Таис Сотер - Простые вещи

– Вы слышали про проект ГЛМ-12, София? – спросил Вагнер.

– Нет, и не хочу!

Мое возражение целитель предпочел пропустить мимо ушей. Он затащил меня в помещение, не обращая внимание на мое сопротивление. Но по-настоящему я испугалась, когда стена за нами вновь закрылась, оставив в полной тьме. Ненадолго, правда.

Под потолком разгорелся свет, будто сам по себе льющийся из него. Еще одно техномагическое чудо, но в этот раз я не обратила на него никакого внимания. Потому что передо мной предстала самая странная картина, которую я когда-либо видела.

Огромный зал, почти втрое больше моей собственной гостиной, был уставлен человекоподобными куклами самого разного роста и размера. Их тут было почти две дюжины. Одни напоминали огромных орков высотой в два человеческих роста, другие казались едва ли не детьми с неестественно маленькими головами и плотными телами. У двух чудовищ на две пары рук больше, чем положено, а еще у одного создания ноги странным образом изгибались назад, как у кузнечика. Все они были обнажены, но никаких признаков пола я не заметила. Волос тоже не было ни на голове, ни на теле. А их белые лица… безротые, безносые, пугали мертвенным сиянием драгоценных камней, вставленных вместо глаз. Вот же кто-то не пожалел на проект рубинов и изумрудов, а мне для подарка императору достался только какой-то вшивенький топаз…

– Големы, – выдохнула я и тут же испуганно закрыла рот ладонью.

– Не бойся, они нас не слышат, – снисходительно сказал Вагнер. – Даже во включенном состоянии они не обладают слухом. Лишь зрение и способность чувствовать магию. Теоретически. Последнее мы не проверяли и сможем точно в этом убедиться, когда они по-настоящему оживут.

– Значит, они мертвы? Просто куклы?

Франк усмехнулся. Подойдя к одному из великанов с рубиновыми глазами, он коснулся его груди.

– Не совсем. Я бы сравнил их с простейшими существами с примитивными реакциями.

Когда огромный голем шевельнулся, мне пришлось приложить все усилия, чтобы не завизжать.

– Пока у големов самые простые реакции – они могут передвигаться, правда, хаотично, удерживать то, что оказалось рядом на расстоянии рук. Имеют инстинкт самосохранения и способны даже убивать, защищаясь, как выяснилось какое-то время назад. Вон тот, – Вагнер кивнул на одного из многоруких, – полгода назад задушил одного из лаборантов, его толкнувшего. Мы так и не поняли, почему голем тогда проявил столь сильную агрессию, возможно, если бы лаборант не стал вырываться, он бы выжил. Но это было всего один раз. После того как мы несколько изменили инструкцию по обращению с големами, подобного больше не происходило. Хочешь взглянуть поближе на одного из них? Ну же, не бойся!

– Нет, – я помотала головой. Весь мой исследовательский интерес при взгляде на этих чудовищ испарился. Возможно, если бы они не были так похожи на людей, то не казались такими омерзительными. Но эти гротескные пародии на людей, даже будучи неподвижными, отталкивали, а этот, с дергающейся на толстой шее головой, пугал до безумия. Я оглянулась, ища сопровождающего нас военного. Пусть уведет обратно, раз в его обязанность входит меня не только защищать, но и охранять! Но, к несчастью, мы остались.

– Каждый из них – произведение искусства, уникальное и неповторимое, – сказал маг, любовно гладя монстра по боку. – Вот этот мой любимчик. У него хорошо развита моторика, и он довольно подвижный. Тупой до ужаса, конечно, но я надеюсь, что ты найдешь способ это исправить.

– Я не смогу!

– Не попробуешь, не узнаешь. Иди сюда. Или мне тебя заставить, София?

Актриса из меня была так себе, поэтому я отринула идею изобразить обморок. На то, чтобы сделать несколько шагов к голему, мне понадобилось все мое мужество. Целитель заставил меня коснуться существа из псевдоплоти, удерживая второй рукой за талию, чтобы я не сбежала.

Ощущения были странными. Кожа оказалась теплой и довольно упругой, но слишком уж гладкой. Голем, почувствовав мое прикосновение, слабо задрожал, поворачивая голову из стороны в сторону, будто пытаясь найти меня своими рубиновыми глазами.

Но на самом деле камни ими не были, поняла я сейчас. То, что заменяло ему зрение, располагалось на груди, заметное с близкого расстояния, – совсем небольшая в диаметре линза, чуть приподнимающаяся над кожей. А драгоценные камни – не более чем источники энергии для голема, и то запасные. Собственно, практически вся голова имела декоративную, точнее, отвлекающую функцию – блок управления размещался в центре груди. Здесь было сконцентрировано больше всего чар. Довольно знакомых. Почти точно такие же были вложены в знаки на спине Анджея Котовского.

– Кто наносил чары? Вы?

– Разве я артефактор? Это делали Рейнеке и Шварц. А я наполнял чары силой и указывал, где их лучше расположить. – Вагнер нажал на один из рубинов, и на псевдоплоти проступили серебряные узоры. – Ведь это разработка моего отца, и мне часто приходилось ассистировать ему. Но я многое усовершенствовал и додумал уже сам. К примеру, у каждого образца есть некое подобие нервной системы, пронзающее все тело и приводящее его в движение.

– Это самый сложный артефакт, который я когда-либо видела! Столько работы, столько сил было вложено в него… Во всех них.

– И столько времени. Но все впустую, пока големы не способны подчиняться. Гайне думает, что именно ты сможешь закончить то, что когда-то начал создавать мастер Вернер. Верит, что вскоре его големы пройдут по улицам Брейга, уничтожая всех, кто вздумает пойти против него.

Я не стала врать:

– Может быть, когда-нибудь я и смогу дать этим големам подобие разума, достаточного, чтобы следовать приказам, но это потребует колоссальных усилий и времени, которых у меня нет. Я не понимаю, почему министр вообще решил, что я могу что-то сделать в таких условиях.

Франциск Вагнер склонился ко мне, прошептав на ухо, будто нас мог кто-то подслушать:

– Потому что это я ему так сказал. Что остался один шаг, маленький шаг, чтобы завершить грандиозный проект, на который он так много возлагал надежд.

Я нахмурилась.

– Вы солгали ему? Почему?

– Разве это не ясно? Чтобы иметь возможность увидеть свою крестницу. Ты ведь единственный родной мне человек, больше никого не осталось. – В голосе целителя я услышала тоску, которая тут же сменилась холодной расчетливостью: – Видишь ли, у меня было не очень много возможностей, чтобы забрать тебя. Вокруг все время кто-то вился. То этот выродок Петер Шефнер, то его дядя со своим бешеным сторожевым псом. А теперь еще и Рихтер. Ты притягиваешь к себе не самых достойных людей, София.

Наверное, я устала бояться, чем еще можно объяснить, что мне не захотелось упасть в обморок или рыдать в три ручья после слов этого безумца. Я даже в чем-то с ним согласилась. И в самом деле, знакомые у меня не образцы для подражания, хотя слышать это от крестного-убийцы было как-то странно.