Александр Косарев - Хроники мёртвого моря

– Дим, а Дим, теперь иди ты отдохни, – вытолкнул я его наружу. Сам же поднял кирку и начал выворачивать облегавшие странный предмет булыжники. В голове у меня плыл туман, я потерял счет времени, но всё же продолжал яростно молотить проклятый кусок непонятного вещества, действуя чисто машинально. После одного из, видимо особенно удачного удара, светящаяся глыба качнулась, и не успел я даже дернуться, как она вывалилась из окружавшей ее породы. Я успел отпрянуть в сторону, но она рухнула вниз, больно ударив меня по ноге. Не ожидав столь могучего толчка я упал, и в ушах моих тут же заиграли безумные органы. С большим трудом, едва не оставив сапог в раскопе, кое-как освободил зажатую ногу и выполз на воздух. Рядом слышались чьи-то голоса, но смысл слов до меня не доходил. В какой-то момент я почувствовал, что меня окатили водой и только тогда смог открыть глаза. Рядом со мной стоял на коленях незнакомый веснушчатый солдатик и заботливо поливал мою голову из фляжки.

– Вам уже лучше, товарищ старшина? – заботливо спросил он, – пристально заглядывая мне в глаза.

Я слабо качнул головой. Он помог мне подняться и опираясь на его плечо, я заторопился к раскопу. И только тут я увидел, что рядом с мишенями уже стоит ГАЗ-66 с открытым бортом и Фролов суетливо пристраивает к нему две широкие струганные доски. В это время Дима на пару с водителем выволокли из насыпи нечто весьма похожее на половинку крутого вареного яйца, если разрезать его вдоль оси. Только это полуяйцо было иссиня-черного цвета и высотой несколько более метра. Шум, издаваемый им, уже вполне напоминал стрекотание целой своры цикад летним крымским вечером. Все трое подтащили свою ношу к доскам и стали заталкивать его по ним в кузов. Я тоже подошёл и навалился на скользкий от глины «обмылок», стараясь хотя бы немного им помочь. Со второй попытки нам это удалось. Упираясь в извлечённый нами предмет руками, я неожиданно ощутил, что он весьма теплый на ощупь.

Забросив доски в кузов и закрыв борт, Дима пристально посмотрел на меня: – Ты как, держишься ещё?

– Еще пару глотков из чайника и я готов хоть на Эверест идти, – выпятил я грудь.

Дима с тяжело сопящим Фроловым натужно засмеялись, а веснушчатый водитель, ничего не понимая, только пожал плечами. Я взглянул на часы, но они оказались разбиты.

– Сколько сейчас времени? – спросил я сразу у всей компании.

Сержант вскинул левую руку к глазам и ответил: – Одиннадцать тридцать две.

– Все, время наше вышло, – вдруг засуетился Дима, энергично подталкивая меня к автомобилю, – в двенадцать, как мне помнится, должно состояться торжественное открытие. Эй вы двое, берите лопаты и срочно закидайте эту яму. А мы с тобой, дружок, – он хлопнул меня по плечу, – исполним приказ полковника до конца.

Забравшись в кабину, Дима включил мотор и мы погнали, словно на ралли.

– Куда едем-то? – спросил я его, когда мы выкатили со стрельбища.

– Да тут недалеко, – неопределённо ответил он, не отрывая глаз от дороги, – но место надёжное.

Вначале мы долго петляли по еле заметной тропе идущей вдоль реки, но потом Дмитрий повернул налево и, переключив скорость на более низкую передачу, начал взбираться в гору. Машину сильно трясло и мы даже не рисковали разговаривать, так как опасались прикусить языки. Примерно через двадцать минут таких мучений, мы неожиданно въехали в пробитый в скалах туннель. Пришлось снизить скорость и включить фары.

– Что это такое? – спросил я у Димы.

– Ты о чем?

– Да о туннеле же.

– А-а, а я думал ты о том, что у нас в кузове делается.

Только тут я обратил внимание на то, что там за нашими затылками слышится непрерывный грохот. Машина шла довольно медленно и гул двигателя не давил на уши, но из кузова неслись такие звуки, будто там прыгал газовый баллон, неведомым образом обретший конечности.

