Надежда Федотова - Охота на гончих

– Обожду я лучше тут, – взвесив все «за» и «против», сказал Тихоня. – Небось не околею. В первый раз, что ли?

– Угу! А последний раз когда был? – Нэрис нахмурилась. – Отвык ты уже от родных морозов, Ульф. Да и лет тебе не двадцать. Нет, нам с тобой надо что-то…

Узорчатая дверь распахнулась, выпустив наружу клубы пара, и знакомый, чуть запыхавшийся голос добродушно воскликнул:

– Так вот она где! Что же это ты, милая, щеки морозишь, когда мы уж тебе и меду налили, и креслице к огню придвинули?.. Аль передумала?

– Тира! – обрадованно встрепенулась леди Мак-Лайон. – Ну конечно! Вас-то нам и надо!

Кругленькая супруга ярла Гуннара, кутаясь в толстую шаль, энергично тряхнула головой:

– Надо – так не стойте у порога, поднимайтесь. Нашли забаву – топтаться на холоде. Давай свою корзинку, милая, да заходи.

– Да я бы с удовольствием… но… Ульф…

– Ой, батюшки, – неожиданно расхохоталась Тира, – еще одна! Нашли заботу!.. Подымайтесь, говорю, оба. Вы, что ли, первые? Да таких охранников, как твой, милая, в сенях уж пятеро в ряд! Еще один посидит, не рассыплется. Ну?

Женщина чуть отступила с порога, и Нэрис с благодарной улыбкой взбежала по ступенькам. Тихоня поднялся следом. Притворил за своей спиной дверь, повернул голову – в сенях и правда было теснехонько. Пятеро бойцов в полном вооружении сидели бок о бок на лавке у стены. И самый из них щуплый был ненамного меньше Ульфа.

– Весь Берген этот душегуб окаянный взбаламутил, – шепотом пояснила Тира, помогая леди Мак-Лайон снять плащ, – боятся отцы да мужья женщин своих без надзору со двора отпускать. Смешно сказать – и мой Гуннар туда же! Даром что сам здесь, в двух шагах, со всей дружиною…

Она вручила плащ Тихоне и, отогнув край толстого валяного полога, из-за которого слышались приглушенные голоса, поманила Нэрис за собой. Та возражать не стала. Пригнулась, юркнула в открывшуюся щель – и окунулась в тепло.

Общая комната Женского дома была так жарко натоплена, что супруга советника в своем шерстяном платье взопрела в секунду. А приглядевшись к сидящим вокруг очага северянкам, пожалела о выборе наряда во второй раз: жены и дочери заботливых норманнов разодеты были в пух и прах. Переливались складки дорогих тканей, играли блики на массивных золотых браслетах, вспыхивали разноцветные искорки драгоценных камней в серьгах и кольцах. «Видела бы это мама, – обреченно подумала Нэрис, чувствуя, как начинают гореть щеки, – ее дочь, жена первого советника короля Шотландии – и выглядит хуже последней служанки! Ну, Альвхильд!.. Неужели нельзя было предупредить?!» Леди Мак-Лайон опустила глаза на подол своего коричневого шерстяного платьица, перевела взгляд в сторону притихших дам у огня и внутренне застонала. Господи, стыд-то какой… И ведь не сбежишь теперь – а как же хочется!

– Пойдем, пойдем, милая, – словно ничего не замечая, говорила между тем супруга Гуннара, ласково подталкивая вставшую столбом леди в спину. – Только тебя и ждали. Уж как я обрадовалась, когда Астрид сказала, что ты придешь, ведь сидишь с утра до ночи затворницей!..

Нэрис выдавила из себя жалкую улыбку. Что говорила Тира дальше, она не слышала. И как ее представляли другим гостьям – одна другой знатнее, – даже не запомнила. Перед глазами мелькали расшитые юбки, кружева, ожерелья и броши, леди Мак-Лайон улыбалась их обладательницам, кивала, отвечала на вежливые приветствия, а в голове у нее билась только одна мысль: «Опозорилась! На всю жизнь опозорилась!»

Запоздало всплыли в памяти рассказы отца о щедрости северян-покупателей как о «золотой жиле, которую и искать не надо – главное обычаи знать». Лэрд Вильям обычаи знал. И нравы тоже – норманны очень любили возвышать нарядом красоту своих жен и дочерей, одевать их прилично достоинству и происхождению, тем самым подчеркивая свой собственный статус. Невзрачно одетая женщина без единого украшения в первую очередь вызывала сомнения относительно ее мужа – как добытчика и славного воина, а уж если и сам он был одет кое-как… Собственно, активно торгующий с северянами ушлый шотландец этим пользовался, ежегодно приумножая свое благосостояние и снаряжая караваны то на восток – за дорогими тонкими тканями, то на север – за мехом. И недостатка в покупателях по обе эти стороны света у него не было. А вот дочь, неспособная сложить два и два, как оказалось, была. Нет, о тяге норманнов к роскоши и золоту Нэрис, конечно, знала. Но вот что «посиделки за шитьем в Женском доме» на деле означают едва ли не званый вечер, она и понятия не имела! Хотя могла бы догадаться – когда взбудораженная приходом Астрид жена ярла Ингольфа срочно послала служанку за другим платьем и навесила на себя перед выходом едва ли не треть ларца с драгоценностями. Но леди Мак-Лайон, озабоченная только заданием мужа, не придала этому значения.

И кто теперь, спрашивается, виноват?..

«Одна надежда – что мне, как чужестранке, с рук сойдет, – думала Нэрис, вжавшись в спинку кресла и с преувеличенным усердием стуча спицами. Прочие гостьи Астрид, оценив внешний вид супруги шотландского лорда и, надо думать, сделав однозначные выводы, быстро потеряли к ней интерес. – Кто из них вообще в Шотландии бывал? Может, у нас так принято, в конце концов! Вот на востоке, к примеру, женщины вообще мужниного дома не покидают. И лица прячут. И… боже ты мой, какое платье! А на этом золотого шитья – мерок десять, ей-богу. Ну что я за разиня – хоть ожерелье бы надела!»

– Эвон ты как раскраснелась, милая, – вклинился в невеселые думы леди голос Тиры, – может, креслице чуть от огня отодвинуть?

– Да, пожалуй… тут… жарко, – хоть это отчасти и было правдой, но прозвучало так неубедительно, что леди едва не заплакала. И, неловко скрежетнув ножками кресла по полу, отодвинулась назад, подальше от любопытных взглядов. То, что при этом она оказалась бок о бок с Астрид, ее уже не заботило. Пусть! Лучше уж эта ледышка, чем все остальные, – в глаза улыбаются, а между собой за спиной хихикают. Леди Мак-Лайон кивнула Тире – мол, спасибо, так и правда гораздо лучше – и уже взялась было снова за вязанье, как услышала у самого уха тихий голос:

– Не обращайте внимания. Наши кумушки того не стоят.

Астрид? Это сказала Астрид?.. Нэрис от удивления пропустила петлю и, подняв голову, встретилась взглядом с невесткой конунга. По губам северянки скользнула улыбка.

– Они забудут о вас еще до того, как разойдутся по домам. Или именно это вас и расстраивает?

– О… я, право же, не понимаю…

– Да бросьте, я же не слепая. Тира, Дагмар! Садитесь к нам поближе. Альвхильд, и ты тоже. Какая у тебя красивая накидка!..

Нэрис растерянно смотрела, как названные женщины послушно придвигаются к ним. Остальные, успевшие уже разбиться на небольшие группы, обернулись на голос невестки конунга, но, не услышав своих имен, нехотя вернулись к разговорам с подругами. «Пожалуй, Астрид здесь имеет вес, – подумала леди Мак-Лайон. – Это, конечно, неудивительно, если вспомнить, кто у нее муж. Но с чего бы она ко мне вдруг так помягчела?»