Надежда Федотова - Охота на гончих

Слова сами собой соскакивали у него с языка, сплетаясь в причудливый, древний как мир узор, открывая страницы народных сказаний, увлекая за собой… Нэрис и Ульф стояли плечо к плечу, задрав кверху головы. Он говорил, удивляясь сам себе, она – слушала затаив дыхание. О том, как боги послали хитреца Локи на помощь богине, как рассерженный великан пустился за беглецами в погоню, как он погиб и как Один, чтобы восполнить утрату великанской дочери, взял глаза Тьяцци и забросил их на самое небо, сделав двумя звездами… О пальце Аурвандиля, отмороженном хозяином и подкинутом Тором высоко-высоко… О Прялке Фригг – трех ярких звездах, вечно напоминающих человеку о его прошлом, настоящем и будущем… Нэрис с Ульфом стояли так долго, не чувствуя холода и течения времени. Даже когда Тихоня умолк, оба не двинулись с места: глядели на небо как завороженные, будто надеясь найти там что-то – очень важное, дорогое и свое. Глядели до тех пор, пока ясные звезды не затянуло мерцающей молочной дымкой, а с неба на землю не начал падать снег. Сначала редкий, вскоре он пошел в полную силу, окутывая подворье, оседая на плечах. «Сначала все было синее, – крутилось в голове Нэрис, – а теперь белое. Как будто нет ничего кругом, только снег… Снег?»

– Ульф! – охнула она, придя в себя. – Да сколько же мы тут стоим-то?

Норманн вздрогнул. И, быстро моргая, завертел головой по сторонам.

– Не знаю, госпожа, – наконец сказал он. – Уж не меньше часа, должно быть, – эвон какой снегопад. Ну, дела! Как дети малые рты разинули, про все забыли!

«А Ивар, наверное, уже дома, – подумала леди, – и места себе не находит. Ушли-то мы раньше него! Ох господи. Не иначе как вино мне в голову ударило – по такому-то холоду на звезды любоваться». Нэрис, стряхнув с капюшона тяжелую снежную шапку, повернулась к Тихоне:

– Пойдем скорей! Как бы мне опять не нагорело.

– Если лорд поперед нас вернуться успел – нагорит, как пить дать, – рассудительно прогудел Ульф, смаргивая с ресниц белые хлопья. – Обоим. Держитесь меня, госпожа. Снег стеной, ничего впереди не видать, еще на угол налетите…

Леди Мак-Лайон кивнула. И, пристроившись в арьергарде норманна, засеменила следом, в красках представляя себе, что их с Ульфом ждет по возвращении. Нет, конечно, в этот раз она нигде не терялась, никуда не лезла и вообще с подворья ни ногой, но муж-то об этом не знает! «Дождусь я все-таки, – сама себе предрекала леди, загребая подошвами снег, – кончится у Ивара терпение, запрет он меня во Фрейхе, как грозился… И что у меня вечно все не слава богу?» Чуть слышно вздохнув, она приподняла край сползшего на глаза капюшона – и едва успела остановиться, чудом не влетев лбом в широкую спину своего охранителя.

– Что…

– Ш-ш! – Ульф быстро обернулся и приложил палец к губам. – Тихо. Там, впереди – слышите?

Нэрис, ничего не понимая, затихла. Ульф не соврал – со стороны псарни доносились чьи-то голоса. Густо сыплющий снег глушил звуки, но отдельные слова и даже фразы все-таки можно было разобрать. У самых дверей разговаривали двое – мужчина и женщина.

– …ты привязалась ко мне, ну? Говорю же – сон, и больше ничего!

– Я не спала.

– А я – спал! – раздраженно перебил мужчина. Нэрис подалась вперед – голос показался ей смутно знакомым. – Сколько повторять – никуда я не выходил той ночью! Ни через заднюю дверь, ни через переднюю!

– Но я слышала… Не кричи, прошу тебя! Я ничего не сказала лорду, я верю, что ты ни в чем не виноват, просто скажи мне…

При слове «лорд» Нэрис навострила уши. Ах вон оно что! Вот почему Тихоня столбом-то встал! Леди Мак-Лайон вцепилась в локоть норманна и затаила дыхание, боясь пропустить хоть слово. От псарни донеслось какое-то невнятное восклицание. И, после паузы, снова мужской голос:

– Забудь о том, что ты слышала. И не вздумай нести эту ересь гончей. Я никуда не ходил, ясно?

