Таис Сотер - Простые вещи

Мартин, вытащи меня отсюда, прошу. Я больше не могу так. Слишком устала, слишком больна. Слезы падали на каменный пол и все никак не могли остановиться. Подняв голову, я зло посмотрела на верзилу:

– Чего пялишься, остолоп? Думаешь, не смогу тебя на кусочки разделать, если захочу?

Голем предусмотрительно промолчал.

Я заставила себя встать и поковыляла к стене, пытаясь не столкнуться ни с одной из тварей. Верзила, будто собачка, последовал за мной. Когда я села, он устроился напротив, в точности повторив мою позу. Слезы высохли, а злость сменилась интересом.

– Ну и что это ты делаешь?

Почесала нос. Голем поднес свою ручищу к лицу и недоуменно застыл, не в силах повторить за мной. Вот же дурачина. Но все же не так примитивен, как сказал мне Франциск Вагнер. Или просто целитель не знает всех возможностей чар, скопированных когда-то у отца.

Немного робея, потянулась вперед и положила ладонь на широкую грудь голема. Чаровать пришлось одной рукой, поэтому получалось не очень быстро, но вскоре я смогла добраться до основных узлов плетения. Любопытно, что активированы были лишь некоторые из них. В основном те, которые, как я понимаю, отвечали за движение и «органы чувств» – подобные я видела у Котовского. Но определенные части плетения казались просто незаконченными, не до конца сформированными. Притом те из них, что были созданы первыми. По некоторым характерным решениям можно было узнать, что над ними работал мой дед.

Да это же практически ментальные чары! Значит, мой дар не возник непонятно откуда, а был унаследован от деда. Вот жук! Он никогда не говорил, что может создавать что-то подобное. Хотя, если судить по некоторым ошибкам, видным в неоконченной работе, в ментальных чарах Вернер-старший не слишком продвинулся. Хм, если подобрать вот эти и эти болтающиеся нити и переплести их по схеме. Трайса, а затем соединить со зрительным контуром, возможно, из верзилы еще выйдет толк…

Мне никогда не приходилось работать в столь ужасных условиях – раненой, голодной и уставшей. Не имея возможности заглянуть в книгу, проводя все расчеты в голове, соединяя некоторые плетения почти наугад. И постоянно рискуя собой – ведь в любой момент голем мог выйти из-под контроля и просто размазать меня по стене. Но сам масштаб задачи захватил меня настолько, что я не обращала внимания на время.

Пришла в себя, когда меня позвали по имени. Рассеянно подняла глаза, с трудом узнавая Рейнеке.

– Как успехи? – спросил алхимик.

– М-м-м…

Делиться своими достижениями с другим артефактором, тем более с Рейнеке, мне не хотелось.

– Понятно, – хмыкнул он. – Тебе нужно поесть.

Я встрепенулась:

– Еще бумага и перо, инструменты и материалы. Министр обещал мне! У вас есть энергетические кристаллы? Мне не хватает собственной энергии, чтобы закончить одно плетение.

– Потом. Сначала ужин.

Меня привели в небольшую комнатку на этом же уровне, где я умылась, а затем незнакомый целитель заново перевязал мне руку и выдал обезболивающее. Ела я, не чувствуя вкуса пищи, то и дело застывая с ложкой в руке. Рейнеке, вернувшийся за мной, лишь понимающе покачал головой:

– Знаешь, когда-то я мечтал увидеть, как работает мастер Вернер, и стать его учеником. Говорят, когда он создавал свои артефакты, то весь горел. Глядя на тебя, легко в это поверить.

Слова артефактора отрезвили меня, заставив вспомнить, где я нахожусь и для кого работаю.

– Все хорошо, София?

– Неужели все это кончится для меня так же плохо, как для него? Неужели однажды я просто сгорю?

Впервые я увидела в глазах этого чародея, когда-то принуждавшего меня стать артефактором министерства, искреннюю симпатию и даже жалость.

– Нет, если не будешь забывать о том, что вещи, даже магические, – это только вещи. По-настоящему же важны люди, которые находятся рядом с тобой. Кто поддерживает тебя и любит. И кого любишь ты. Пока ты о них помнишь, София, с тобой все будет хорошо.

Как странно, что именно Грегор Рейнеке, почти незнакомый мне артефактор, враг, помог мне вспомнить эту простую мысль и не дать в очередной раз сбиться с пути. Есть те, кому я дорога, и ради них мне нужно не только выжить, но и не потерять себя.

Рейнеке смущенно кашлянул, поймав мой взгляд, и отвел глаза.

– Нам пора. Господин министр велел вернуть тебя в лабораторию. Но я могу помочь тебе с ГЛМ-12, если нужен ассистент.

– Сейчас мне проще будет работать одной, мастер.

– Понимаю.

В мастерской я взяла все необходимые инструменты и вернулась в лабораторию. Рейнеке принес мне стул и оставил одну с големами. Посмотрев на чуть присмиревшего верзилу, вздохнула.

Мне определенно не стоит делать так, как хочет Гайне. Но раз уж я здесь, почему не попробовать использовать этих монстров для того, чтобы освободиться? Осталось понять, как это сделать.

Если честно, все то, что произошло потом, в мои первоначальные планы не входило. Я лишь намеревалась создать ментальный контур поверх тех чар, что наложили на голема когда-то мой дед, Шварц, Рейнеке и многие другие. Но как часто бывает с магией столь сложного уровня, все пошло совсем не так.

Собрав все узлы ментального контура в нужную мне последовательность, я начала по порядку их заряжать – где-то своей силой, где-то используя энергетические кристаллы. Последним этапом было использование особых ментальных чар, схему которых я создала для своего мнемографа. Сплести нужные одной рукой было непросто, поэтому когда в процессе работы у меня опять потемнело в глазах, удивления это не вызвало.

Но вот то, что я, оставшись в сознании, перестала чувствовать свое тело, было очень и очень нехорошо. Попыталась открыть веки или хотя бы пошевелить рукой, но ничего не получилось. Лишь когда я совсем отчаялась, зрение вернулось ко мне.

Какого черта?! Я смотрела на свое тело, безжизненно откинувшееся на стуле. Волосы слиплись от пота, лицо осунулось и посерело от усталости, губы искусаны в кровь. Давно я так плохо не выглядела. Вначале мне даже показалось, что я мертва, но грудь хоть и еле заметно, но все же поднималась и опускалась.

Но если передо мной мое тело, то кто же тогда я, которая на все это смотрит? Опустила взгляд на ладони. Белые, слишком крупные. Ноги как две тумбочки. Ну что ж, теперь понятно – голем. Точнее, мое сознание в его теле. Интересно, кого из нас двоих теперь технически можно считать Софией Вернер? Тело без души или душу, фактически помещенную в предмет?

Решив оставить философские вопросы на потом, я неуклюже поднялась. Тело из псевдоплоти слушалось неплохо, хотя к его размерам стоило привыкнуть. Но самым главным его преимуществом была сила. Достаточная, чтобы проломить почти метровую перегородку, отделяющую помещение с големами от мастерской.