Ольга Новицкая - Две недели (СИ)

— Как же он вошел?

— Мог под видом клиента, — предположил Богданов. — Вряд ли всех своих гостей Васнецов проверял на принадлежность к сущностям.

— И Васнецов ничего не заметил? — саркастически уточнил Игорь.

— Ну, Семен Семенович ясно дал понять, что у него отшибло память, и восстановить ее можно было только водкой. Скорее всего, точно так же отшибло память и Васнецову. Слабости его и, соответственно, способы восстановления памяти мне неизвестны, и, в любом случае поить его я не стану, даже за казенный счет. Он мне не нравится! Короче, в поликлинику поеду я, молодой напортачить может, а ты, Игорек, бери портрет этого Вольфа Массинга, и пробегись по соседям Лебедевой. Глядишь опознают. Дань, ну а ты на связи. Игорек, если что узнаешь, звони сперва Даньке, а уж она скажет, беспокоить меня или нет.

— Зачем такие сложности?

— Потому что я буду беседовать с барышнями и не хочу, что бы меня отвлекали. Данек, пока тут торчишь, давай-ка, настрочи мне справку для суда и оформи материалы по ювелирки.

— Но я… — Даня от неожиданности даже привстала.

— Но я собиралась увязаться за Игорьком, — передразнил ее Богданов. — Здесь сиди, повкалывай для приличия. Игорек, валим, подброшу тебя до перекрестка, в виде поощрения за хорошую работу.

— Я пешком, — быстро отказался Игорь, ему и без машины на этот день нервотрепки хватило.

— Поехали, сказал.

Богданов вернулся через три часа. Судя по его довольной физиономии, информацию он добыл. Судя по непроницаемому лицу Дани, она тоже, и, по молчаливому уговору решили дождаться молодого сотрудника, чтоб десять раз не пересказывать. Ворвавшемуся буквально через несколько минут Игорю дожидаться было некого, потому он прямо с порога заорал.

— Эта сволочь засветилась!

— Как не стыдно, товарищ лейтенант, оскорблять подозреваемого? — строго осведомился Богданов, и его тон моментально остудил Игоря.

Он все еще до конца не разобрался, когда начальник шутит, а когда выговаривает всерьез, потому чинно сел на стул для посетителей и заговорил тоном ниже.

— Разрешите доложить, товарищ капитан, подозреваемый по делу об убийствах действительно посещал гражданку Лебедеву, — тут его терпение иссякло под напором информации и он опять горячо заговорил. — Богдан, ты прикинь, его никто не помнит! Я всех опросил, никто не видел! Потом дедка одного нашел, бывшего кэгэбэшника, так вот он, от нечего делать, частенько у окна торчит, и опознал нашего подозреваемого. Говорит, приходил к Лебедевой пару раз точно. Я ему, мол, вы не ошиблись, другие-то не видели, а он мне лекцию о былых подвигах прочитал, потом похвалил, что никому на слово не верю. Потом сказал, что парочку эту, ну, Лебедеву с подозреваемым, один из соседей, Степан, видел. Тот как раз выходил из подъезда, когда они войти хотели, и дверь им придержал. Я к Степану Алексеевичу, а тот в отказ, мол, Валю часто видел, а этого хрена ни разу. Я к деду. Тот рассердился, и сказал, что они еще на улице с девчонкой из сто семнадцатой квартиры столкнулись, когда она собаку выгуливала. Я к той девчонке, она тоже в отказ!

— Телефончик-то взял? — перебил его Богданов.

— Нет, — гордо отозвался Игорь. — Мы с ней вечером в «Теремке» встречаемся, тогда и телефон возьму.

— Силен, — одобрил Богданов. — Красивая?

— Модель, — кратко охарактеризовал Игорь и добавил. — На юриста учится.

— Ау, — помахала ему Даня. — Если твоя дама сердца не подозреваемая, то вернись к теме, не зли начальство.

— Ну да, — опомнился Игорь, и договорил. — Тут до меня дошло. Эта сволочь деда не видела, и отшибить ему память не могла. Значит все, кто с ним сталкивался, его забывают. Если он того хочет, естественно, — подумав, поправился Игорь. — В общем, я объявил благодарность от лица следственных органов и сюда. Ну, как вам новости?

Он смотрел так гордо, что у Богданова просто не осталось выхода — пришлось хвалить. Получив положенную долю оваций, Игорь вспомнил о коллегах.

— А у вас есть что-нибудь? — нетерпеливо спросил он.

— Что… Адресочек нашего подозреваемого нашел. А так ничего особенного, — протянул Богданов в ответ на горевший в глазах вопрос.

Он с равнодушным видом катал по столу карандаш, пока подчиненные переваривали информацию.

— Как? — выдавил, наконец, Игорь.

— Что? — поднял голову Богданов. — Ты про адрес? Да все просто. Поговорил с безутешными барышнями в поликлинике, нашел парочку самых болтливых, они и рассказали, что к Лебедевой несколько раз приходил какой-то тип, даже цветы ей на день рождения принес, ну и еще пачку левых сплетен в довесок получил.

— А как адрес узнал? — подался вперед Игорь.

— Запросто, мой юный друг, запросто, — снисходительно пояснил Богданов. — Дань, ты-то хоть догадалась?

Даня несколько секунд напряженно чесала лоб и осторожно уточнила:

— Что, букет был особенный?

— Точно.

— Какой?

— Такой, — неопределенно покрутил кистью Богданов, — в форме сердца, ну ты знаешь, девчонки такое любят.

— Разве такие не на заказ делают? — осторожно спросила Даня и тут же виновато развела руками. — Я просто не знаю.

— Вот и я не знал, — вздохнул Богданов. — Пришлось позвонить одной знакомой и выяснить, на заказ такие букеты делают или так, ширпотреб.

— И как? — уже не только Игорь, но и Даня ерзала от нетерпения, пока Богданов над ними издевался, включал чайник, насыпал сахар, кофе, и помалкивал.

— Что как? — подал он, наконец, голос. — Заказной, естественно, иначе б я адресок не надыбыл. А так спросил, в каком магазине в районе поликлиники можно заказать букет, оббегал все, какие нашел и дело в шляпе, гражданина опознали. Он, оказывается, номер мобильного для связи оставил, я и пробил по своим каналам, что за крендель. Заскочил в паспортный стол, снял копию документов и вот, прошу любить и жаловать, Зубков Борис Андреевич собственной персоной, сорока лет, проживающий по улице Плотникова дом семь, квартира сорок три.

С такими словами он расстегнул «молнию» папки и выложил на стол копии из паспортного стола. С отксеренной фотографии на них смотрел человек, как две капли воды похожий на портрет, нарисованный Семеном Семеновичем, только помоложе.

— Да, и еще, — равнодушно сказал Богданов, — в букетик тот записка была вложена. Одна из медсестер посмотрела что там, пока Лебедева отвернулась.

— Да не томи ты уже! — взмолилась Даня, от нетерпения едва не подпрыгивая.

— Надо тебе пустырника купить, — заметил Богданов, и сжалился. — В записочке было написано, цитирую «С вечной любовью, и надеждой на взаимность. Богданов А. С.»

Поздние мухи в кабинете уже начали привыкать к периодически возникающему гробовому молчанию и жужжали, как ни в чем не бывало секунд пять, не меньше, прежде чем Игорь осведомился: