Анатолий Заклинский - Миллстоун (Трилогия)

– И это при том, что им уж точно есть, чем платить, – задумчиво сказал Миллстоун, – на нуждающихся они никак не похожи.

– Именно так, – кивнула мисс Лейн.

Миллстоун закурил и задумался. В кабинете повисла тишина. Дуглас и Шейла смотрели на него с ожиданием, что он что-то скажет, но Джон продолжал молчать.

– У нас ведь не осталось образца крови Больена? – спросил он Шейлу.

– Нет, – ответила она.

– А где он лежал после аварии?

Шейла открыла один из ящиков стола и прямо в нём пролистнула какие-то документы.

– Центральный госпиталь Джейквиля, отдельная палата. Номер пятьдесят два.

– Лечащий врач?

– Алистер Коул.

– Отлично, – кивнул Миллстоун, – как мне теперь кажется, корни убийства именно там.

– Не совсем понимаю, – сказала Шейла.

– Расскажу, когда буду уверен, – сказал он, допивая кофе и гася сигарету, – старина Эгил, полетели.

Дуглас тоже допил свой кофе, встал и поправил пиджак.

– До вечера, – сказал Джон, выходя из кабинета.

– Жду новостей, – сказала Шейла.

Центральный госпиталь Джейквиля находился в нескольких кварталах от полицейского управления, поэтому до него добрались быстро.

– Теперь выходит, что я не работаю над двумя делами одновременно, – усмехнулся Миллстоун, когда они вышли из машины, – всё к одному. Всё к одному.

– Так будет проще, – сказал Дуглас.

– Думаешь? – спросил Миллстоун и посмотрел на высокое здание госпиталя, – я почему-то не очень в этом уверен. Видится мне, что всё очень хитро.

– Разберёмся, – уверенно сказал Дуглас, когда они начали подниматься по ступенькам.

К счастью доктор Коул сегодня работал и был не занят. В регистратуре Джону и Дугласу выдали белые халаты и указали, где находится лифт, на котором нужно было подняться до пятого этажа, где и находился кабинет. Уже через пять минут они стучали в искомую дверь. После разрешения войти Миллстоун открыл дверь и направился вперёд.

Доктор Коул оказался приземистым мужчиной с усами. Его лысое темя блестело в солнечных лучах, попадавших через окно, которое частично закрывали жалюзи. Вид у него был сосредоточенный и то ли из-за этого взгляд, который он бросил на вошедших показался им подозрительным, то ли потому что приход полицейских его действительно встревожил.

– Добрый день. Я детектив Миллстоун из полиции Джейквиля. Это мой напарник, детектив Эгил, – они показали документы.

– Чем обязан? – спросил он вполне спокойно.

– Мы хотели бы поговорить с вами о Роберте Больене.

– О Больене? – удивился Коул.

В то же время на его лице выразилось удивление с оттенком облегчения, как будто он был рад, что полиция пришла по этому вопросу, а не по тому, который вызывал у него беспокойство.

– Да, – кивнул Миллстоун, раздумывая над тем, как снова нащупать ту тревожную нить, которая заставляла доктора нервничать.

– Насколько я знаю, Робоерт Больен убит, и не представляю, чем могу вам помочь.

– Верно. Именно обстоятельства его смерти мы и расследуем. Вы были его лечащим врачом, когда он попал в аварию?

– Да. Но какое это имеет отношение к его смерти?

– Я не уверен, что эти два события связаны, но ведь нужно принимать во внимания все заметные события из его жизни.

– Вам виднее, – ответил Коул с некоторым раздражением, как будто Миллстоун призывал его к обсуждению вопросов, в которых тот ничего не понимает.

– Как вы можете охарактеризовать его состояние в тот момент, когда он поступил к вам на лечение?

– Критическое. Я уже не надеялся, что он выживет.

– Что произошло потом? – сухо спросил Миллстоун.

– Потом его состояние стабилизировалось, но в себя он не приходил. Тут всё зависело от организма.

– И организм справился, хотя шансов у него было очень мало. Так?

– Ну, почему же, – пожал плечами Коул, – он же уже не был на грани, как в первый день, когда только поступил.

– Он получил много травм?

– Достаточно. Но ведь то, что он смог прийти в себя ещё ничего не значит. Ещё около месяца Больен провёл на больничной койке.

– Вы не думаете, что он поправился слишком легко или слишком быстро?

– Всё зависит от возможностей организма. Больену в этом отношении повезло, больше я ничего сказать не могу.

– И не было ничего странного в его организме?

– Нет, – нахмурившись, покачал головой Коул, – у вас есть какие-либо подозрения по этому поводу?

– Нет. Я ведь не медик, – виновато улыбнулся Миллстоун, чтобы немного разрядить обстановку.

– Ну, в таком случае, я могу заверить вас, что всё было в порядке. Гораздо серьёзнее дела обстояли с его сознанием. Хоть сам он уверял, что оно не подверглось никаким деформациям, это было замечено и признано его коллегами и близкими.

– Я слышал об этом, – обыденно заключил Миллстоун, – скажите, а кто ещё кроме вас, ухаживал за ним и вообще имел хоть какое-то отношение к лечению?

– Его коллеги настояли, чтобы этим занимался только я. В коридоре дежурила охрана, которая не пускала посторонних.

– И вы всё делали один?

В этот момент Коул немного замешкался.

– Нет. Мне помогала сестра Авве. Её проверили и допустили к Больену.

– А сейчас она тоже здесь?

– К сожалению, она уволилась и уехала из города.

– Хм, – задумался Миллстоун, – а вам не кажется это странным, мистер Коул?

– Ничуть, – покачал головой врач, – увольнения у нас не редкость. Медицинские сотрудники сейчас очень востребованы, и при должной квалификации найти работу с приличной оплатой не составит труда. Сестре Авве, к примеру, предложили место в Флаенгтоне с возможностью дальнейшего обучения.

– А как вы можете её охарактеризовать?

– Я считаю, что она вполне заслужила это приглашение. Это очень покладистый и педантичный человек. Она лишь недавно окончила училище, но уже считается опытным сотрудником.

– Неплохо, – покачал головой Миллстоун, – а она не говорила, в какое конкретно место собирается устраиваться?

– Нет. Но судя по форме характеристики, которую она попросила, это заведение частное. Тем более, что в противном случае ей проще было бы оформить перевод.

– Понимаю. И, конечно же, никаких странностей в поведении сестры Авве вы не заметили.

– Нет, – уверенно ответил Коул, – она была образцовым работником.

– Что же, мистер Коул, не буду вас больше отвлекать. Вы могли бы предоставить мне копию личного дела сестры Авве? – спросил Миллстоун, вставая.

– Если вы в чём-то её подозреваете, то я заверяю вас в её непричастности, – Коул тоже встал.

– Подозрения – моя работа, – улыбнулся Джон, – к тому же, между подозрением и обвинением есть разница.

– Обратитесь в регистратуру. Я отдам распоряжение, пока вы будете спускаться.

– Благодарю, мистер Коул, – сказал Джон, протягивая руку на прощание.