– Похоже эта штука, – указал я назад, – понемногу оживает.

– Похоже, – ответил он и, помолчав некоторое время, добавил, – держись крепче.

Я взглянул вперед и увидел вдали пятачок дневного света. Но, когда мы подъехали ближе, стало видно, что выезд из туннеля забран довольно крепкой стальной решеткой. Но вместо того, чтобы затормозить, Дмитрий наоборот, неожиданно резко прибавил газ и автомобиль пулей рванулся вперед. Мне пришлось изо всех сил вцепиться в скобу на приборной панели и упереться ногами, дабы не пострадать при очередном ударе. У меня тоскливо ныло все тело, и видимо поэтому я наивно считал, что на сегодня-то мне приключений уже вполне достаточно. Через секунду раздался сильный скрежет и стон разрываемого железа. Автомобиль с размаху вышиб решётку и вылетел из туннеля на ослепительный полуденный свет. Я открыл зажмуренные было глаза, и тут мне неожиданно померещилось, что наш ГАЗ летит в разверзнувшуюся перед нами пропасть. Из моей груди непроизвольно вырвался дикий вопль и я, видимо, совсем потеряв голову, рванул на себя ручку дверного замка и бросился вон из кабины. Слава Богу, что Дима успел нажать на педаль тормоза, а то бы я точно разбился насмерть. К счастью мой тарзаний прыжок оказался, на удивление, довольно удачным. Угодив боком в кучу мелкого гравия и, сделав вниз по ней несколько кульбитов, я влетел спиной в будку из каких-то гнилых досок, где и застрял в самой нелепой позе. Когда ко мне вернулось ощущение реальности (я видимо лежал без сознания ни более нескольких секунд), то услышал, как заглох выключенный мотор и хлопнула дверца машины. Вскоре Дима уже помогал мне выбраться из-под заваливших меня обломков.

– Ты куда же так сиганул, старина?

Вместо ответа я покрутил пальцем у своего виска.

– Где это мы? – спросил я едва поднявшись и торопливо оглядев лунного вида местность в которой мы с ним оказались.

– На бывшем урановом руднике, – ответил он, усаживая меня на подножку машины. Здесь лет двадцать назад и саму руду добывали и вроде бы даже некая первичная переработка её осуществлялась.

– Освежись пока, – Дима торопливо сунул мне в руки флягу с водой и, пока я утолял жажду, куда то исчез.

Я насколько смог осмотрел себя и ужаснулся. В изодранной форме, с разбитыми в кровь руками и перевязанной головой, я скорее напоминал жертву автокатастрофы, сбежавшую из госпиталя, нежели участника всесоюзных соревнований по стрельбе. Какие уж тут результаты, какой скорый «дембель». У меня от досады даже слезы навернулись. В этот самый момент из кузова вновь послышался странный звук, как будто большая железная кошка скребла лапой по стеклу. Озадаченный столь странным обстоятельством, я подтянулся на руках и, запрыгнув на подножку, влез в кузов. Черное «нечто» неподвижно лежало у заднего борта и я почему-то подумал, что оно греется на солнышке. Чтобы рассмотреть камень поближе, я сделал два шага вперед, наклонился над ним и даже протянул, было руку с целью пощупать гладкую поверхность этой штуки. На мою беду я заслонил спиной поток солнечных лучей, на что эта пакость отреагировала практически мгновенно. В центре ее мгновенно вспучился продолговатый горб, который тут же покрылся мелкой зигзагообразной сеткой. Сверкнул фиолетовый зигзаг разряда и горб с треском развалился на два многопальцевых «ухвата», которые вытянулись по бокам этого предмета, как бы готовясь обнять меня. Шарахнувшись назад, я зацепился за что-то сапогом и с грохотом рухнул на скамейку пристроенную у кабины. В ту же секунду я явственно увидел, как странная черная мыльница медленно приподнялась над настилом кузова. От страха я так завопил, что было наверняка слышно с другой стороны хребта: – Димка-а-а, сюда! Скорее!!!