, сейчас они в один миг догонят студентку и разрубят на кусочки.

Лавра из последних сил побежала к краю крыши. Для себя она уже решила, что лучше спрыгнет с этой страшной высоты и разобьётся, чем станет жертвой последователей Бальваровского. Но только она подумала об этом, как сверху за плечи уцепились две крепкие руки. Они стремительно подняли неудавшуюся самоубийцу в воздух прямо над девятиэтажной пропастью, внизу которой темнели малюсенькие машинки и деревья. Ещё с минуту девушка пыталась отбиться, однако потом что-то горячее вонзилось ей в шею и парализовало все внутренности. По телу мигом разлился жар, а голова отяжелела. В глазах потемнело, а уши перестали слышать. Последнее, что она увидела, это удаляющуюся землю.

Со всех сторон тянуло сырым холодом. Ветер трепал чёрные волосы. Под ногами ничего не ощущалось, словно они висели в воздухе. А может, просто онемели? При всём при этом настроение у Лавры было на высоте. Может, она умерла и празднует своё освобождение от бренной плоти? Тогда почему её кожа чувствует холод и все эти неудобства?

Лавра открыла глаза и попыталась вглядеться в окружающую темень. Зажатые сзади руки начали ныть от усталости. Вслед за этим боль проступила в спине и коленях. Одежды не ощущалось, вместо неё на девушке шевелилась от ветра какая-то разорванная рубашка. Опустив голову на грудь, Гербер вобрала в лёгкие плесневелый запах и поперхнулась. В ушах что-то мерзостно затрещало, как если бы она слышала хруст собственных костей. И всё равно настроение было приподнятым.

Лавра не удержалась и засмеялась во весь голос, который стал каким-то хриплым. Скорей всего, так на него подействовал холод и этот надоедливый ветер, что испытывал её на крепость.

– Тебе весело? – спросил до боли знакомый мужской голос и следом сам же ответил на вопрос – Конечно, тебя всегда забавляли передряги, такая уж ты натура.

Лавра ещё раз открыла глаза, но ровным счётом ничего не разглядела – стояла сплошная мгла.