– Ясно, но…

Что она собиралась возразить, ни Ульф, ни Нэрис так и не узнали. Где-то слева громко хлопнула дверь, и голос ярла Гуннара, которым можно было валить деревья, весело проорал:

– Ингольф! Ты там не заблудился, нет? Али сугроб выбираешь повыше?

Невидимая парочка затихла.

– Ульф, – торопливо прошептала леди, дергая норманна за рукав, – к псарне, быстрее! Может, успеешь увидеть, кто…

Окончание фразы ушло в пустоту – Тихоня служил у главы Тайной службы не первый день и знал, что нужно делать. Нэрис проводила норманна взглядом. Успеет? Нет? «Чтоб ему провалиться, этому снегопаду! – с досадой подумала она. – В трех шагах ничего не видно, и даже голосов толком не разберешь!» Нэрис тряхнула головой, обрушив с капюшона новую порцию снега. Ну почему, почему у нее не такой острый слух, как у Творимира? Он бы и весь разговор в подробностях расслышал, и наверняка понял бы, кого спугнул ярл своим воплем!

Но оборотень в отряде лорда Мак-Лайона имелся только один. И сейчас его здесь, увы, не было.

В гостевом домике стояла тишина. Лишь потрескивали дрова в очаге, да из сеней изредка доносился хруст соломы – это ворочался во сне Ульф. Нэрис, закутавшись в мягкий полог поверх одеяла, спала неслышно. Сидящий у огня Творимир, чья очередь была сегодня дежурить, тоже подремывал, время от времени встряхиваясь, когда громко лопалась от жара кора на одном из поленьев.

Не спал только лорд Мак-Лайон. Навалившись грудью на стол, уткнув локти в беспорядочно разбросанные бумаги, советник гипнотизировал взглядом неподвижный язычок свечи и думал. О том, что рассказал ему Тихоня, о том, что поведала Нэрис, и о безымянной женщине, которая слышала, а возможно, и видела человека, тайком покинувшего дом в ночь убийства Хейдрун. К сожалению, настигнуть загадочную парочку Ульф не успел. Сильный снегопад и громогласность Гуннара сыграли с норманном злую шутку: добравшись до дверей псарни, Тихоня увидел только притоптанный снег да опущенный снаружи засов. Две еле-еле видные цепочки следов – вот и все, что осталось от заговорщиков. Ульф, конечно, так просто не сдался, помчался по следу, да недолго бежал: теряющиеся в снегу дорожки локтей через десять разошлись в стороны, а вскоре и вовсе пропали. Пришлось возвращаться с пустыми руками.

Ивар выбил по столешнице неслышную дробь. Само собой, уже и это – лучше, чем ничего, но одними разговорами сыт не будешь. Голосов ни Нэрис, ни Ульф не разобрали. Один женский, второй мужской, оба вроде знакомые, но чтоб точно сказать… Ясно одно: парочка достаточно близка друг с другом, и к слугам ни он, ни она отношения не имеют. Слишком уж чисто разговаривали оба – Тихоня, обладающий редкой памятью, пересказал нанимателю весь разговор дословно. «И что же мы имеем в результате? – подумал советник. – Некая женщина, ночевавшая тогда в большом доме, случайно оказалась свидетельницей того, как некто, хорошо ей знакомый, улизнул через заднюю дверь посреди ночи. Если принять во внимание, что оба из господ, а гости уже давно разъехались, то выбор невелик… Нэрис, Тира, Астрид и Альвхильд. Первую отбрасываем, вторую тоже – супруга Гуннара на тризну не осталась. Значит, или невестка Олафа, или жена Ингольфа». Лорд снова забарабанил костяшками пальцев по дереву. Так. Если это была Астрид, то слышать в ночь убийства она могла и собственного мужа, и тестя, и деверя. Но сейчас ни Рагнара, ни Олафа в Бергене нет. Эйнар под стражей, и в памятную ночь его не было в большом доме. Гуннар тоже отпадает. Остаются двое – ярл Ингольф и Харальд. Первый как раз находился снаружи – это подтверждают призывы Гуннара, а второй… Где был второй?